Ныряльщица - Эльденберт Марина - Страница 67

— Мэйс, что случилось? Почему она передумала заказывать и уходит?! Что ты ей сказала?!

Я перевожу взгляд на него взгляд.

— Мэйс!

— Ее не устроил уровень цен. Девочка поняла, что не может себе такое позволить. Вы же видели, она слишком молоденькая.

Он смотрит недоверчиво, и без того маленькие глазки становятся совсем крохотными, лысина блестит от пота.

— Слушайте, переключите на меня мои столики. Мне нужно работать.

У Сьерга дергается бровь, тем не менее столики возвращаются ко мне. Я беру поднос и иду работать. А над тем, что случилось, подумаю позже.

Я чувствовала себя абсолютно разбитой, но заснуть не могла, как ни ворочалась с боку на бок. Обычно после смены в «Бабочке» я просто падала на постель и открывала глаза по будильнику, но сегодня сон не шел вовсе. Покрутившись на постели, которая превосходила мой диван по мягкости и удобству даже не представляю во сколько раз, я поднялась и подошла к окну. Подняла жалюзи, забралась на подоконник, и так и сидела, обхватив руками колени, глядя на безумную дневную жизнь Ландорхорна.

Раньше мне удавалось ее зацепить разве что краем глаза, проносясь в гусенице между станциями, но сейчас она предстала передо мной во всей красе. Вереницы эйрлатов, те же гусеницы, сверкающие на солнце высотки, кажется, впитавшие в себя всю его силу, потому что смотреть на них было почти больно.

Стоило, наверное, сделать льяри (да, у меня в квартире была машина, позволяющая загрузить в нее зерна, а на выходе получить напиток, и мне даже не нужно было беспокоиться об оплате счетов за электроэнергию, потому что все расходы взяла на себя Дженна), но я продолжала сидеть и смотреть на город. И думать о том, что в Кэйпдоре сейчас проходят занятия, и кажется, у нас по расписанию подводная зоология. Совместная с Лайтнером.

Точнее, у нас была бы подводная зоология.

И наверное, много чего могло бы быть, но уже не будет. Потому что если Мэйс — девчонке с Пятнадцатого, рядом с сыном правителя Ландорхорна было просто нечего делать, то Мэйс с Четвертого, которая скоро станет ныряльщицей — невозможно. Совсем скоро, если верить Дженне, мы окажемся по разные стороны. Совсем скоро я стану одной из тех, кто разрушит его мир, и кого он будет ненавидеть.

Когда силовая установка, контролирующая все побережье у Ландорхорна, будет отключена, когда мы представим доказательства ее существования миру, уже ничего не будет как прежде.

И все же разговор с Кьяной не шел у меня из головы. Ее взгляд, ее слова: «Я все равно не поверю в то, что ты мне говоришь». Равно как не шло из головы и случившееся: я потерла запястье, на котором до сих пор оставались красные пятна, и вздохнула. С чем бы это ни было связано, это очень и очень странно. Единственная возможность во всем разобраться — связаться с доктором Э’рером, но мир въерхов теперь для меня закрыт.

Я свою сторону выбрала.

Завибрировал лежащий на столе тапет, и я спрыгнула с подоконника.

«Вирна, сейчас, — сообщение было от Вартаса. — Приезжай. Срочно».

Чем, спрашивается, я думала, когда ставила тапет на беззвучку? Если бы меня вырубило, как обычно, я бы просто этого не услышала.

Как бы там ни было, собралась я в считанные секунды, и уже спустя десять минут была в гусенице. План Вартаса, в общем-то, был прост: один их клиент пригонял эйрлат на обслуживание с утра, а забирал вечером после работы. Поскольку брать заказной или оплачивать прокат по понятным причинам мы не могли, оставался только такой вариант. Ну, скажем… такой вариант, который еще и подразумевал, что за нами не будет слежки. Потому что я зайду на станцию, а вылетим мы на эйрлате.

На чужом.

И если нас остановят…

К счастью, у Вартаса есть разрешение на вождение, и водить он умеет — именно по той самой причине, где он работает. Иногда клиенты оставляют транспорт, а потом просят его подогнать к тому или иному месту.

