По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" - Страница 37

Кан колюче всматривался во мрак и мял незажженную сигарету:

— Магия зависит от настроения мага. Даже не от настроения, а от общего состояния психики. Сила — не постоянная величина, скорее выбросы. В нормальных обстоятельствах они частые и более-менее равномерные. При экстремальных условиях хаотичны. Могут вообще пропасть или прорываться разрушительными вспышками. Нестабильность — тебя тестировал на это Валентин.

— Временная, — вставила Айяка. — Но есть еще врожденная, природная. Когда разрыв между основной и второй по силе стихиями меньше десяти процентов. Тогда маг предрасположен к психическим расстройствам. Ищущая выхода мощь влияет на эмоции.

— Короче, ей надо, чтобы ты была вполне довольна жизнью, — зевнув, подытожил Наас. — Иначе она будет либо слабой, либо раненной. Поэтому Плутон не выбрала меня. Я нестабилен, — тихо добавил он. — Поровну огня и ветра.

Тони серьезно кивнул:

— Точно. Я часто наблюдал у Нааса приступы ПМС, когда… — рыжеволосый маг дотянулся до друга и затолкал глубже в одеяло. Оттуда глухо, но довольно донеслось:

— Видите? Непостоянство и тяга к насилию. Он бы тварь за неделю угробил.

Кан оскалился, Айяка скривила губы в улыбке. Я опустила ресницы, зарылась в шершавое, пахнущее костром одеяло и наконец позволила себе провалиться в сон без сновидений, чтобы утром снова встретить личный осколок ночи.

А спустя самые длинные недели в жизни сижу на нагретых плитах у страшного фонтана. Рядом колышутся могильные цветы, Наас растянулся сверху, на бортике, прикрыв лицо локтем — угловатый и отчего-то напряженный. Под пальцами пыль, желтая и шелковистая. Мягко струится, мелкие камушки чиркают по коже. Печет и дергает ожег. Тяжелые лучи поцелуями ложатся на щеки, давят, пригвождая к месту. Легкий ветерок сдувает жар с кожи. Неподалеку вспархивают птицы. Через секунду вижу их — тушевые пятна на бледно-голубом небе.

— Мне тоже тут нравится, — говорит Наас. Выгнувшись, пытаюсь посмотреть на него. Хмыкает и ерошит мне волосы. — Здесь идеально для таких, как мы.

— Почему?

Мое внимание по-прежнему держит огонек свечи, но его голос замыкает крылатый шелест мертвого города, связывает, как заклинанием, пустые улицы с беспокойными стаями, где кроме нас и тварей никто не ходит, но зато можно лежать. Набираться сил, чтобы однажды догнать ускользающие тени.

— Плутон сказала, здесь совершили жертвоприношение. От этого и получился Отрезок. Вызывали одного из девяти демонов, из тех, чьи имена нам выпали. Забавно, да? После ритуала до сих пор остался плотный след, поэтому нам всем… — Сытно, — уютно. Спокойно.

— Точно.

— Чего они хотели? От демона? — демоны тоже существуют?… Ладно. Почему бы и нет. Это огромный мир, помнишь? Здесь хватит места для каждого.

Маленькая девочка оказалась куда проницательней меня.

Облизываю сухие губы. Если бы Наас не говорил со мной, я могла бы молчать сутками. Возвращаясь по вечерам, нахожу Тони и Кана, играющих в неизменные шахматы. Айяку с книжкой. Или же влюбленные гуляют, а Кан и Наас обмениваются колкостями, переходящими в оскорбления. Я превращаюсь в невидимку после отрицательного ответа на ежевечерний вопрос:

— Ну как?…

— Просили защитить их городок от чумы, — дергает плечом Наас. — Только они схитрили: принесли в жертву всякий сброд. Преступников, больных и старых. Неравноценный обмен. Демон разозлился, убил всех и свалил обратно. Магический выброс исказил пространство, отрезал площадь от остального мира. Получилась вселенная со своим притяжением. Люди почти не чувствуют его. В нас мало тьмы, а, как ты знаешь, именно тьма лежит в основе любого портала. Поэтому твари легко находят дорогу в такие места. Они и достроили город своими воспоминаниями.

— И люди тоже, — их жертвы. А теперь еще и мы. У каждого из нас есть свое особенное место в Отрезке.

— Да… Тварям здесь хорошо: страх и боль разлиты в воздухе. Просто дыши. Старшим еще и поохотиться на попавших в слияние людей можно, — в его голосе звучит восхищение.

