Обещанная колдуну (СИ) - Платунова Анна - Страница 9

Все, чего я хотела, оказаться дома, в объятиях семьи, и навсегда стереть из памяти последние два дня своей жизни.

После моих слов на лицо колдуна набежала тень.

— Заниматься начнем чуть позже.

— Позже? — удивилась я, вспомнив слова Тёрна о том, что он и так ждал слишком долго. — Так вот оно что! Не нужна тебе ученица! Ты украл меня из дома, чтобы сделать своей служанкой и кухаркой! И не платить при этом ни гроша. Отличный план! Не скажешь, за какую такую услугу отец так щедро расплатился с тобой?

Во мне клокотала злость. Как несправедливо все!

— Скажу. Но не сейчас.

Тёрн резко поднялся на ноги, вытащил с верхней полки комода запыленную бутыль из темного стекла и плеснул в кружку резко пахнущее пойло. Точно не эль, что-то покрепче.

— Пей, — приказал он.

— Зачем? — испуганно пролепетала я.

— Будем считать, что это лекарство. Я должен открыть тебе неприятную правду… Нет, пока не о родителях, — Тёрн заметил на моем лице смятение. — О другом. Давай. Одним глотком.

— Мне нельзя пить. Это ужасно. Папа не одобрил бы… — я лепетала, как десятилетняя девчонка.

— Тебе уже все можно, — перебил колдун, и в его голосе мне отчего-то померещилась горечь.

Под его пристальным взглядом я хлебнула обжигающее питье. В нос ударил едкий запах, по горлу словно прокатился огонь. Я закашлялась, зажмурилась, из глаз потекли слезы.

— Еще! — сказал Тёрн.

— Нет…

— Да!

— Зачем… ты… делаешь… это… — с трудом протолкнула я сквозь сведенные судорогой губы.

— Затем, Агата. Ты должна понять, что твоя прежняя жизнь никогда к тебе не вернется. Отпусти всех, кто остался позади.

— Я не могу. Я не хочу…

По щекам уже текли настоящие слезы. Отвратительный напиток что-то размягчил во мне. А я так надеялась остаться сильной.

— Придется.

Какой он жестокий! Почему он просто не может оставить меня в покое?

— Прошу, Тёрн. Отпусти меня. Я пришлю тебе свою самую лучшую служанку. Двух служанок. Я сама буду им платить!

— Дело не в том, что мне нужна служанка. Ты моя ученица. Но я не могу начать занятия прямо сейчас, Агата. Сначала я должен тебя инициировать.

— Как? — опешила я.

Незнакомое слово пугало.

— Первый толчок к пробуждению магического дара произойдет тогда, когда ты потеряешь невинность.

Должно быть, вид у меня сделался ошалелый. Во взгляде Тёрна впервые промелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Я понимаю, что юной девушке нелегко сразу решиться на этот шаг, — медленно произнес он. — Я не стану торопить. Две-три недели…

Две-три недели? Серьезно?

Я вдруг ясно представила, как это будет. Тёрн лишит меня невинности с тем же выражением лица, с каким ощупывал мою раненую ногу — так, будто совершает некую медицинскую процедуру. Движения его будут размеренными, а глаза пустыми и безразличными. «Молчи», — прикажет он, запрещая стонать, и накроет мой рот своей холодной рукой. Темные волосы, свалявшиеся сосульками, будут щекотать лицо…

Оказывается, препарирование дохлых крыс — не самое страшное и мерзкое, что может случиться со мной в этом доме.

Я почувствовала, что гадкое пойло подступило к горлу, и едва успела добежать до ведра.

А после, не раздумывая, рванула наверх, к входной двери. Я должна попытаться снова. Я должна бороться!

Дверь с размаха захлопнулась прямо перед моим носом, отрезая от внешнего мира. Позади послышались шаги.

— Все. Хватит бегать, Агата.

Я развернулась, прижалась спиной к двери, готовая к отпору.

— Не трогай меня!

По лицу, лишенному эмоций, скользнуло сочувствие, но тут же оно снова сделалось бесстрастным.

— Не трону, — сказал он.

Тёрн скрылся в где-то в доме, а я еще долго стояла, прислушиваясь к шорохам и звукам, доносящимся из недр комнат. Не спрятаться, не сбежать. Я птица, запертая в клетке. Птица, которой скоро обрежут крылья…

Оглушенная событиями последних двух дней, к выбору спальни я подошла безразлично. Тёрн показал мне несколько, но все они мало отличались одна от другой — запущенные и пыльные.

