Я не ваша, мой лорд (СИ) - Островская Ольга - Страница 2

— Лучше всех, ваше сиятельство. — но пьяный организм меня подвёл, случайно накренившись.

Глаза Гиерно сузились и на моём локте тут же сомкнулись жёсткие пальцы.

— Ты пьяна. — констатировал мой начальник с осуждающим видом.

— Д-д-да. — не стала я отпираться, всё равно ведь не поверит. — Рада была вас видеть, лорд Гиерно. Прошу простить, мне пора. Всего хорошего.

И я честно попыталась сделать, наконец, самое разумное, что могла на тот момент, уйти, то есть. Но кто бы мне позволил.

— Я тебя провожу. — не терпящим возражений тоном сообщил мне мужчина и под видом помощи потащил на выход, заставляя чувствовать себя загулявшим ребёнком, которого строгий папуля пришёл забрать из злачного места.

Лишь когда мы вышли и я немного пришла в себя, глотнув свежего ночного воздуха, мне удалось высвободить локоть из стального захвата. В груди начало закипать, руки сами собой сжались в кулаки и ярость сожгла остатки непропитого здравого смысла.

— Севастьен, я больше не ваша подопечная и давно не ребёнок. Благодарю за предложение помощи, но ни в провожатых, ни тем более в защитниках я не нуждаюсь. — прошипела разъярённо застывшему напротив мужчине. — Я точно так же, как и остальные ваши подчинённые имею право праздновать и никакая нянька мне не нужна. Так что, нечего меня хватать и конвоировать, я вполне способна самостоятельно передвигаться.

Меня злила его манера опекать меня, злила его непрошибаемая уверенность в собственной правоте… он меня в общем злил одним своим присутствием рядом и я не хотела даже пытаться понять причины этой иррациональной злости. Иначе могла додуматься до полного непотребства.

— Всё сказала? — поинтересовался мужчина холодно.

— Нет. — прищурилась я и, выцарапав из глубин сознания инстинкт самосохранения, добавила — Но остальное озвучивать не буду.

— Хорошо. Теперь я скажу. Я о тебе беспокоюсь. Ты мне не чужая и если я говорю, что провожу тебя домой, будь добра не спорь со мной.

И вот зачем он мне это сказал? Это его: “Я о тебе беспокоюсь” сразу убавило уровень моей злости в половину, если не больше. И сразу возникло знакомое с детства чувство, что я опять сваляла дурака, поддавшись своему взрывному темпераменту. Вот правду Тода говорит, что мне нельзя алкоголь употреблять.

— Простите. — вырвалось такое привычное и я с облегчением заметила, как потеплели голубые глаза.

— Прощаю. Пойдём. — уголки чётко очерчённых губ дрогнули в намёке на улыбку и он приглашающе махнул рукой в ту сторону где находился мой дом.

И мы пошли. Мой кумир детства, как всегда безупречно-притягательный, и я.

— Так почему ты одна сегодня? — спросил он, спустя некоторое время.

— Я же говорила…

— Да-да. Ты была вместе со всем следственным отделом и я уверен, что кто-то из парней обязательно увязался бы за тобой, чтобы ты не шаталась в нетрезвом состоянии одна ночной Лорраей. Но я спрашиваю не об этом. Вы с Тодой всегда неразлучны и я не могу себе представить, что могло его заставить отпустить тебя одну пьянствовать.

— Он не знает. — пожала я плечами. Признаваться в этом не особо хотелось, но лучше пусть Гиерно узнает, что я обвела вокруг пальца друга, чем подумает, что тот отпустил меня одну. Незачем Рыжику проблемы создавать. Мужчины, конечно, наивно уверены, что я не в курсе их договорённости, но для меня уже давно не секрет, что мой напарник обещал Севастьену присматривать за мной. Поэтому приходится прикрывать другу спину. — У Тоды сегодня… наметились важные личные дела и я не стала ему говорить, куда собираюсь, чтобы он не отказывался от своих планов.

— Ясно. — кивает мой наставник, словно что-то такое и предполагал. — И что же у тебя такого случилось, что ты решила утопить горе в кружке?

— Почему сразу горе? — возмутилась я. — Так, всего лишь плохое настроение.

— Я так понимаю, очень плохое. — иронично улыбнулись его губы, а в глазах сквозило беспокойство. — И кто тебе его испортил?

— Я сама. — пожала плечами, а Севастьен удивлённо вскинул брови.

