По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" - Страница 82

— Сирас, — горячий, на виске пульсирует жилка. Я смеюсь, мы смеемся. Наверное, выглядим безумцами: отпрянув, Рики сбегает на границу площади, где маги начинают возводить защитный купол.

— Он научил… я… я по-прежнему многого не помню, но, кажется, перестал забывать. Раньше одно тянуло за собой другое, — стираю влагу с бледной кожи. Прикосновение на миг расцветает розовой полосой. Илай рвано выдыхает:

— Дыры после ритуалов никогда не затянутся. Но и расти не будут.

Проглотив комок в горле, обещаю ему и себе, срывающему кровавые бутоны Янни и звонкому от тревоги Марии:

— Мы выберемся отсюда. Выберемся и создадим новые воспоминания взамен потерянных.

Спустя несколько часов, когда над нами уже мерцает кружево барьера, а тонкие линии портала тянутся до самых зданий, местами взбираясь по стенам — воздушные и почти незаметные, — я подхожу к Сойту Роэну. Протягиваю карту белых пятен. Развернув кальку, мужчина хмурится. Касается чисел у жирной точки в центре:

— Координаты Университета. Что это?

— Белые пятна, — я оглядываюсь. Рики на другой стороне знака. Илай связал его запястья, и сейчас колдует над головой. Айяка проверяет набедренную сумку: там должны лежать только тетради, никакого оружия. — Рики говорит, в них можно скрыться. Я не знаю, стоит ли ему верить, но полагаюсь на твое мнение. Пусть карта будет у тебя.

— Почему? — сигарета в уголке его рта роняет пепел.

— Мы не останемся с вами. Мы хотим найти Темные земли, — поднимает брови. Трет заросший щетиной подбородок. — Вам придется строить новый орден самим. — Интересно. Но я имел в виду: почему я? Отдай Эйсандею. Он у нас активист.

— Этого мало. За ним не пойдут. За тобой — да, — мужчина щурится. — Только от тебя зависит, будет ли существовать альтернатива Университету.

— Почему? — повторяет, будто насмехаясь. Но карие глаза не смеются.

— Наас сказал, тобой восхищаются. Неудивительно. Ты не маг, но стал искателем. Значит — сильный, и понимаешь волшебство лучше многих. Наверное, потому, что каждую секунду помнишь о смерти.

— Что? — резко выпускает дым вниз.

— Я пыталась разглядеть магию внутри тебя, помнишь? У меня получилось, — подхожу вплотную и касаюсь его груди там, где под тканью футболки клокочет дыхание и тяжело бьется сердце. — Ты хочешь оставить след. Память о себе. Как и все мы, ведь нет ничего важней. Каждое крохотное воспоминание способно определить будущее: через мудреные формулы или простые слова. Не нужно быть волшебником, чтобы сотворить чудо. Эйса… — присел рядом с Хиканом, указывает на разрыв в плетении символов. Улыбаюсь:

— …мечтатель. Он видит, что Университет стоит на костях, но надеется построить собственный малой кровью. В нем не хватает жестокости и страха. Тебе же болезнь подарила их в избытке.

Сойт Роэн пристально рассматривает меня. Жалобно шуршит под ветром калька.

— Ты спрашивал, чем цепляет магия, — на что она похожа. Я ответила: на жажду, но не сказала главного:

— В заклинаниях прошлое обретает смысл, а жизнь — ценность. Мы все живем ради наследия, но забываем об этом, потому что не хотим думать о смерти. Но мы должны, иначе опоздаем. Понимаешь? Кто-то должен помнить за всех, что время кончается.

— О чем болтаете? — обернувшись, обнаруживаю Сано. Женщина поправляет венок в розовых волосах. Рядом на бортике Мракобес сражается с белой лентой, перетягивающей мохнатое тельце ровно посередине. Бант с медведя? Похоже… Волшебница смеется и дергает, протаскивая кота вперед. Сойт Роэн выкидывает окурок, складывает карту и прячет в карман куртки. Говорит:

— Обсуждаем, есть ли жизнь вне Университета.

Растираю покрывшиеся мурашками предплечья: похолодало. Небо с мутным солнечным оком сплошь чешуйчатое от серебристых облаков.

— Хороший вопрос, — Сано наблюдает, как зверь дерет путы. Спрашиваю:

— Есть предположения? — качает головой. Венок съезжает на затылок и рвется, когда женщина пытается вернуть его на место.

