Обещанная колдуну (СИ) - Платунова Анна - Страница 49

Даниель держался за косяк, но пальцы его слабели, разжимались. Он вскрикнул. Еще немного, и его тоже затащит в водоворот. Но в последнюю секунду его запястье перехватила сильная рука.

Мужчина в черном плаще шагнул из темноты дверного проема и откинул капюшон.

— Тёрн! — закричала я.

И следом зарыдала.

Мой колдун не посмотрел на меня. Но судя по тому, как побелело лицо Даниеля, даже хорошо, что не посмотрел — видно, он был страшен в тот миг.

Не отпуская руки Даниеля, швырнул его о стену, выбивая из легких воздух. Не дал упасть, приподнимая за грудки. Ноги Даниеля оторвались от пола. Он хрипел и судорожно шарил руками, пытаясь дотянуться до Тёрна.

— Я бы тебя убил. Прямо сейчас, — глухо произнес Тёрн, и я не узнала голоса моего колдуна. — Но в случившемся есть доля моей вины. Только поэтому ты останешься жить.

Он вынул из кармана флакон и вложил в слепо шарившую ладонь Даниеля.

— Пей!

Но тот выронил флакон и, почувствовав наконец точку опоры, рыча, дернулся вперед. Он дотянулся до амулета, что висел у Тёрна на груди, схватил в горсть. Конечно, он не знал, как важен амулет, и Тёрн ничем не выдал себя — ни один мускул не дрогнул, но я, не сдержавшись, вскрикнула, и Даниель почувствовал мой страх.

Напрягся и попытался сорвать амулет, его лицо перекосилось от натуги, однако цепь, заговоренная Агнессой, выдержала. Я снова как воочию увидела рыжеволосую магичку, которая, смущаясь, протягивала Тёрну подарок: «Я сама заговорила — она не порвется…» «Спасибо, Несси…» — мысленно поблагодарила я.

Даниель проиграл, безжизненно опустил руки. Тёрн пошевелил пальцами, и флакон поднялся в его ладонь. Он сорвал с горлышка пробку и влил снадобье в перекошенный рот Даниеля. Тот забился, как от боли, заскреб ногтями по лицу.

— А-а-а-а! Горит! Горит! Сволочь!

— Да тебя каленым железом мало…

Тёрн сплюнул, отбросил от себя опустевший флакон и отпустил Даниеля, который, постанывая, скорчился на полу.

— Раз в месяц буду давать тебе новый.

И тут же, оставив Даниеля за спиной, словно груду тряпья, повернулся ко мне.

Я увидела тьму в его взгляде. Я увидела древнюю силу, которая, как пылинку, сметет каждого, кто посмеет встать на пути. Я увидела такую мощь, что, ослабев, осела на пол.

Сколько же тебе лет, Тёрн? Сколько на самом деле?

Но он моргнул, превращаясь в того, кого я знала и любила, бросился ко мне, поднял на руки.

— Агата!

— Все… хорошо… — протолкнула я с усилием сквозь пересохшие губы.

Он прижал меня к себе и понес прочь. Переступил через Даниеля, что выгибался в судорогах у двери. И я, поверив наконец, что теперь в безопасности, провалилась в забытье.

Не знаю, как мы добрались домой. Открыла глаза от того, что мягкая теплая тряпочка отирала лицо. Дернулась, скидывая руку.

— Это я, Аги…

Тёрн смывал кровь. Я всхлипнула, силясь не разрыдаться, а он положил полотенце в тазик и погладил меня по щеке, по влажным волосам.

— Непослушная моя девочка. Я ведь просил не выходить…

Но в его голосе не было укора, только страх за меня. Он не стал продолжать, все и так было ясно: я ошиблась и сама себя наказала.

— Выпей это.

Он приложил к моим губам кружку со сладким напитком. Уже после нескольких глотков в теле появились приятная пустота и легкость.

— Я такая никчемная… — прошептала я. — Ужасная у тебя ученица. Ничего не могу…

Снова вспомнила, какая бестолковая вышла схватка. Даниель одолел меня в два счета. Никудышный из меня боевой маг… Но Тёрн почему-то улыбнулся.

— Я бы так не сказал. Ты знаешь, что создала новое заклинание?

— Я?

Наверное, сообщи Тёрн, что к нам на чай сегодня придут миражи, я бы и то удивилась меньше.

— Да, Аги. Я успел только потому, что вернулся с половины дороги. Знаешь почему?

— Почему же? — прошептала я.

