По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" - Страница 55

— Кто же подчинит младших тварей? Кто удержит чертову армию тьмы от господства? — с интересом спрашивает женщина.

— Г'авное догвоиться с Выссыми, — отвечает вместо меня Рики. Спрятал руки в карманы не по размеру большой формы — ткань выглядит натянутой, как кожа барабана. Сбивчивый ритм его речи режет слух. — Те упгавятся со ст'ашими. Младшие же боясся магов. Они по сути безвъедны, только пугают.

— Высшим и старшим нужно питаться.

— И они будут. В заданных пгеделах. Маги огня помогут. А чагы Шейдона Бози позво…

— Я знаю все о чарах Шейдона Бози, парень, — отмахивается мужчина, — что помешает им собраться и напасть на Университет? Почему еще не напали? Беглая тварь знала его расположение. Все блоки в боевой готовности с момента ее исчезновения.

— Тварям не преодолеть барьер, они даже не могут помешать магам с оберегами покинуть периметр или вернуться в Университет, — я повторяю далекие слова Тони — еще из нашего мира, когда он стоял рядом с Айякой под волнующимися кронами дубов, живой и невредимый.

— Это только теория. Барьер не ис… пыты-ва… — Сойт Роэн заходится надсадным кашлем.

— Вот именно. Почему бы им не проверить теорию на практике: вдруг чары сломаются, когда на них навалятся все твари мира? — говорит Сано. — Если Высшие способны подчинить прочих…

— Им нужна не месть, а свобода, — Рики улыбается уголками губ, невидяще уставившись прямо в дуло.

— А тебе? Зачем ты здесь?

— Я пгосто хочу помочь.

— Дай мне причину поверить, — обойдя его, превращаю в живой щит. Упираю ствол в затылок. Рики шумно сглатывает.

— Поверить? Ха! Мы поверили, и он втянул нас в это дерьмо! Больше никто не знал цветовой код, — подвал озаряется неровным светом: волшебница держит белесый пламенный сгусток. От колонн тянутся дрожащие тени, Янни отползает прочь, к границе искрящего контура. — Зачем сдавать своих? Обиделся, что Максимилиан отправил на растерзание страшным тварям? — прячет свет на груди, греясь.

— Тваги не т'огают меня, сама знаешь, — Рики поджимает тонкие губы. — У менья сансов вызыть больше, чем у всех вас. И пгиказ дугой: изучить не Отгъезок, а твагей в естественной сгеде обитания. Понять. Только я давно их понял.

— На тебе отпечаток твари, — говорю я, — расскажи об этом. И подними руки, чтобы я видела. Медленно.

Подчинившись, он показывает пустые ладони. В зале наверху что-то глухо стучит, Рики оглядывается, цепляя оттопыренным ухом ствол.

— Стой смирно.

Шаги на лестнице. Двое? Трое?

Нет. Все.

— Зарин, отпусти его. Он же подал правильный сигнал, — надтреснуто просит Айяка. Они с Наасом спускаются последними. Эйса и Хикан держатся рядом, за ними Энид — блестящие щеки, штормовой взгляд.

— Нет. Пусть ответит.

— Что за вопрос? — Хикан, друг Тони. По-звериному желтоглазый — радужка кольцами сияет в темноте. Хрупкий, настороженный, младше меня. Короткие вьющиеся и совершенно седые волосы. Ему тоже явно велика форма охотника, значит — из другого блока. Эйса выше парня на голову и чем-то ужасно похож на…

— Да, Рамон Хайме — мой отец, — вздергивает изящно очерченную бровь. — Что? У тебя все на лице написано. И ты далеко не первая, кто заметил.

Говорит и держится свободней, но идеальная осанка, чеканная линия скул и тяжелый подборок, гладко зачесанная назад прическа просто повторяют профессорские. Даже с пластырем на переносице, чернильными синяками и оцарапанной щекой Эйса аристократически красив.

— А с твоим лицом что?

— Это я. Когда разговаривали у тюрьмы, — поясняет Наас. Странно. Я не обратила внимания раньше.

— Под моим окном ргосло дегево, — внезапно и почти без дефектов говорит Рики. — Стагый дуб с газвилкой прьямо напготив, можно было по ветке дойти. Я там читал летом. Удобно, как… как в крьесле сидишь. А выше было дупло, и из него всегда стгранно пахло чем-то едким. Я чихал постоянно, когда заглядывал…

— Так какой вопрос-то? — перебивает Хикан.

