Осколки падающих звезд (СИ) - "MissMercy97" - Страница 34

— Что ты… почувствовал, когда Сам-Знаешь-Кто был убит?

Ни одна мышца на лице Малфоя не дрогнула, и лишь спустя мгновение правый уголок его рта пополз вверх.

— Облегчение, как мне показалось. Метка, — он опустил взгляд на символ змеи с черепом, отдающий тёмно-зелёным цветом на его бледной коже, — перестала жечь, и я понял, что это конец, — Малфой выделил последнее слово и громко вздохнул. — Так, и долго ты будешь ещё здесь сидеть и морозить зад?

Он вскочил на ноги и, проведя рукой по волосам, обернулся к Гермионе.

— Я надеюсь, ты не предашь меня, Малфой. Когда мы проникнем в Хогвартс…

— Я не предам тебя, Грейнджер. Мне это… неинтересно, — кинул он и, развернувшись на пятках, вышел из ванной комнаты.

И Гермиона ему поверила.

***

Усталость, словно снежный ком, разрастающийся в течение нескольких недель, сбила Гермиону с ног и принудила наконец выспаться. Она едва смогла понять: день или ночь за окном, когда продрала глаза и скривилась от жуткой, пронизывающей каждую клеточку головной боли.

— Ты проспала шестнадцать часов, — объявил Малфой, и от громкого звука его голоса захотелось вырвать барабанные перепонки. — Тебе надо поесть.

Гермиона спустя какое-то время смогла сфокусировать зрение и рассмотреть стоящую на столе тарелку, над которой витал пар, и рядом расположившуюся бутылку сока.

Малфой сидел на своём обычном месте, скрестив руки на груди, и наблюдал за Гермионой. Она задалась вопросом: как долго он смотрел на неё? От этих мыслей щёки моментально вспыхнули, окрасившись в пунцовый оттенок. Возникшее в голове воспоминание, как Малфой едва не сломал дряхлый стол в хижине, вколачивая Гермиону в него, пережали горло.

Гермиона ощутила тугой узел внизу живота, отозвавшийся накатившим возбуждением. Она проследила за чёткой линией его челюсти, поднялась чуть выше, взглядом скользнув по дуге Купидона, затронув нос и, наконец, столкнувшись с глазами, которые внимательно изучали её.

Сглотнув, Гермиона спустила ноги с кровати, почувствовав пробивший её тело неприятный холодок то ли от этого ледяного взгляда, то ли из-за того, что она выбралась из-под тёплого одеяла, и медленно двинулась к столу, стараясь не сутулиться и громко не дышать.

— Сложив в уме два и два, — протянул Малфой, подавшись вперёд и опустив локти на колени, — несложно было догадаться, что тот, кто испортил зелье, был тем самым анимагом. Я… читал однажды, — он следил за движениями Гермионы, когда та расположилась напротив, взяв сок, — что анимаги обладают тонким нюхом. Он, вероятно, выследил тебя по запаху крови.

Гермиона прикрыла глаза и покачала головой. Вопросов становилось всё больше, и от этого голова была готова взорваться и заляпать содержимым стены вокруг.

— Я просто не понимаю, зачем? Я не сделала ему ничего…

— Возможно, чтобы припугнуть, или ты зашла на его территорию, и он увидел в тебе угрозу, — прервал её Малфой, скрепив руки в замок.

Его слова имели смысл. Гермиона едва ли знала ту территорию леса, в которую забрела.

Однажды, когда она столкнулась с профессором Слизнортом в одном из пустых коридоров Хогвартса, он проболтался о месте, где его поставщик добывает для него кровь Кельпи и продаёт по выгодной цене. Слизнорт так разволновался, что сболтнул лишнего, что едва ли смог ответить на вопросы Гермионы, которые, конечно же, у неё возникли, и просто убежал прочь, стуча каблуками по мраморному полу.

— Если он теперь преследует меня, — она поморщилась и осмотрела содержимое тарелки, следом вопросительно взглянув на Малфоя, — то нужно впредь быть аккуратней. Возможно… — прокашлялась Гермиона, — мне не следует ходить за ингредиентами… одной.

Малфой вскинул брови и лукаво ухмыльнулся. Откинувшись обратно на спинку кресла и вновь скрестив руки на груди, он громко и картинно фыркнул.

— Я не сомневался, что тебе понравился наш прошлый поход за…чем там? Валерьяной?