— Почему бы им не жить здесь тогда? — почему на мои вопросы она не отвечает?

— Не выносят компании себе подобных. Если посмотришь на поисковые чары, сразу увидишь: точки рассеиваются почти равномерно, чтобы не пересекаться. Но даже так им тяжело терпеть соседство. Плутон постоянно возвращается в нормальный мир, чтобы отдохнуть.

Вдруг понимаю: тени всегда сменяли друг друга рядом со мной. Стоило появиться новой, более яркой, как прошлые исчезали.

— Она говорит, что там происходит?

— Нет, — вздыхает. — Наши переживают, что их семьи с ума сходят. Ладно, у Кана только Нина, она хотя бы в курсе ситуации. А у Тони пять сестер. Пять! Представляешь? Они про Университет ничего не знают. Айины родители тоже, а они еще и пожилые. Обычно администрация прикрывает пропавших, и сейчас должны. Пока не станет понятно, что они… что мы не вернемся. По идее, все в порядке, но…

— А ты? Кто ждет тебя?

— Никто. Тебя?…

Знают ли они, что я исчезла? Если да — волнуются ли?

Вряд ли.

— Тоже.

— Это ничего, — кладет руку мне на макушку. — Иногда так даже легче, правда?

— Сколько у нас времени? Пока в Университете не откроют новый портал… драконий, так?

— Нет, пока — человеческий. Они используют тебя. Меня. Драконий для обратной дороги. Не знаю. Месяц-два. Мантикора и Илай были совсем плохи. Я видел обоих за пару дней до… всего этого. А накопителей с их силой мало. Плюс, надо перенести весь Совет с охраной. Пара ученых напросится. Искатели, медики… целая толпа выйдет. Тяжело.

— Зачем они все?

— Только Совет в полном составе способен создать драконий портал. Таково устройство чар. Советники не сунутся в Отрезок без защиты и целителей.

— Разве они сами не сильные маги?

— Да, но и старые. Из молодых один Цирта. Ну, теперь уже не Цирта, а Советник Коди. Второе имя. Постоянно забываю.

— Чем особенный драконий портал?

— Завязан на драконах.

— Драконы существуют? — я сажусь. — Живые? Огромные огнедышащие драконы?!

Наас смеется:

— Остынь. Да, существуют, но они спят в саркофагах, которые зарыты рядом с Университетом. Их всего три осталось. Части тел — мертвые полюса порталов — спрятаны по крупным городам, чтобы маги относительно быстро перемещались по миру. Никто не видел живого дракона со времен Огненной эпохи. В последний переезд ордена, который из-за войны, саркофаги перезахоронили, не открывая. Боялись разбудить. С останками тоже очень аккуратно обращаются: каждый кусок заперт специальной печатью, чтобы не рос.

— Рос? — маг улыбается:

— Из одной чешуйки или осколка зуба вырастает целый дракон. Представляешь?

— Они так размножаются?

— Если верить книгам. Драконы описываются вроде каменных: не линяют, не теряют когтей. Только в битвах. Поэтому убивать их шли и рыцари, и маги, чтобы быстро купировать отсеченные фрагменты. Иначе из одного получалось бы несколько. Я читал, что от пролитой драконьей крови рождались тысячи ядовитых гадов, которые заселяли места сражений и делали их непригодными для

жизни. Маги древности уничтожали или запечатывали тела сразу после битв, а потом делали порталы. Потенциально вокруг чертова уйма драконов — только выкопай останки и сними печать. Охрененно же, да?

— Да… потрясающе.

— В запасниках Университета кусков пять хранится. Один переправят сюда. Получат стабильный проход: драконьи порталы за счет огромной огненной мощи исходного материала открываются любым магом. И без всяких жертв.

— Плоть для мертвого полюса отнимается насильно. Вот тебе и жертва. Выходит, порталы работают на огненной стихии. Маги огня. Твари. Драконы, — глажу шрам. Месяц или два. Много или мало?

— Да. И темной. Полюса жизни и смерти, помнишь?

— Как тут забыть, — говорю ровно, но он понимает. Садится и нависает надо мной. Обычно теплые глаза потемнели, у губ обозначились морщинки — компания тем, что залегли между бровями. Резко пахнет весной. Прежде запах терялся в осенней свежести привычного мира, но сейчас щекочет ноздри ароматом дождя и первых цветов. Поднимаю руки и провожу по подбородку, мягкой щеке, зарываюсь пальцами в горящие золотом растрепанные пряди: