Ныряльщица - Эльденберт Марина - Страница 23
- Предыдущая
- 23/76
- Следующая
— Ну? Чего стоим? — поинтересовался К’ярд, глядя на меня. — Падай, пока я не заработал несварение на нервной почве.
На подносах оказалось столько еды, что я вскинула брови.
— Извини. Забылся и взял на двоих.
Я покосилась сначала на него, потом на пол.
— У тебя проблем не будет, забывчивый?
— Так ты все-таки за меня волнуешься? — Он широко улыбнулся и подвинул ко мне еду.
Я отодвинула поднос.
Он подвинул обратно.
Я сложила руки на груди.
— Зачем ты это сделал?
— Затем, что меня достало это отношение к людям.
Я открыла рот, и К’ярд угрожающе поднял булочку.
— Знаешь, если я заткну тебя этим, мне даже выговор не сделают.
От такого заявления я слегка опешила, если не сказать больше.
— А если я откушу тебе палец?
— Ну, тогда выговор ждет тебя. Но прежде чем мы займемся членовредительством, давай обсудим то, о чем говорили на паре.
Мне как-то разом расхотелось с ним спорить.
— Это правда? — спросила я. — Ты с ней знаком?
— С ней… с ним, — он пожал плечами. — Да.
— И… давно?
— Давай об этом поговорим завтра. Когда поедем знакомиться.
Я глубоко вздохнула.
— Ты же свободна завтра, Мэйс? — Он пристально на меня посмотрел.
— Почему ты вообще рассказал мне о ней?
— Потому что я тебе доверяю. И вообще, ешь. А то я себя чувствую, как в музее. Экспонатом. Или как в том заведении для извращенцев, которые таскают худеньких мальчиков и девочек в ресторан, чтобы их накормить, потому что сами на диете.
— Вообще-то это ты решил меня накормить.
— А я тот еще извращенец.
Я поперхнулась, но все-таки потянулась к тарелке. Поняла, что сидеть и смотреть как он ест, бессмысленно. Запахи сводили с ума, это было форменное издевательство. Успокоив себя тем, что зарплата в «Бабочке» позволит мне заплатить за этот обед, взяла еще булочку, и с наслаждением принялась за еду.
Глава 14
Потому что — это не причина
Вирна Мэйс
— Неплохо выглядишь, — заявляет Митри, когда приходит на кухню.
Сестра что-то жует и вообще настроена благодушно, а это значит, что вчера вечером у нас дома опять побывал Вартас. В общем-то, я уже смирилась с тем, что он проведывает сестер и иногда приносит еду: завтра у нас снова занятия по самозащите, и надеюсь, они пройдут лучше, чем в прошлый раз. Как показывает практика, если выспаться (сегодня я вернулась из «Бабочки» и дрыхла до обеда), настроение становится немного лучше, и я могу адекватно взаимодействовать с окружающим миром. А еще слышать большую часть из того, что мне говорят.
— Так, что у нас…
Я открываю шкафчик, и вижу, что Вартас у нас точно был: продуктов хватит на пару-тройку дней. Митри пожимает плечами, усаживается на стул и подгибает под себя ноги.
— У тебя стрелка неровная.
— Да?
— Ага.
Посмотреться в мутное стекло шкафчика — задача сложная, но мне это удается. Краситься я умею еще паршивее, чем драться, но этому меня учить некому.
— Вчера не только Вартас приходил, кстати, — говорит Митри, а я замираю вместе с хлебцами. — Еще какой-то мужик из социальной службы. Просили тебе передать, что о сестрах надо заботиться лучше.
Я оборачиваюсь.
— Митри, я тебе говорила — не открывать дверь посторонним?
— А я и не открывала. Он через дверь передал.
Через дверь? Социальщик?
— Что? Что конкретно он сказал?
Митри приподняла брови.
— Так и сказал: о сестрах надо заботиться лучше. Особенно когда живете на побережье.
Есть мне больше не хочется, равно как и выглядеть красивой. Первое, что я делаю, когда иду в ванную — стираю проклятые стрелки, а потом еще долго оттираю краску с нижних век. Мне нельзя ехать с К’ярдом, мне нужно вызвонить Вартаса и узнать, сможет ли он забрать девчонок на время, пока я буду в «Бабочке». Оставлять их здесь не вариант, даже с ним — Вартас крут, но…
Глядя в истертое царапинами зеркало, я понимаю, что у меня совсем не осталось времени. К’ярд предлагал за мной заехать, но я сказала, что встретимся в центре, а до центра мне надо еще добраться. Поэтому вылетаю в спальню, хватаю тапет и пишу ему сообщение: «У меня сегодня не получится. Прости».