Но…

Какие могут быть «но», если мне нужно забрать сестер, и нужно, чтобы об этом месте никто не узнал? Правильно, никаких. И их не будет, так же, как не будет никаких «но», связанных с тем, чем я собираюсь заниматься.

Когда я вхожу на станцию, на меня первым делом натыкается взглядом незнакомый парень. Сначала таращит глаза, потом присвистывает, а следом выходит Вартас.

— Джеки, уплывай.

Джеки показывает ему непристойный жест, потом вытирает руки о тряпку. До этого он копался во внутренностях эйрлата явно не первой свежести: краска у него на боках потертая, и сам он выглядит так, будто больше никуда и никогда не полетит.

— Должен будешь, — говорит Джеки. — И этой развалюхой станешь заниматься сам.

— Джеки в курсе? — интересуюсь я, когда парень скрывается из поля зрения.

— А ты как думаешь? Мне пришлось сказать, что у меня бурный роман, и что я хочу вывезти тебя на крутой тачке в город, чтобы произвести впечатление.

Я окидываю взглядом помещение: больше всего оно напоминает склад, хотя со стороны улицы выглядело просто как двухэтажное здание. На Шестом таких мало, но они есть, хотя преимущественно здесь однотипные коробки в двенадцать этажей. Вспомнилось, как Вартас сказал, что Лэйс вышла неподалеку на своих шпильках. Ну и что моя сестра забыла на Шестом?

— Вирна, нам надо торопиться.

Надо, поэтому я вытряхиваю себя из мыслей, и иду за ним к эйрлату, на который указал Вартас. Не такому красивому и легкому, как у Лайтнера, но явно дорогому и шикарному.

— Что будет, если владелец его хватится?

— Не хватится. Мы должны успеть.

— Сколько тебе пришлось заплатить Джеки?

— Ерунда.

— Не ерунда. Это мое дело.

— Вирна, потом.

Вартас кивает на сиденье, и я сажусь.

— Он точно тебя не сдаст?

— Точно. Я знаю его маленькие делишки, которые он проворачивает втайне от владельца — например, обслуживание без очереди и вне записи. Которые нигде не фиксируются.

Не то чтобы меня это успокаивает, хотя… да. Ненадолго становится спокойнее. Но только до той минуты, как Вартас затемняет стекла, и эйрлат выходит на улицу. Мне все время кажется, что сейчас тот, кого отправил Н’эргес, все поймет и последует за нами. Поэтому я неотрывно смотрю в зеркало заднего вида, как будто могу что-то там разглядеть. Когда Н’эргесу было надо, за мной следили, и я ничего не почувствовала.

— Вирна, расслабься! — говорит Вартас. — Лучше скажи мне, куда лететь.

— Пока что прямо до обводной.

Несмотря на то, что мы с Лайтнером были там всего один раз, дорога отпечаталась у меня в памяти. Я помню ее слишком хорошо, так что вполне могу изображать навигатор. Я и изображаю, командуя, где сойти с обводной, а потом как выйти на пустые земли за границей Ландорхорна.

Вартас изредка бросает на меня многозначительные взгляды, но я молчу.

— Не передумала? — все-таки спрашивает он спустя какое-то время.

— Нет.

— Ты еще можешь остаться в стороне.

— Я не хочу оставаться в стороне, — я смотрю ему в глаза. — Мои родители погибли, потому что верили в то, что могут изменить мир. Моя сестра пропала, потому что хотела его изменить.

— Ты не такая, как Лэйс.

— Это сейчас был комплимент или оскорбление?

— Это была констатация факта. В тебе нет ярости. И ненависти.

Да во мне сейчас ничего нет.

Я неосознанно потираю запястье, и взгляд Вар гаса вонзается в красные следы.

— Что это?!

Я молчу.

— Что это, Вирна?!

— Аллергия на въерхов.

— Что?!

Мне приходится рассказать ему и об этом. На самом деле хорошо, что приходится, потому что чем ближе мы к домику Зорга, тем сильнее меня начинает потряхивать.

Когда я заканчиваю, молчит уже Вартас. Долго молчит. До той самой минуты, когда произносит:

— Вирна, ты понимаешь, во что ты лезешь?

— Более чем.

— Ты даже не знаешь, что с тобой происходит!

— Это вторично.

— Вторично?! То, что тебя шарахает от въерхов, как от оголенных проводов? Ты про такое когда-нибудь слышала?!