По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" - Страница 72

— Не увидят, если повезет, — я подумала: он может говорить о ком угодно.

Но холод за ребрами зашевелился раньше, чем собеседник переспросил, называя мое имя.

— … точно. Стремная, как какая-нибудь баба из ужастика, шарите? Вроде сейчас заиграет жуткая музыка, а потом у нее клыки вылезут. Или там, окровавленный тесак из сумочки достанет.

— Ты аккуратней возвращайся с тренировки, а то темнеет рано. Тесаком пригрозит, затащит в кусты, и капец! — смеется кто-то в далеком прошлом, а здесь и сейчас я скраиваю заклинание: ломкие согласные, мятая середина, быстро вытолкнуть завершающие рычащие буквы. Сойт Роэн вздрагивает под моей рукой. Дрожит тело — не суть. Плутон тряслась черным пламенем и закатным солнцем, Наас — тугим ветром, опаляющей болью, течением жизни в венах и шелковистой пылью на коже. Ржавый город насквозь пропитан волшебной горечью, но мужчины передо мной словно не существует вовсе. Стираю непрошеную влагу со щек и убираю ладонь, чтобы на ощупь найти и накрыть его сердце. Что-то железно лопается, хлопают крылья. Он вздыхает, но не отстраняется. Теплый, пульс частит. Под ребрами хрипло клокочет воздух. Повторяю формулу, заглядываю назад в школьные дни:

— Да я чуть не обосрался, когда она ручку вчера попросила. Если ночью встречу, меня тупо инфаркт сразу хватит!

На лестнице грохочут ботинки. По спирали приближается знакомый сплав силы. Размытые пятна — трое магов — цветут внизу.

— Твой друг волнуется, что я тебя обижаю, — низкий голос вибрирует в груди. Комкаю ткань, надавливаю, впиваясь ногтями. До хруста перехватывает кисть:

— Хватит.

Не просьба — приказ. Тоже вспомнил былое.

Чары начинают рушиться. В виске горячо стреляет боль.

Пусто. Будто глаза обманывают, и я одна на крыше.

Нет, уже нет:

— Зарин, — затягивая крепление перчатки, Наас переводит взгляд с меня на мужчину.

— Живая и невредимая, — Сойт Роэн склоняет лохматую голову набок.

— Это мне судить, — щурится парень. Убранные в высокий хвост волосы сверкают янтарем. Светлая рубашка с подкатанными рукавами грязная на животе. Силюсь улыбнуться, но губы не слушаются:

— Я уже иду.

Наас трет лоб:

— Давай. А тебя зовет Мария. Не может разобрать твой почерк.

— Сейчас спущусь, — кивает искатель, неторопливо достает сигареты и сразу роняет. Ругнувшись, неуклюже наклоняется за пачкой.

Задерживаюсь:

— Что ты ощутил? — почему теперь так неловок?

Сойт Роэн не отвечает. Долго чиркает зажигалкой, выбивая лишь искры. Стискиваю кулак, воплощаю злость и протягиваю пойманное в клетку плоти пламя. Мужчина отступает на шаг, но тут же возвращается. Прикуривает, прячется за опущенными ресницами:

— Ничего.

— Неправда, — гашу огонь, трогаю его запястье с пульсирующими венками. — Ты взволнован.

— Не люблю огонь. Никогда не любил, — фыркает дымом, вздергивает подбородок. Позволяет слушать свою кровь.

— Ты тоже что-то скрываешь, — разрываю связь.

— Поговори со своей тварью, — меняет тему.

— У нее есть имя, — Сойт Роэн сводит брови на переносице. — Скажи.

— Зачем?

— Она заслуживает большего, чем называться просто тварью, — выдыхаю и ухожу. Как можно говорить о равенстве, когда мы продолжаем делить мир на людей и безымянных чудовищ?

Наас молча пропускает вперед.

Почти скатываюсь с металлической лестницы, ободрав локоть, перепрыгиваю через четыре ступеньки и прямоугольники света на площадках. Вылетев на улицу, сворачиваю к израненному заклятьями переулку.

— Что случилось? — кричит сзади Наас.

— Ничего, — ничего не происходит. Я искала Плутона все утро. Волна шороха за стенами катилась прочь: твари бросались врассыпную, а я звала свою, пока не сорвалась в хрип. Кричала даже в черное зево колодца.