— Ну вот, — сминает нежные цветы в кулаке, отводит взгляд. — А я хотела быть красивой. Помада хоть не размазалась?

— Нет. И ты очень красивая, — честно отвечаю я. Сано дергает уголком яркого рта: — Незабываемо красивая, надеюсь, — расправляет тунику, — иначе легко затеряться в братской могиле.

Выбрасывает испорченное украшение обратно в бассейн, целя в скалящий зубы череп.

— Ты поэтому никогда не носишь форму? — Сойт Роэн закуривает новую сигарету. Сано шмыгает носом:

— Разумеется. Если меня не станет, я хочу, чтобы это заметили. Даже те, кто не был знаком со мной, но видел мельком в Университете. Одного человека легко заставить забыть. Всех не обманешь.

Обхватываю себя за плечи. Под ребрами лед: крохотный Хикан вдалеке смыкает узор. Рассыпавшиеся по площади маги одинаково неподвижны, словно заразились от птиц и тварей. Следят, как срастается плоть волшебства. Даже кот сдается и замирает лапами вверх. Волшебница чешет его за ухом:

— Ты здесь самый важный, малыш. Остальные не в курсе, но мы-то с тобой знаем. — Знаете, что? — она говорила подобное и прежде. Сано напевно воркует, склонившись над Бесом:

— Что в нем кусочек твоей твари. А в кусочке — немножко от ее хозяина. Столетия назад профессор Люциус У. Тлалок присягал на Камне силы, чтобы стать Советником Тлалоком. Все члены Совета до него и после тоже проходили посвящение. Единение душ сквозь века — так, помнится, обозвал церемонию Гофолия. Падкий до пафоса ублюдок.

Сойт Роэн хмурится:

— Речь в день инициации Цирты.

— Советника Коди, имей уважение, — закатывает глаза Свидетель. — Теперь Цирта в прошлом. И вот здесь, — кладет руку на разомлевшего от ласки Беса. — Все они здесь.

— Тварь расщепили? Я не думал… у них не получалось подделать слияние, подселить искру в живое существо. Ты уверена? Видишь с помощью своего дара? — мужчина тоже наклоняется над животным.

— Да. И разумеется, уверена! У них получилось. Папаша Эйсы — гений, — тихонько сообщает коту волшебница.

— К чему ты клонишь? — понижаю голос, хоть рядом никого — только Янни копошится в цветах фонтана.

— Поэтому ученые думают, что тварь мертва, — продолжает Свидетель. — Две частицы уничтожаются в момент встречи. Его отправили с посланием не ради сообщения, а убить Плутона раньше, чем она прикончит Совет.

— Она не смогла бы, — возражает Сойт Роэн, — для тварей чары этого порядка закрыты: как магические трактаты и Университет. Создатели ритуала посвящения в Советники не были полными идиотами.

— И Плутон жива! — вскрикиваю. Мальчишка морщится и прячет лицо в охапке алых бутонов. Оглядываются Илай и Наас.

— Физическая оболочка помешала? — предполагает мужчина. — Или клятва защитила тварь?

— Видимо. Здесь ученые просчитались, — Сано Тхеви протягивает мне свободный конец ленты. — Клятва Плутона лишь связывает вас, но слияние даст тебе власть над жизнями Советников. Тварь не может убить их, верно. Ты — сможешь. Это лучший стимул к подписанию пакта и наш золотой билет домой. Возьми. Шарахаюсь от трепещущей белой полоски. Маги огня приближаются через внезапно потемневший узор. Хикан поднимается с колен.

Знак закончен.

— Я не… — чувствую знакомое онемение чуть ниже поясницы. В висок ввинчивается мигрень: чары готовятся ожить. — Слияние сводит с ума!

— Ты выдержишь. Ты приняла тварь, в отличие от остальных. И в коте лишь кроха памяти — ее и Тлалока. Меньше, чем ты можешь представить, и меньше, чем заметишь после соединения.

— Это только догадки! Ты понятия не имеешь!… И что, по-твоему, нужно сделать? Свернуть ему шею?! — уничтожить… физическую преграду. Бес мурчит, помахивая пушистым хвостом.

— Нет, — доносится сверху. Над чашей фонтана вздымливается мрак. Ветер закручивается в тугую спираль, пригибая цветы к земле и обнажая заплетенные корнями кости. — Ты знаешь, что делать.

— Я не…

— Спроси еще раз, — Плутон прыжком оказывается в звездчатом узле. Вглядываюсь: его нарисовал Янни и не понял Хикан. — Я услышу. Обязательно услышу.