Осколки падающих звезд (СИ) - "MissMercy97" - Страница 24

Драко пытался выпрямиться и уверенным шагом пройти в основную комнату, но ноги переплетались между собой, не позволяя идти ровно. В глазах двоилось, и зрение отказывалось приходить в норму, когда он вышел за дверь.

— Достала? — медленно, заплетающимся языком пробормотал Драко.

Когда ответа не последовало, он резко тряхнул головой, что явно ухудшило ситуацию. Теперь в глазах не просто двоилось, к этому присоединилась ужасная головная боль. Он видел расплывчатый силуэт, мелькавший где-то на полу.

Драко замер на мгновение, пытаясь немного сфокусироваться, пока, наконец, не разглядел под ногами красный… кровавый след, тянущийся к тому самому силуэту, который подрагивал около кровати.

— Грейнджер! — голос Драко прорезал звенящую тишину, которую нарушало лишь чьё-то хриплое дыхание, и кому оно принадлежало ему так и не удалось разобрать.

Тело Грейнджер лежало на полу в луже вязкой крови, и происходящее казалось Драко страшным сном. Ввиду затуманенного рассудка, он быстро подлетел к ней и рывком дёрнул за плечи, попутно плюхнувшись в багровую лужу.

Он не понимал, что происходит. Кровь. Ей нужна была кровь.

— Акцио крововосполяющее зелье.

В его руках оказался небольшой пузырёк с зельем, которое он моментально откупорил зубами и прижал к бледным губам Грейнджер.

— Давай! — промямлил Драко, смыкая её челюсти, не позволяя зелью вытечь обратно.

Наступила следующая стадия — паника. Голова Грейнджер выскользнула из его дрожащих рук и оказалась вновь прижата к матрасу. Драко осмотрел свои окровавленные руки, подавляя рвотный рефлекс.

Он лихорадочно принялся искать свою палочку, укатившуюся куда-то в сторону, когда Драко отбросил древко, чтобы беспрепятственно влить зелье ей в горло. Спустя мгновение Драко крепко сжимал палочку пальцами, пытаясь унять подступающую к рукам дрожь.

Грейнджер начала кашлять и принялась дёргано озираться по сторонам. Она была напугана и потеряна, словно не понимала, где оказалась и что происходит вокруг.

Драко, не произнося ни слова, взмахнул палочкой и наколдовал диагностические чары.

У неё были разорваны ахиллово сухожилие и короткая малоберцовая мышца, а также раздроблен передний край большеберцовой кости. Джинсы напрочь пропитались кровью, которая, наконец, остановилась и больше не заливала ковер.

— Малф… — Грейнджер подала признак, что пришла в сознание.

— Молчи… пока что просто молчи, — Драко протрезвел. Резко. Будто проснулся после долгого сна. Скорее даже ночного кошмара.

Ещё один взмах палочкой, и звук рвущейся ткани заставил Грейнджер вздрогнуть.

— Не дёргайся, — Драко не смотрел на неё, лишь внимательно изучал ногу. — Экскуро, — наконец, очистив ногу от свежей крови, он смог увидеть все детали. Нога распухла, что свидетельствовало о том, что кость действительно была повреждена. Багровый оттенок, который приняла кожа её голени, смешался с кровоподтеками из-за глубокой рваной раны. Это было похоже на укус… оборотня?

Драко мельком посмотрел на лицо Грейнджер в надежде найти ответ, но она лишь отвернулась и, сжав кулаки, смотрела в сторону.

— В сумке… в сумке есть костерост? — протараторил Драко и, получив положительный молчаливый кивок головой, произнёс «Акцио костерост», выудив маленький флакончик и отложив его в сторону. — Сейчас будет больно, — предупредил он, и вдруг её ладонь крепко сжала его свободную руку. Грейнджер продолжала пялиться вбок, а Драко всё ещё часто моргал, пытаясь избавиться от двоения в глазах — остаточного явления после выпитого алкоголя. — Брахиам Эмендо.

Грейнджер впилась ногтями в тыльную сторону его ладони и взвизгнула, тут же прикусив нижнюю губу и крепко зажмурив глаза.

— Сейчас я наложу шину, а ты выпьешь костерост, поняла? — она продолжала жмуриться, не отвечая. — Грейнджер, поняла?

Она вновь молча кивнула. Её нога больше не казалась такой распухшей, но рваные раны всё ещё выглядели пугающе отвратительно.