— … а он прьятался. Боялся, — Рики игнорирует его. — Я оставлял у дупла тъяпки для гнезда, еду, а он забиал. Не ел, пгосто утаскивал к себе, и потом пах еще хуже. Но я не понимал и пгодолжал подкамливать. Никогда не видел его толком, только

лапки: сегые, вгоде беличьих. На пгавой не хватало двух пальцев. Он не пугал меня, как и все тваи, хотя должен был. Я ведь почему-то совегшенно точно знал, что это не белка и не любое дугое животное. Он был моим чудовищем из шкафа, я так его и звал, хоть он зыл не в шкафу. И навгедить не пытался.

— Конечно, ты ведь пустой, — долетает с другого конца подвала. Сано. Знакомое слово. Тони сказал, Мария и Сойт Роэн тоже пусты. Мне не нужно спрашивать, что это означает. — Ты не чувствуешь тварей, а они не замечают тебя.

— Эта замечала, — кажется, Рики улыбается. Успокоился: речь потекла гладко. — Он цокал, когда я приходил. Перебирал мои волосы, хоть и прятался, стоило поднять голову. Иногда касался пальца, если сунуть в дупло и подождать… как руку пожимал… Я лазал к нему ежедневно перед сном в течение двух лет. Но однажды меня опередили. Я заснул днем, прямо на учебниках. Мне снилось, что кто-то в черном ходил по веткам за окном, а потом дерево вздрогнуло и посыпались листья. Проснувшись, я сразу полез проверить. Чудовища не было.

— Насланный сон, — тихо сказала Айяка.

— Да. Я попал в Университет спустя несколько лет. Было трудно, но я знал, что искать. То дерево люди обходили по дуге, а когда твари не стало — дети повесили на него качели. И до дупла добрались…

Вздрагиваю. Я ведь видела похожий дуб здесь, в Отрезке. С испещренной именами и ругательствами корой. Дыра над развилкой забита мусором. Тихонько покачивались на ветру две обрезанные веревки.

— Я находил аналогичные места и тварей. Следил за ними. Вышел на охотников. Дальше как у всех. Я почти забыл про Чудовище, пока не увидел его в лабораториях. Впервые целиком, — друг Айяки поворачивается, опуская руки. — Он узнал меня. Успел отдать свой след. Попрощаться… а потом Рамон начал эксперимент. Его убили, а я ничего не смог сделать.

— Я не знал, что у низших есть память, — хмурится Хикан.

— Бывает, — говорит Эйса. — Выборочная.

— Ты был там, когда он отметил меня. — Рики смотрит на него. — Но ничего не сказал отцу.

Парень прислоняется к стене, прячет ладони в карманы и скрещивает длинные ноги:

— Я не обязан ему докладываться.

— Мы с ним неплохо поладили, — усмехается Рики. — Я постарался. Теперь знаю, над чем он работает.

Маленький Янни за его спиной ложится на пол и тянет:

— Застаааавь ееейооо прыыыгнууть! Пуусть прыыыгнеет… — натягивает красную лыжную куртку на голову, поджимает колени к груди, чтобы скрыться от жаркого света. Мария беспомощно топчется рядом.

— Подчинение тварей. Не одной. Способ влиять на всех.

— И что плохого? — Хикан прищуривает невозможные глаза. — Не придется сражаться. Меньше смертей. Понимаю, пока до этого далеко, исследования могут продлиться неизвестно сколько, и до получения результатов охотникам не раз придется возвращаться сюда. Но большой отряд, вооруженный до зубов, имеет все шансы обернуться с хорошим уловом и малочисленными потерями. Тоже лучше, чем выслеживать каждую тварь чертову прорву времени, а потом упустить и остаться без зарплаты. Ну или сдохнуть в процессе поимки из-за дебильных

правил конспирации в жилых районах. Ограничение числа людей в группе до трех — против тварей просто смешно. Совету давно пора пересмотреть устав.

— Да им насссрать, если… все охот… ники пере. дохнут, — давясь кашлем, говорит Сойт Роэн. — Завербуют новых. Они хотят создать оружие и продать его подороже.

Рики кивает. Я опускаю пистолет. Парень трет переносицу, где остался красный полумесяц:

— Мы все в курсе о лекарствах и наркотиках, но оружие… мне кажется, это слишком.

— Вообще-то скорее дальновидно, — почти воркуя, возражает волшебница с малиновыми волосами. — Что? Не смотрите так на меня! Сами подумайте: существа исчезают из-за перенаселения планеты. Сущности навострились прятаться, хрен найдешь. Да и толку от них. Только твари и остаются. Через пару десятилетий существа кончатся, и наркоту не из чего будет делать. На что тогда содержать Университет? Колдовать за деньги? Открыть кунсткамеру? Я никого не оправдываю, но, серьезно, — какой выход?