Да, я знаю, как это выглядит, и представляю, что он может подумать, но мне сейчас не до этого. Объясню потом, или в Кэйпдоре после выходных. Может, у меня паранойя, но лучше перестраховаться, чем однажды вернуться домой и не обнаружить девчонок. Я думала, что у меня есть время, но судя по всему, его у меня нет.
Влетаю на кухню прямо с тапетом:
— Мит, когда он приходил?
— Вечером. Около двадцати одного.
Едха с два это паранойя, социальщики не ходят по домам в такое время. Да что там, они вообще по домам не ходят, с той минуты, как Лэйс оформила тройное опекунство, к нам ни разу никто не заглядывал. Пока что это просто предупреждение, но что будет дальше?
Набираю номер Вартаса, но он не отвечает.
Набираю снова — бесполезно.
— Эм… — Митри вскидывает брови. — Ничего не хочешь мне сказать?
— Ничего! — рявкаю я, но тут же глубоко вздыхаю. — Д’ерри выставляет все так, что она тут ни при чем. Она знает, что у меня есть вы, и я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.
Митри приоткрывает рот.
— Ты… ты это сейчас серьезно? Ты не хочешь пойти к политари?
— С чем? С тем, что к нам приходил представитель социальной службы и советовал мне лучше о вас заботиться?
Швыряю тапет на стол так, что он чудом остается в живых, плотно сжимаю губы.
— Собери вещи. Свои и Тай, пока поживете у Вартаса.
— А школа?
Школа! Вот же хидрец!
— Я что-нибудь придумаю. Мит, просто послушай меня и просто собери вещи, хорошо?
Как ни странно, сестра больше не возражает. Поднимается тут же, разве что спрашивает:
— Что мне сказать Тай?
— Скажи, что это игра такая. Не знаю… что нам придется пожить у Вартаса, пока, какое-то время, и…
— Ладно. Я что-нибудь придумаю, — сестра касается моей руки, а потом уходит.
Я же снова набираю номер Вартаса и снова натыкаюсь на тишину. Засосало его там в разлом, что ли? Все, что мне остается — кусать губы. Ехать к нему просто так не вариант, если его нет дома, я застряну в центре с сестрами. Приходится сделать глубокий вдох, потом глубокий выдох.
Все хорошо, Вирна. Все будет хорошо.
До вечера еще уйма времени, Вартас объявится, и…
Зачем-то открываю чат с К’ярдом: сообщение прочитано, ответа нет. Сейчас совершенно не время об этом думать, но я почему-то думаю. О том, что совершенно по-идиотски хотела увидеть бабочку, и… ладно, будем честны, хотела увидеть его. Иначе не сидела бы сейчас как дура в платье Лэйс, подхваченном булавками изнутри. У Лэйс размер больше моего, но булавки в общем-то это неплохо маскируют, если подсобрать ткань в нужных местах.
Шить я умела исключительно потому, что на новые вещи не всегда были деньги, но шить, разумеется, было некогда, поэтому получилось так, как получилось. В общем, надо пойти переодеться.
Я стерла помаду ладонью, и тут же об этом пожалела: она размазалась по руке густым слоем. Выругавшись, поднялась и подпрыгнула: в дверь постучали с такой силой, с какой мог бы постучать ураганный ветер. Однажды во время шторма у нас сорвало ставни: с таким грохотом, от которого даже Лэйс подскочила. Потом мы в темноте (на время урагана электричество на Пятнадцатом вырубают) выясняли, что случилось, но пока я думала, что к нам кто-то ломится, успела несколько раз облиться холодным потом.
Сейчас, к слову, тоже.
Хотя вряд ли группа поддержки Ромины работает посреди бела дня. Эта мысль меня отрезвила и заставила подойти к двери и поинтересоваться:
— Кто?
— Едх в пальто, — донеслось рычащее с крыльца. — И если ты сейчас не откроешь, Мэйс, твоей двери хидрец.
Я так офигела от подобного заявления, что даже открыла дверь. К’ярд стоит на пороге: глаза сверкают, и в них клубится сила, та самая, которой он вроде как лишился, ага. На миг даже показалось, что меня просто в очередной раз бодренько развели, но потом я вспомнила его темный взгляд.
- Предыдущая
- 23/76
- Следующая