Ложное божество (СИ) - "rassvet" - Страница 59

— Это просто отговорка.

— Да и что с того? У вас какие-то проблемы мистер Алмазов? — сложил ладони в замок, директор, — я имею право назначить вас старшим, скажите спасибо, что вы будете не единственным.

— Вы не могли сделать меня единственным, — поняв безвыходность ситуации, вяло продолжил беседу Зигфрид, — тогда кто-нибудь из высокородных возмутился бы. А так, никто и не пикнет.

— Вы очень догадливы, вот только от этого иногда нет никакой пользы, не так ли? — щурясь, улыбнулся Чарльз.

«Он меня уел, надо признать этот факт, я слишком обнаглел, видимо успехи вскружили голову, — подумал про себя Зигфрид».

— На этом все вы двое свободны, отдыхайте и помните, через два дня у вашего класса поездка.

На этом разговор с директором был окончен, и двое побрели на выход.

— Зигфрид, скажи честно, — опустив голову вниз, заговорила Эрис, когда двое шли по небольшой аллее, — то, что ты говорил у директора это правда?

Спрашивала она явно не про то, что их назначили старшими класса, было видно как день: ее это не заботит.

— Эрис, ты великолепная девушка и один из самых блестящих магов огня, с гигантским потенциалом, я тебе это при каждой встречи говорю, чего ты от меня еще хочешь? Или ты думаешь я врун?

— Зигфрид, мы оба знаем, что ты врун.

— Да?

— Да.

— По поводу тебя я никогда не врал.

— Точно?

— Абсолютно.

— Я тебе верю…

— У тебя прекрасная улыбка Эрис, улыбайся почаще.

— Хорошо…

Погуляв еще немного в полной тишине, двое расстались, на дворе вечерело, и скоро нужно было быть в общежитии. У Зигфрида были большие планы на вечер, и он был замотивирован их исполнить, ведь помимо отличной прогулки с прекрасной девушкой, его сегодня в очередной раз макнули в лужу собственного бессилия. И он не был зол за это на директора Чарльза, нет, он был ему благодарен. В последнее время Зигфрид зазнался и запутался, а пещера Чудес и последствия после нее стали последней каплей. Юноша потихоньку начал деградировать, по крайней мере он сам так считал, и перенесенные сегодня унижения, протрезвили ум.

«Моя главная цель от меня еще далеко, я должен разобраться с моими снами, миром души и этими проклятыми цифрами не дающими мне покоя. И сделать это нужно не откладывая в долгий ящик».

Решив так, Зигфрид уединился в своей комнате.

В этот раз при выполнении техники «Песни Жизни» мир души вновь открыл свои врата и Зигфрид очутился на островке суши, посреди воды и бушующего, гремучими тучами, неба. Вот только черного дуба там уже не было, а вместо него росло нечто похожее на свившийся комок ветвей и листьев, имеющий под собой мощную корневую систему.

Приглядевшись получше, юноша понял, что сие диковинное растение, это и есть тот самый черный дуб, вот только по какой-то причине, он начал сворачиваться сам в себя и в итоге получилось вот это.

«Постойте, ведь этот дуб по факту зримое воплощение моей души, правильно? Тогда что с ним вообще происходит? Мало того что он почему-то был черным, так теперь вот это? А может я последний урод, и просто не замечаю этого? Да нееет… Хотя…»

Закончив бесполезные рассуждения и излишние, ни к чему не приводящие, метания, Зигфрид начал обследовать изменившийся мир души. В этот раз в воде никаких двигающихся картин он не наблюдал, при соприкосновении с дубом, в голове, как и прежде, вспыхивали все те же странные цифры, непонятного предназначения. Из новых странностей, помимо формы самого дуба, юноша заметил странную грязь, оказавшуюся впоследствии глиной, и ряд черных камней, по виду напоминающих угль.

«Это намек на печь? — приподняв бровь, подумал почему-то именно об этом Зигфрид, однажды в детстве мечтающий сложить свою собственную печку, для того чтобы тайком подогревать на ней свою холодную еду».

«Эх жаль инструментов нет, а так бы можно было… — не успел он договорить как из глины, буквально как из воды, всплыл небольшой ящик, — да ладно, быть не может, — подойдя к деревянному ларчику из темного дерева и отварив его крышку, Зигфрид увидел небольшую формочку под размер половины кирпича, и несколько лопаток».