Некоторое время мы шли молча, хотя мужчина явно хотел продолжить расспросы. А я не хотела ему врать, поэтому изо всех сил надеялась, что он ничего не спросит. Ну почему я такая привередливая? Почему не могу себе выбрать кого-то простого и понятного? Поддев носком сапога попавшийся под ногу камень с преувеличенным вниманием проследила взглядом за его полётом. Мы уже почти пришли, и до моего дома было рукой подать. Сонные небольшие домики с резными ставнями и красивыми балкончиками, утопающими в цветах, молочно-серая брусчатка под ногами, каменные заборчики, за которыми угадывались маленькие садики, всё это освещалось нарядным светом уличных фонарей, отчего выглядело особенно уютно. Мне с детства нравился этот район и, как только я смогла себе это позволить, то сразу приобрела тут свою маленькую уютную крепость, отказавшись от предложений лорда Гиерно жить, как раньше, в его доме, или принять от него в подарок жильё в более престижном районе. Мы дошли до моей калитки и я, остановившись, обернулась к Севастьену.

— Ну, вот мы и пришли. — выдала не самую умную фразу, смотря куда угодно, но только не на герцога, хотя его пристальный взгляд на себе отлично чувствовала. — Благодарю, что составили мне компанию.

— Не за что. Скар… — мужчина внезапно очутился совсем рядом и, ухватив меня пальцами за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. — Ты ведь знаешь, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь?

Знаю конечно. Но это не значит, что собираюсь этим пользоваться. И так чувствовала себя слишком ему обязанной.

Он стоял так близко, что мои лёгкие наполнились его пряным ароматом с тёрпкими нотками розмарина. Я облизнула пересохшие губы, чем привлекла к ним внезапно потемневший взгляд Севастьена. Прикосновение жёстких пальцев обжигало кожу, сердце частило в груди, как ненормальное, и я едва могла дышать от неожиданной интимности момента. А потом мы как-то одновременно подались навстречу друг другу. Его ладонь скользнула на мой затылок, мои руки уцепились за широкие плечи и наши губы встретились на полпути. Наш первый и единственный поцелуй не был нежным, или трепетным. Мужчина, словно почувствовал свою власть надо мной, прижал к себе так, что даже дыхание перехватило и разбил в пух и прах все остатки моего здравомыслия умелой лаской жёстких губ и языка, лишающим воли рычащим стоном, целуя так, что я на миг почувствовала… поверила… обманула себя… захотела большего. И сама не знаю как, но смогла оттолкнуть его.

— Скар… — герцог не отпустил, прижался своим лбом к моему, тяжело дыша. — Прости, не знаю, что на меня нашло…

— На нас, если уж на то пошло. — уточнила я, пытаясь понять, как к этому всему относиться.

— Я не должен был. — произнёс Севастьен фразу, которая вмиг заставила меня вскипеть и рвануть прочь из его рук.

Не должен был? Не должен? Да, не должен!!! Целовать меня так, словно я для него самая желанная, а в следующий миг жалеть об этом. Впервые дать почувствовать, что видит во мне женщину, а не подопечную, и испортить это. Да провались он пропадом со своими принципами!

— Отпустите, ваша светлость. — потребовала я, отскакивая на пару шагов. — И не извольте беспокоиться и принимать близко к сердцу это недоразумение. Я уже на завтра обо всём забуду, что и вам советую. С кем не бывает? Спокойной ночи. — осклабившись в наигранно-пьяной улыбке, я чмокнула офонаревшего лорда в щёку и танцующей походкой отправилась домой, окончательно решив, что раз мечта детства о его поцелуе сбылась, то пора перешагнуть её и двигаться дальше. Как там, магистр Франди это называет? Гештальт, кажется.

И вот, с того вечера прошло уже три недели. Севастьен не раз пытался со мной поговорить наедине, но я упорно его избегала. С учётом того, что он был моим непосредственным начальником, это было нелегко, но я же упорная. Когда он вызывал меня к себе, я тащила с собой Тоду, когда предпринимал попытки выловить меня в Департаменте, я сразу находила кучу причин куда-нибудь удрать. И всё по важным и срочным делам. А как же. Никак иначе. Неудивительно, что Тода заметил. Странно, что так долго молчал. Хотя нет, не странно. Тода говорит всегда по делу, в отличие от меня. Значит, со стороны мои беганья уже выглядят абсурдно. Надо, наверное, всё-таки поговорить с Гиерно, чтобы он успокоился и отстал.