Сдавшись, пошла во дворик к магам, где Хикан собирал на асфальте кусочки узора. Стирал одни символы и выводил поверх другие, жирнее, и — опять стирал, шипел, обжигая пальцы о камень:

— Дерьмовый мел. Получше нет? — Эйса рассеянно поднял голову от разложенных в стопки листов. Мария поправил очки в прозрачной оправе и подсунул сыну Хайме новую бумажку:

— Не помнишь, что там с интервалами проверок было? Я бы сделал полугодичные, — брат Янни работал в юридической фирме, а в Университете изучал сложные взаимоотношения магических ветвей, важнейшей вехой в истории которых считается двухсотлетний мир. Поэтому Мария выучил пакт Серафима едва ли не наизусть. Из-под огрызка его карандаша споро рождались убористые строчки

старинных юридических выражений, но грифель неизменно зависал в воздухе, когда доходило до описаний любых магических ритуалов. Тогда подключались маги:

— Да… да, — отвлекся от созерцания оборотня Эйса. — Нормально. Чаще чары Бози нельзя использовать.

— Почему? — Сойт Роэн вносил пометки в уже отложенные записи, приводя формулировки в современный вид и выискивая противоречия.

— Они будут ощущаться. Всеми: и людьми, и тварями. Я не уверен, как именно, но лучше не частить. Наши-то поймут, а кто не в курсе про магию — нет. Так что остановимся на встряске раз в полгода, — ответил Хикан, хлопая Янни по рукам: мальчишка бросил недописанную связку и принялся вырисовывать кота с огромными усами прямо в центре знака. — Эй! Эй!! Малюй сухожилие Абраксаса, але! Фу! Перестань!

— Он не животное, — не отрываясь от письма, сообщил Мария.

— Укушу, — насупившись, Янни сел на незаконченный хвостатый силуэт.

Хикан вздернул верхнюю губу, демонстрируя выступающие клыки. Глаза с точками зрачков выгорели из золотого до болезненно-лимонного, следуя за округляющейся луной Отрезка.

— Укусишь…? — прошелестел парень.

— Плохой оборотень, — мальчишка отполз, смазав пару линий. В горле седого мага заклокотало рычание.

— Хикан, — Эйса положил папку на землю. Не вставая, на коленях подобрался к побледневшему до голубоватой сетки сосудов технику. Я тоже села, а Сойт Роэн потянулся к пистолету.

— Все хорошо, — мягко прошептал Эйса то ли Хикану, то ли нам. — Без резких движений…

Утром, пока оборотень был в душе, сын Хайме собрал всех в гостиной и коротко проинструктировал:

— Когда Хикана накроет — а его точно накроет, — медленно присядьте. Станьте ниже, чтобы он перестал воспринимать вас угрозой. Лягте, если понадобится. Не пытайтесь закрыться руками, наоборот: держите их на виду, расслабленными…

— …чтобы было удобней добраться до шеи, — вставила Сано.

— Да, — Эйса серьезно посмотрел на женщину. — Ему достаточно подчинить оппонента, не убить. Он же всего наполовину оборотень.

— Какое облегчение, — хмыкнула Свидетель. — Надеюсь, хотя бы не заразен.

— Согласно тестам — нет.

— Тестам на людях? — спросил и зашелся надсадным кашлем Сойт Роэн.

— …нет, — признался сын Хайме. — Но тем не менее: не паникуйте, просто опуститесь на землю.

Янни, похоже, вспомнил наставления, потому что лег на спину и раскинулся звездой. Попросил:

— Давай сначала дорисуем. Они не смогут сами.

Мария спрятал лицо в ладонях.

Эйса ткнулся лбом Хикану в плечо:

— Тише. Ты в безопасности, — парень застыл, жадно втягивая его запах и разглядывая мальчишку:

— Он пахнет, как мертвец. Хочет, чтобы я убил, — вытолкнул сквозь сжатые зубы и совершенно по-звериному облизнулся.

— Ты, — с нажимом выдохнул Эйса, — Ты. Не хочешь убивать… правда?

Хикан разочарованно клацнул челюстью. Моргнул, подавился рыком:

— Я… нет, — опала выгнутая для прыжка спина. Секунду-другую он словно еще раздумывал, но потом запустил пальцы Эйсе в волосы, потерся щекой. — Не хочу… и-извините.

Сойт Роэн убрал руку от оружия. На дереве над нами завозился Наас. Мария, качнувшись, поднялся и помог встать Янни, притянул вяло сопротивляющегося огненного мага к себе:

— Говнюк.

— Ты обещал, — тихо ответил тот, отчего Мария скривился, как от боли. Я отвернулась.

— Знаю, — горько прошептал парень, а я ушла: на крышу, к солнцу и нагретому шиферу, откуда видно далеко-далеко, чтобы найти тварь, которая тоже кое-что обещала.