— Я могу остаться там, где очнулась в первый раз. Мне все равно.

Я тащилась за колдуном, еле переставляя ноги, и старалась держаться на расстоянии. Дергалась, стоило ему подойти ближе, чем на шаг.

Мне хотелось, чтобы поиски поскорее закончились. Я мечтала упасть на кровать, да что там, я распласталась бы даже на голом полу. Лежала бы без движения, ни о чем не думая, ничего не желая.

— Там слишком тесно. Вот, посмотри, здесь довольно просторно…

Он распахнул очередную дверь. Мы стояли в коридоре второго этажа.

— Поставим стол, — колдун цепким взглядом обозревал комнату. — Полки здесь есть. Комод. Встроенный шкаф. Конечно, тебе придется сделать уборку.

Как он может оставаться таким спокойным после того, как полностью разрушил мою жизнь?

— Хорошо. Пусть эта.

Тёрн неожиданно резко оказался рядом со мной, взял за плечи. Я ахнула, пытаясь отстраниться, но хотя пальцы его, казалось, едва касаются моей кожи, вырваться я не смогла.

— Хватит, — глухо сказал он.

Его темные глаза неотрывно смотрели на мое лицо. Я никак не могла истолковать чувство, что взметнулось в их глубине, подобно буре.

— Хватит себя хоронить, Агата!

Я ничего не ответила, но, думаю, Тёрн и без того прочитал ответ на моем лице. Я его ненавидела до дрожи, до омерзения. Вцепилась бы в его гадкую рожу, да только понимала, что без толку.

— Мне стоит поблагодарить тебя?

Я вздернула подбородок. Униженная, но не сломленная. Мне так это представлялось. А колдун смотрел на меня, как смотрят на глупых, еще ничего не понимающих в этой жизни девочек умудренные опытом люди. А ведь он действительно намного старше меня. Сколько ему лет? Сто? Двести? Ведь колдуны не стареют благодаря магии.

— Ты не знаешь, что ты получила, Агата. Не противься дару.

— Что я получила? — едкий смешок сорвался с губ. — Разваливающийся дом, в котором даже не хозяйка? Старые башмаки? Работу служанки?

Я сглотнула комок, но заставила себя продолжить.

— Возможность стать любовницей старика?

Я прямо смотрела в глаза колдуна, но он не отвел взгляда. Тёрн оставался спокоен и сдержан, а я тяжело дышала, как после драки, сердце колотилось.

— Так или иначе, этого не изменить, — сказал колдун, отпустив наконец мои плечи. — И чем быстрее ты смиришься с происходящим, тем лучше.

«Никогда!» — хотела крикнуть я, но прикусила губу.

Я никогда не смирюсь. Но ему знать об этом совершенно не обязательно.

Весь следующий день я наводила порядок в спальне, радуясь тому, что есть дело, которым я могу занять руки и голову. Очищенная от пыли и грязи комнатка все равно выглядела нежилой. Несмотря на то, что Тёрн принес постельное белье — серое, грубое, но по крайней мере чистое, — а на окнах появились занавески, моих вещей здесь не было. С тоской я вспоминала свою коллекцию куколок, свои альбомы для рисования и незаконченную вышивку, свои нарядные платья. Моя новая спальня была просторной, но пустой, чужой и холодной.

Тёрн принес и положил на стол обтрепанную книгу в кожаной обложке, потрескавшейся от времени. «Основы магии» — сообщали тисненые буквы. И, чуть ниже: «Глорская Высшая Академия магии».

— В нашем королевстве нет Высшей Академии магии! — воскликнула я, разоблачая обман. — Что за чушь!

— Прежде была, — бросил Тёрн, но объяснять ничего не стал.

— Что мне делать с ней?

Я пренебрежительно, точно дохлую жабу, приподняла книгу за облезлый корешок.

— Можешь полистать. Мы приступим к подробному изучению позже.

Я вспыхнула, вспомнив, после чего наступит это «позже».

— Не может быть, чтобы у всех магичек способности можно было пробудить только таким способом!

К щекам прилила кровь, должно быть, они сделались пунцовыми от стыда. В моей семье даже слова «беременность» старались избегать, ведь известно, какие именно отношения между мужчиной и женщиной приводят к появлению детей.