По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" - Страница 63

— Пусть перемирие — мечта. Пусть даже ложь. Ничего. Давай попробуем поверить в нее. Иначе нам останется только прошлое.

— Зарин! — доносится из зала. Илай деревенеет.

— Это Айяка.

Пламя впитывается в камень. Упавшую темноту можно пощупать. Мимо проносится, зацепив шуршащей курткой, Янни. Кричит:

— А мы зажгли солнце! И едим торты! Хочешь торт? Посмотри, сколько разных!

— Тты… — звуки подергиваются ватой, когда он целует меня. Лихорадочный, жадный. Выдыхаю в рот:

— Пойдем со мной.

Отвечает укусом. Это да или нет?

Янни что-то роняет: дребезжит витрина. Вибрация отдается в позвоночнике. Слишком сильно… Илай хмурится:

— Чт…

— Ба-бааах! — вопит мальчишка. Вздрагиваю, настигнутая пониманием:

— Взрыв!

Сталкиваемся с Айякой в узком проходе. Девушка вскрикивает от неожиданности.

— Идем! — Илай и Янни уже на улице. Мальчишка кашляет, согнувшись пополам. На щеке — мазок сиреневого крема. Илай скупыми движениями создает чары для поиска людей:

— Живые. Здесь, — трогает движущиеся точки.

— Стадион!

— На них напали! — срывается с места Айяка. Перед тем, как Илай отрывает ладонь от рисунка, замечаю: точки бросаются врассыпную от невидимого врага. — Янни! — тащу мальчишку за рукав, заставляя бежать. Илай скрывается за углом, вскоре исчезает и желтое пятно Айиного платья. До стадиона полгорода, а чертов Янни постоянно спотыкается, отвлекается на волнующихся за темными окнами тварей, норовит отстать:

— Я устал, — ноет и выдирает руку. — Пусти! Меня тошнит! — весь красный, ровно в тон куртке, но у нас нет времени…

— Значит, стошнит! — рявкаю и тяну вперед. Еще кварталов шесть по прямой. Мышцы горят, а в боку колет. Янни все-таки рвет, и приходится затормозить.

— Еще чуть-чуть, пожалуйста! Им нужна наша помощь, — мальчишка, кажется, не слышит. Уставился куда-то поверх моей головы. — Янни!

— Дом, — мягко говорит он. Зеленые глаза глядят с неясной обидой. Кулаком вытирает бисеринки пота с верхней губы и тихонько стонет между рваными вдохами:

— Калеб. Крыша. Дом.

— Я бы тебя бросила, но это небезопасно. Идем! — замолкает и покорно переставляет ноги. А потом даже срывается в бег.

— Спасибо! — взрывы не повторяются, а пернатые могильщики беспечно перепархивают в проводах. Снова говорю, беззвучно: спасибо.

Вылетев к стадиону, отпускаю Янни и останавливаюсь. Сажусь прямо на землю. — Нашли время тренироваться! — кричит Айяка на трущего затылок Нааса. Эйса и Хикан виновато улыбаются, далекая Энид сгорбилась на нижнем ряду трибун. Даже под безразмерной формой охотника угадывается сковывающее волшебницу напряжение.

Наас оправдывается:

— Извини. Мы не подумали.

— Кретины! — направленный в землю пистолет дрожит в Айиных руках. Рыжеволосый маг осторожно забирает оружие и притягивает всхлипывающую девушку к себе. — Я решила, что…

— Прости.

— Идиоты, — сиплю. Илай опускается на корточки, убирает мне за уши челку. Ловлю горячую ладонь, переплетаю пальцы. Рядом с ним, под пронзительным небом, в давящем на ресницы свете я словно возвращаюсь в летний день на крыше. Шрам пульсирует кровью, а граненный мир становится ярче — можно попробовать на вкус.

Рассказываю ему о привидении. О жаркой улице, где я пряталась от теней и искала жертву, о Нине и девочке в расшитом маками платье. О семье в лесу, подобно нам застрявшим посередине: не люди. Не чудовища.

Нас обступают другие маги, но я вижу только Илая, когда говорю об осколке:

— С него начались твари. Он сломал мою жизнь, но я вспомнила о нем только когда встретила призрака, — и тебя, молчу я. — Тогда, на сорок второй улице, я поняла: я ничем не отличаюсь от других. Мы все ранены, и все хотим одного…

— Зарин? — кровавые глаза напротив крадут солнце.

— Дом, — потерянно шепчет Янни. Улыбаюсь:

— Дом.