Гермиона, поднося вилку с наколотым на неё горячим куском курицы, замерла на полпути и метнула безумный взгляд на Малфоя из-под густых ресниц.

Если бы взглядом можно было убить, его бездыханное тело давно бы распласталось в центре комнаты.

— Лучше я сама схожу, — Гермиона с грохотом поставила тарелку на стол и, сузив глаза, резко встала со своего места.

— Сядь и поешь, — грозно сказал Малфой, нахмурив брови и прорезав глубокой морщиной лоб.

— Сам ешь.

— Ты ведёшь себя, как ребёнок, Грейнджер. Сядь и поешь, иначе я сам запихну эту сраную курицу тебе в горло, — скосив взгляд и, сощурившись, Малфой уставился на Гермиону. В его глазах вспыхнул огонь, и эта пресловутая серая радужка вновь стала практически чёрной. На его руках выступили синие вены, напоминающие паутинку и отчётливо пробивающиеся сквозь тонкую кожу на кистях.

Гермиона помедлила пару секунд, прежде чем села обратно и с недовольным лицом отправила первый кусок курицы в рот, ощутив, как её желудок радостно начал ликовать.

— Я буду ходить с тобой. Не очень бы хотелось вновь сращивать тебе кости, — отчеканил он, сжав губы в тонкую линию.

— Да, и потом не придётся… как ты там сказал? Останавливать мою глупую истерику? — плюнула Гермиона, яростно накалывая салат.

— Если сама не попросишь, — Малфой пожал плечами, цокнув языком.

И эта фраза имела двойной смысл. Глупо было отрицать, что Гермионе не было хорошо. Она никогда не понимала, когда люди так превозносили секс и всё, что с ним связано, выделяя для мыслей о нём столько места в голове, которое можно было бы занять чем-то более полезным.

Прикосновения, сбитое дыхание, тело к телу, жар, удовольствие, страсть — неужели это действительно важно? Определённо. Находясь на пороге безумия, обитая на грани абсолютной апатии и скитаясь в беспроглядном тумане безысходности, нечто такое отвлекающее было необходимо.

Обволакивающее тепло, пронзающее каждый атом, казалось чем-то настолько нужным, что неспособность заполучить это в сию же минуту могла заставить скулить.

— Катись к чёрту, — только и выдавила из себя Гермиона, фыркнув и закатив глаза, заметив играющую на его губах ехидную ухмылку.

***

— Катись к чёрту! — визжала Гермиона, пытаясь уклониться от летящих в неё жалящих заклинаний. Сжимая в руке чёрную книжку, она пригибалась и носилась по комнате, пока не проскочила внутрь ванной, мигом захлопнув дверь.

— Грейнджер, я не шучу, мать твою! — его разъярённый тон мог бы напугать Гермиону, но степень любопытства была гораздо выше, чем страх перед ним. — Если ты не откроешь мне через три…два…один…

Малфой повалил дверь на пол, сорвав её с петель. Его ноздри раздувались от ярости, вены на лбу стали преградами для стекающих капель воды с влажных волос, а руки… одна была сжата в кулак, а другая направляла кончик палочки точно в Гермиону.

Она выставила своё оружие вперед, сузив глаза и не в силах сдержать глупую ухмылку. Ладошки слегка вспотели, поэтому она сильнее сжала кожаный переплет, чтобы ненароком не выронить.

— Я тебя предупредил, Грейнджер.

— Малфой, успокойся. Я бы не стала читать твои личные записи, — покачала головой Гермиона и недовольно закатила глаза. — Мне были интересны даты. Я хотела узнать, что Ты-Сам-Знаешь-Кто делал в это время.

— И ты решила без спроса взять мой дневник, Грейнджер? — он ни на секунду не опускал палочку, сжимая её до побелевших костяшек. — Ты идиотка или притворяешься? Тебя в детстве не учили, что лазить по чужим вещам — нехорошо? — Малфой крепко сцепил челюсти, и оскал, появившийся на его лице, указывал, что он сейчас выйдет из себя. — Ты — невоспитанная, — он сделал шаг, — зазнавшаяся, — ещё один, и, выдержав паузу, с каким-то особым наслаждением добавил, — грязнокровка, — последнее слово слетело оскорблением с его губ и заставило её невольно вздрогнуть.

Это всего-навсего пустой звук. Малфой был пустым звуком.

Гермиона свела брови к переносице и опустила палочку, не сводя с него глаз. Малфой больше не скалился и следом за ней опустил палочку. Она резко швырнула книжку на пол.