— Ферула, — Драко коснулся палочкой её голени, и моментально бинты обтянули её ногу, прижав к гипсовому лотку. Всхлип сорвался с губ Грейнджер, когда она ещё крепче сжала руку Драко. Он опустил палочку и, взяв с пола пузырёк с костеростом, аккуратно, двумя пальцами коснулся подбородка Грейнджер и развернул к себе её лицо. — Это надо выпить сейчас.

Она послушно открыла рот, пока Драко убирал плотно прилегающую крышку и следом прижал к её губам лекарство. Грейнджер поморщилась, когда зелье стекало по горлу, и, сглотнув, громко выдохнула.

— Какого рода эти раны? — спросил Драко, отводя глаза от её скорчившегося лица.

— Меня укусили, — пролепетала она слабым голосом, прокашлявшись от горького лекарства.

— Это я понял. Кто?

— Собака, — ответила Грейнджер и, перехватив вопросительный взгляд Драко, добавила: — Анимаг. Это был анимаг в обличии собаки.

— Чёрт, Грейнджер! — выплюнул он, вновь подбирая палочку.

Её глаза на мгновение вспыхнули и моментально погасли, стоило слезам появиться в уголках. Драко давно понял, что ненавидит эти солёные капли. Особенно, когда перед ним была Грейнджер. Это разбивало к чертям все его представления о Золотой Девочке — победительнице в Войне над Тёмным Лордом.

Драко знал, что добрая половина девочек использует слёзы как рычаг давления. Мерзкий и запрещённый прием, который он научился блокировать ещё давно. Но не с ней. Её глаза лишь однажды были на мокром месте из-за него, когда он впервые назвал её грязнокровкой. И это стало последним разом, когда Драко видел её проявление слабости. До их путешествия во времени.

— Я не помню… не помню, какое излечивающее заклинание… — сказала она, судорожно глотая воздух ртом, пытаясь подавить подступившую панику.

— Вулнера Санентур, — без колебаний, Драко провёл палочкой вдоль её ран, которые принялись затягиваться. — Вулнера Санентур, — повторил он, ведя выше и наблюдая, как кожа срастается, оставляя небольшие шрамы.

— Спасибо, — Грейнджер смогла выдавить лишь это, сомкнув веки и быстро смахнув скатывающуюся по щеке слезу. — Он меня видел. Меня, — и Драко осознал, зачем она сделала акцент на последнем слове. — Я виновата. Боже. Я всё испортила. Я виновата. Я, — Грейнджер начала задыхаться, дёргая плечами и ударяясь головой об кровать.

Драко смотрел на свои руки, на которых запеклась кровь Грейнджер, и, подняв глаза на неё, одними губами произнёс:

— Не только ты, — она перевела на него взгляд. — Не только ты всё испортила.

— Чт-что? Что ты имеешь в виду? — ответа не последовало, поэтому она полностью развернулась к нему и вытаращила свои глазёнки. — Что ты имеешь в виду, Малфой?

***

Драко не мог прекратить драть кутикулу, пытаясь избавиться от мерзкого зуда под ногтями. Его голова была словно в тумане. Переживания, которые, казалось, должны были исчезнуть, будто стали змеей, всё крепче и крепче сжимающей его горло, отравляющей и без того больной разум и разгрызающей нервы к чертям.

Он всегда считал, что полностью контролировал свою жизнь. Сам решал, чего хочет, и всегда добивался этого, свято веря, что цель оправдывает средства, пока однажды чувство собственной беспомощности не прошлось электрическим током вдоль его позвоночника.

Он стоял у кованых ворот, ведущих к Поместью — родному гнезду, ставшему пристанищем Тёмного Лорда.

Вернувшись сюда после войны и находясь в изоляции от всего мира, который только и ждал, когда род Малфоев, наконец, настигнет заслуженная участь, Драко успел утонуть в череде воспоминаний о событиях, которые произошли здесь. Он чуть не захлебнулся кровью погибших пленников однажды ночью, вскочив с кровати и едва добежав до унитаза с желанием опустошить желудок.

Сейчас же перед ним вновь стоял величественный особняк, окутанный тяжёлым туманом, спустившимся с ближайших холмов. Крыло, оккупированное Пожирателями Смерти для проведения суда над теми, над кем не сжалилась судьба, было всё ещё целым.

Драко по крупицам терял рассудок, слыша крики, доносившиеся оттуда. Когда Тёмный Лорд отсутствовал в Поместье, всегда удавалось сбегать подальше, прятаться в своей комнате, предварительно наложив пару защитных чар вперемешку с заклинанием тишины. Всё менялось, когда Он был здесь, шаркая по полу босыми ногами. Этот звук, словно наждачной бумагой, разрезал барабанные перепонки. Его голос, шипящий и устрашающий, впитывался в кожу и заставлял дрожать.