Пару минут юноша просто смотрел на все это, стараясь хоть что-то понять. В его голове родилось как минимум три версии происходящего. Первая, этот мир исполняет его желания. Вторая, все происходящее здесь это намек на какие-то внутренние потребности или недостатки его душ. И третья версия, заключалась в том, что нечто влияет на него и этот мир, нечто постороннее и осознанное.

Последняя версия была на самом деле самой малоправдоподобной, потому что на душу человека было крайне сложно повлиять даже на самом примитивном уровне. То есть для банальной травмы души обычного смертного, нужно было быть мастером некромантии и иметь в своем распоряжении падшие души. И это только для нанесения топорной раны, удара, для подчинения же души или тем более примитивной манипуляции оной, нужно было обладать силой и знаниями магистра, и плюс иметь ряд редчайших артефактов.

Исходя из этого, Зигфрид мало верил, что кто-то способен на столь филигранную настройку чужого мира души, это казалось фантастикой и не более.

«Ладно, сделаю несколько кирпичей, пусть сохнут, если они вообще тут будут сохнуть, хотя, может, и в одно мгновение высохнут, это же нереальный мир. Ну, приступим».

Тот же день, поздний вечер, кабинет директора магической академии.

Допивая последнюю на сегодня кружку чая, Чарльз, завершив все свои бумажные дела, потянулся.

— А работы то прибавилось, засиживаюсь до ночи как в старые добрые времена, ностальгия, — сказал он, и его рука с чашкой дрогнула, ибо весь его кабинет начала накрывать беспросветная тьма. Пол, стены, потолок, мебель, все растворилось в черноте, ничего не осталась, кроме него самого.

— Чарльз, Чарльз, Чарльз, чего это ты так радуешься? Случилось что-то хорошее? — раздался голос в темноте, и из нее, в белом фраке, с короткими серебристыми волосами, вышел уже знакомый нам молодой человек.

— Дъягон, что-то ты зачастил, — немного дрожащим голосом, пробормотал мужчина, — смешно, но мне теперь и чашку поставить некуда, как неудобно.

— Не храбрись Чарльз, ты меня боишься, я это знаю, а еще ты меня ненавидишь, и я тоже это знаю, зачем ерничать, здесь все свои, — развел руками в стороны Дъягон.

— Зачем пришел?

— О, сразу к делу? Даже не поговорим о твоей будущей семье? Я слышал, ты сделал предложение своей беременной помощнице, это по-мужски, молодец, я подарю вам что-нибудь на свадьбу.

— Зачем ты ко мне пришел, — нахмурился Чарльз.

— Ладно, шутки в сторону, я на самом деле пришел тебя спасти.

— Спасти?

— Да, поэтому прошу обращаться ко мне более уважительно.

— Дъягон, говори четче, у меня не так много свободного времени.

— Боишься супружеское ложе остынет?

— Дъягон…

— Ладно, ладно, просто дело в том, что тот турпоход, в который отправятся отпрыски «благородных» может окончиться трагедией из-за одного старого маразматика. Вот и все.

— То есть, объясни подробней!

— Не кипятись, много будешь знать, плохо будешь спать. Просто отмени свою поездку вместе со студентами вот и все. Мы не хотим, чтобы ты помер, сколько сил потрачено для твоего становления в роле директора, жаль будет спускать все в сточную канаву.

— Мне нужно знать подробности, иначе, я не смогу отменить поездку, — твердо заявил Чарльз.

— Да куда ты денешься, не смеши меня, хотя ладно, только сегодня, у меня хорошее настроение, ведь детишки в инкубаторе зреют.

«Он про тех невернувшихся детей из пещеры Чудес? — содрогнулся в своих мыслях директор».

— В общем, если вкратце, — начал рассказ Дъягон, — в империи есть одна небольшая, но очень могущественная, из-за рода своей деятельности, секта, правит ей, старик, очень древний старик, возможно, он самый старый человек на земле, но это неточно. Так вот, чтобы этому плохишу с длинной бородой поддерживать свою жизнь, необходимо огромное количество очень редких ресурсов. Ранее он для их сбора сотрудничал с пятью Великими домами, которые впоследствии сгинули в смуте, оставшиеся же двенадцать домов не особо чествуют его персону, и вообще хотят, чтобы он со своей сектой убрался куда подальше. Ну а старик по ряду причин не может этого сделать, вот он и мечется между молотом и наковальней, смертью естественной или от рук князей, у которых он планирует похитить детей.