Обещанная колдуну (СИ) - Платунова Анна - Страница 70

Дни утекали, словно вода в песок. И вроде бы ничего не изменилось в моей жизни — занятия продолжались, старый, но все еще крепкий дом встречал по утрам скрипом половиц и шепотом ветра в рассохшихся рамах, а вечера мы по-прежнему проводили в гостиной, где в последний месяц лета все чаще зажигали камин.

И все-таки изменилось все! Я была любима и счастлива. И два этих простых слова наполняли радостью любую каждодневную мелочь. Переписывала ли я конспект, или отрабатывала новые пассы для заклинания, или даже мыла тарелки после обеда в теплой воде — в груди вдруг разливался свет: «Он любит меня. Я его люблю».

Я чувствовала, как день ото дня растет моя сила, как я становлюсь уверенней и спокойней, и сама себя не узнавала: где та испуганная и капризная девочка? Да была ли она вообще?

Теперь мы часто бывали в гостях в доме моих родителей. И если прежде Тёрна встречали натянуто и тревожно, как неизбежное зло, теперь отношение к нему изменилось. Мама искренне улыбалась, Верн был не прочь обсудить с мужем магические премудрости, правда, с чисто практическим интересом: любопытствовал, существует ли верное средство от супружеских измен.

— Ну, чисто в теории, — потупился он, алея щеками. — Если я женюсь, поеду нести службу в гарнизоне. А моя жена, не дай боги…

— Средство от измен существует, — серьезно сказал Тёрн.

Верн навострил уши, видно, готовился в будущем разжиться парой-тройкой флакончиков.

— Думаю, оно тебе хорошо известно, — продолжил Тёрн, стараясь сохранить бесстрастное лицо, и все же не выдержал, улыбнулся. — Называется «любовь».

— Ой, ну да… — Верн скуксился, чувствуя себя обманутым.

А мы с Тёрном переглянулись, точно зная, что это лучшее средство из всех возможных.

Корн, конечно, больше интересовался магическими мечами и амулетами. Малышка Ирма, хоть и вытянулась за это время, все равно оставалась сущим ребенком. Не успевали мы с Тёрном переступить порог дома, как эта егоза пристраивалась рядом с «дядей» и требовала фокусов и волшебных историй. Тёрн, однако, возился с ней с большим удовольствием, радуя сестренку маленькими иллюзиями, которые не развеивались несколько дней, и забавными историями из своего детства.

— …разбитую вазу я кое-как склеил. Магией, конечно. Вот только продержалась она недолго, развалилась в руках отца на три аккуратных куска. Это его не очень удивило — должно быть, давно треснула, а теперь рассыпалась от малейшего усилия. Но когда куски вазы пытались снова соединиться, при этом шипя, как разъяренные коты, здесь уже точно стало ясно, кто стоит за проказой.

Ирма хохотала и подпрыгивала от восторга.

— Тебя выпороли? — с горящими от предвкушения глазами воскликнула она. — Да? Да?

Тёрн и сам рассмеялся, зараженный ее энтузиазмом.

— Даже жаль тебя разочаровывать, маленькая, но увы…

Ирма вдруг посерьезнела, закусила губу.

— Я тоже хочу быть магом, — сказала она. — Аги ведь маг!

Тёрн погладил ее по склоненной голове.

— Поверь, быть магом очень непросто! И опасно! Может быть, однажды ты порадуешься тому, что родилась без дара.

Он подмигнул мне.

— Вот Аги я гоняю до тех пор, пока она не падает без сил.

— Точно! — подхватила я. — Ползу по лестнице, цепляясь ногтями за ступеньки, умоляю пожалеть меня. А этот коварный человек идет следом и ворчит: «Еще одно заклятие! Еще одно заклятие!»

По установившейся вокруг меня тишине, догадалась, что перегибаю палку. Вгляделась во встревоженное мамино лицо и прыснула. Родные расхохотались следом за мной, только Ирма еще больше надулась.

После этого шутливого разговора я поняла, что давно хочу задать мужу один вопрос.