Мальчишка мучает край куртки. Поднимаюсь — Илай обнимает, позволяет на секунду спрятаться и вдохнуть морозный запах металла. Хватит. Отступаю на шаг, ловлю понимающий взгляд Нааса, продолжаю:

— Нам всем нужно место, где мы будем в безопасности. Не город из плохих воспоминаний. Не Университет. Когда придут охотники, нельзя говорить о людях и тварях. Проводить границы. Надо сказать о защите. Подобрать правильные слова — и нас услышат. Пакт сделает мир домом для каждого, — а Янни имеет в виду иное:

— Дом, — смотрит на девятиэтажку за пиками тополей, и я могу поклясться чем угодно, что это его…

— Дом.

— Хочешь пойти туда? — Наас касается его локтя. Маг огня возится со змейкой. С третьей попытки застегнув куртку и надев капюшон, мотает головой:

— Нет. Я помню, что там случилось.

— Значит, стадион тоже твой, — только замечаю подпаленные пятна на земле. Цепляю ботинком камушек — послушно откатывается. Чары спали.

— Мой и Хектора.

Наас одними губами поясняет:

— Марии.

Янни отворачивается. Идет по белой линии разметки, расставив руки для равновесия. Закусываю губу, чтобы не окликнуть. Мальчишка не поднимает глаз от полоски под ногами.

Он нашел свой узор.

Хикан стряхивает молчание и ржавую пыль с серой футболки:

— Раз уж мы все здесь, то, может, продолжим?

Наас удивленно поднимает брови:

— Тренировку?

— Ну да, — с хрустом разминает шею техник. — Не знаю, как вам, а мне определенно нужно… выпустить пар.

— Люди против тварей? — разносится по полю. Я дергаюсь, оборачиваясь. Плутон. Оскалилась с верхнего ряда трибун. Энид шарахается к нам. Из двух зол выбирает меньшее? Крохотный Янни вскрикивает и зажимает рот. Повисшая над полем тишина стучит в висках.

— А давайте! — широко ухмыляется желтоглазый. — Но без стрельбы! Чтоб не как в тот раз, когда Ваня и Харди загремели в лазарет.

Будто лопаются невидимые нити. Айяка фыркает, разжимает кулаки Эйса. Лишь Илай не меняет позы — по-прежнему выглядит готовой распрямиться пружиной.

— Да уж! Адамон потом часа три орал и заставил всех, кого смог найти, до рассвета чинить зал, — снимая кобуру, улыбается воспоминанию Эйса. — Дикая была ночь. Еще же Зарин запустила тревогу.

Достаю пистолет из-за пояса и, вытащив магазин, отдаю Наасу.

— Точно, ты же тогда и попала в Университет. Мы встретились у лазарета. Выбрали тебе имя, — дергает меня за хвост и уходит отнести оружие к трибунам. Заглянув под скамейки, вытаскивает мечи.

Один из них принадлежал Тони.

— Да, — отвечаю в никуда. Значит, Наас пришел в лазарет навестить пострадавших. А встретил меня, и теперь мы здесь — где никто не знает моего прежнего имени.

Быть может, оно мне больше и не пригодится. Зажмуриваюсь: ночные окна отражают палату, бледная Нина на больничной постели, хрупкие страницы с разномастными записями. Картинка из другой реальности.

Где ее брат жив.

Плутон с лязгом слетает вниз. Скачок — кружит около Янни, под костистыми лапами рождаются трещины. Мальчишка хохочет и спешит догнать ветвящиеся концы. Капюшон сваливается с лохматой головы, но он не обращает внимания — и на девятиэтажку тоже. Энид осторожно подходит и замирает рядом с Айякой. Сжимает-разжимает пальцы, поправляет ремешки, скрепляющие перчатки с кителем. Синяя повязка медика сползла на локоть. Наас кидает Тонин меч Хикану, протягивает свой Эйсе:

— Я опробую свою силу. Разойдитесь! Не цепляем друг друга!

Айяка спрашивает:

— Как вы себе это представляете?…

— Вот так, — рассыпая пепел и дым, Плутон бросается ко мне. Удар выбивает воздух из легких. Кубарем по земле, сгруппироваться, затормозить, вскочить. Сжать в кулак законсервированную ожиданием злость последних дней, направить — короткие слова и обнаженное желание.

Волна огня лижет угольный силуэт.

— И это все? — играючи уклоняется от воющей игольчатой тьмы, посланной Илаем.

— Черта с два! — сплевываю пыль, заставляю протестующие мышцы повиноваться. Давай, беги! Скорей!

Пытаясь захватить тварь в кольцо, маги рассыпаются по стадиону. Мелькает рыжая вспышка, за ней — порыв ветра, жжется напалмом. Хикан едва успевает отпрянуть. Рычит, продолжает погоню. Настигает создание невероятным прыжком, но Плутон рассеивается прямо под взмахом щербатого лезвия.