— Меня догнала муха. Ужасно назойливая. Выбивалась из сил, но упорно летела за Чернышом. Тогда я подумал, что это ты снова тренируешь заклинание, хочешь посмотреть на меня. Хорошо, что поблизости никого не было, иначе бы решили, что колдун окончательно повредился в рассудке, разговаривая с мухой.

Тёрн снова улыбнулся, и я невольно улыбнулась тоже.

— Вот только муха и не думала улетать, тогда я протянул ладонь и… — улыбка на его лице погасла, в глазах всколыхнулась темнота. — Я увидел все, что видела ты… Вот только такого заклинания не было прежде. Что ты сделала?

Я пожала плечами, чувствуя себя польщенной.

— Перепутала слова, да еще и магия крови помогла… Но это просто случайность, мне не сравниться с тобой в мастерстве.

— Аги, в твои годы я этого не умел, а мастерство придет с опытом. Ты умница. Ты боролась и сделала все, что в твоих силах.

Под потолком висел крошечный светильник, приглушенное желтое сияние заливало комнату. Я увидела маленький камин, сейчас погасший, силуэты шкафов и кресел, сияющих в темноте белыми чехлами, защищающими их от пыли.

— Где мы?

— Это моя спальня, — признался Тёрн. — Я ее нашел.

— Ого! А когда?

Он осторожно ответил:

— Давно…

— Но…

Я не нашлась, что сказать, и Тёрн тоже молчал, гладя мою руку.

— Это из-за того, что ты считаешь меня ребенком? — вспыхнула я. — Я не ребенок, Тёрн!

— Не поэтому…

Я села, осматриваясь. Комната показалась мне смутно знакомой, будто я уже когда-то ее видела. Но где? Вспыхнула, вспомнив. Тёрн и Агнесса. Ее тонкие пальцы, прижатые к губам, когда она силилась удержать стон. На этой кровати они занимались любовью.

— Ты не терял комнату, — прошептала я. — Ты не хотел, чтобы я спала здесь… Агнесса… Всегда будет стоять между нами!

Я сердито вытерла мокрые глаза, но слезы катились и катились. Все сразу как-то навалилось в один миг. То, как Даниель впечатал меня лицом в пол, то, что делал потом. И теперь вот, пожалуйста, Несси, чей призрак никогда не даст мне покоя. Я разревелась совсем как маленькая. Рыдала так, что думала, сердце разорвется. Даже не поняла, как оказалась на коленях Тёрна, в его объятиях. Он гладил меня по волосам и целовал мокрые щеки.

— Аги, моя девочка… Я никогда не забуду Агнессу, но кем бы я был, если бы позволил себе забыть! Да, я все еще привыкаю к мысли, что ее нет. И эта комната… Я хотел, чтобы какое-то время она была только моей и ее. Прости, Аги. Но тебе незачем ревновать. Все не так, как ты думаешь… Все намного сложнее между тобой и мной…

Я всхлипывала и ничего не отвечала. Опять он про договор. Как же мне решиться и услышать эту историю от начала до конца?

— Давай-ка снимем эту гадость, — сказал Тёрн. — Надеюсь, помню, как это делается.

Он говорил про браслеты из литаниума, которые по-прежнему были застегнуты на запястьях. Я была уверена, что придется где-то раздобыть ключ, но Тёрн вышел и вернулся через пару минут с тонкой проволочкой, которую изогнул каким-то хитрым образом, прежде чем сунуть в замок. Внутри механизма щелкнуло, браслет приоткрылся. Тёрн с отвращением взял его двумя пальцами и откинул прочь.

— Дрянь, — сквозь зубы процедил он, взгляд его стал сумрачен и тяжел.

Он вспоминал о том времени, когда маги в Глоре оказались вне закона. Когда их хватали, казнили без суда и следствия. Когда все маги, даже самые юные, подвергались смертельной опасности.

— Папа рассказывал, что двое адептов Академии погибли тогда, — прошептала я. — Парень и девушка…

— Двое? — горько усмехнулся Тёрн. — Если бы… Дело с Лори предали огласке из-за того, что твари, погубившие ее, получили по заслугам.

— Папа говорил, что они остались без…

Тёрн приподнял бровь, ожидая ответа, явно впервые услышав о таком варианте развития событий. Догадался сам, по тому, как порозовели мои щеки — я так и не смогла договорить.

— О нет, Аги, — уголок его губ нервно дернулся, усмешка вышла горькой, глаза не улыбались. — Тварей придушили.

— Их трое, кажется, было?