— Слушай, а где же мы возьмем студентов для Академии, когда она откроется? Ведь в Глоре больше нет магов…

— Аги, в Глоре, как и в любом другом королевстве, продолжают рождаться дети, наделенные магической силой. Но из-за того, что магов долгие годы преследовали, родители изобрели массу способов прятать таких детей. Им внушают мысль, что магия — это стыдно, запрещают проявлять дар, и тот постепенно гаснет. Но если Эррил объявит о том, что магов ждет обучение в столице, а после обучения достойное будущее, весьма вероятно, мы получим достаточно желающих для первого набора.

— Маг может родиться в любой семье?

— Да, Агата. До сих пор никому не известно, почему так происходит.

— А в семьях магов рождаются обычные дети или маги?

Мы прежде не касались темы детей. Лишь однажды, после возвращения из Карлора, я спросила, не могу ли я быть беременной, а Тёрн поцеловал меня и сказал, что бояться нечего. Я доверяла мужу: все-таки не мальчик, чтобы быть таким беспечным. Наверное, применяет специальное заклятие. Тёрн только осторожно спросил меня, хочу ли я детей, а когда я ответила: «Нет, точно не в ближайшие годы», у него на лице ясно читалось облегчение. Да куда нам малыша, впереди столько трудностей. Самая длинная ночь, потом восстановление Академии. Мы никуда не торопимся.

Но сейчас лицо Тёрна снова потемнело.

— Аги… — он взял меня за руку.

— Мне не нравится это твое «Аги» и вот эти твои нежные пожатия! — воскликнула я, умудренная опытом. — После этого всегда следует неприятное откровение! Давай говори! У магов рождаются обычные дети, да?

— Агата, ты ведь знаешь, что союз магов — довольно редкое явление. Мало кто решается на такую связь, ведь ее уже не разорвать, не отменить.

— Да-а… — протянула я. — И-и?

— Видимо, как компенсация за крепкий брак, в таких союзах почти никогда не бывает детей…

Он смотрел на меня, точно ожидал, что я ему сейчас отвешу пощечину, развернусь и уйду.

— Почти никогда… — повторила я. — Но все-таки рождаются?

— Да, — подтвердил Тёрн. — Редко, но рождаются. Почему так, неизвестно.

Я помолчала, прислушиваясь к ощущениям. Отчаяния не было. Во-первых, «почти никогда» внушало надежду. Во-вторых, я вполне могла бы воспитать малыша, оставшегося без родителей. Как бы там ни было, я не стану винить мужа и любить его меньше, чем раньше.

— Ты защищаешь меня от беременности каким-то заклятием? — тихо спросила я.

— Да.

— Больше не защищай. Дадим чуду шанс.

Он взял мое лицо в ладони и бережно поцеловал.

На приемах, где мы сейчас бывали чаще, чем прежде, я заметила перемену отношения к «мерзкому колдуну». Видно, слухи из столицы медленно, но верно доползли и до Фловера. Никто точно не знал, какую услугу оказал Тёрн королю, разговоры ходили разные. Потом их мне, хихикая, пересказывала Ада.

Кто-то говорил о том, что колдун вылечил правителя от дурной болезни. Другие предполагали, что король пошел на уступки, потому что маги в королевстве нужны как никогда. Третьи с уверенностью утверждали, что колдун просто-напросто наложил чары на молодого короля. Правды не знал никто. Так или иначе, высший свет был в курсе того, что после победы над миражами в Глор вернется магическая Академия.

Едва мы появлялись на балу, как тут же слышали шепотки за спинами и ловили пристальные взгляды. Только теперь во взглядах было больше изумления, чем презрения.

А на приеме в доме Таррин к Тёрну подошел сам глава совета Аврил Мейс и завел разговор о том, что общество на пороге больших изменений, а сам он никогда ничего не имел против магов. Осторожный господин Мейс, владелец нескольких мануфактур, старался держать нос по ветру. И если сам король оказывает поддержку колдуну, то кто такой Мейс, чтобы сопротивляться высочайшему повелению!

Мне было забавно видеть, как представители аристократических семей Фловера водят хороводы вокруг моего мужа. Как зондируют почву, как робко льстят, как один за другим отправляют приглашения на светские рауты. Тёрн оставался прежним. Ни в его поведении, ни в манере держаться ничего не изменилось. Он отвечал с достоинством, смотрел прямо и говорил то, что считал нужным.

Эррил сдержал свое обещание. Не реже, чем раз в неделю, а иногда и чаще, из королевского дворца приезжал гонец с посланием — король рассказывал о том, как идут дела.