Обещанная колдуну (СИ) - Платунова Анна - Страница 28

Дальше я читала, вытирая слезы.

На помощь подоспел еще один отряд из Улитки, так что миражи не расползлись далеко. Никто из людей не пострадал. Тёрн, и сам едва стоя на ногах, помогал добивать тварей. Агнесса, обняв колени, сидела на травянистом бугорке, ветер трепал ее рыжие волосы.

А потом Тёрн гнал вороного коня во Фловер, прижимая к себе хрупкое тело Агнессы. Ее тонкая белая рука сжимала край его плаща. Она была еще жива… Но знала, что обречена.

Позже, в доме, рядом с камином, укутанная в одеяла, она немного пришла в себя и даже улыбнулась.

— Как жаль, — прошептала она, — мы больше не сможем заняться любовью…

— Несси! — колдун сжал ее холодные пальцы. — Ты должна бороться. Должна попытаться!..

Агнесса покачала головой.

— У меня нет и десятой доли твоей магии, ты ведь знаешь. Все, что я смогу, — только продлить свои страдания… Не нужно… И прошу, не надо смотреть на меня глазами побитой собаки, Тёрн. Ты ведь сильный. Будь со мной, пока я еще здесь…

Тёрн усилием воли — я видела, как непросто ему это далось — заставил себя улыбнуться.

— Иди ко мне.

Он поднял Агнессу на руки и посадил на колени, обнял, и магичка, которая сейчас казалась совсем юной и беззащитной, устроила голову у него на плече.

Они тихонько разговаривали, даже смеялись. Мне показалось, они вспоминают разные истории, связывавшие их в прошлом. Вот только Агнесса становилась все бледнее, все сильнее дрожала от холода. Ее прекрасные зеленые глаза выцветали, превращаясь в осколки льда.

Она взяла лицо Тёрна в ладони.

— Обещай мне…

— Всё что угодно.

— Сначала я хотела попросить тебя помочь мне оборвать мучения…

Тёрн, дернувшись, прижал ее к себе. Но я знала: если Агнесса попросит, он согласится.

— Но теперь думаю, когда я превращусь… — продолжила Агнесса. — Когда меня не станет… Используй это существо, чтобы лучше изучить их!

— Хорошо, — тихо ответил он.

— И еще…

Агнесса медленно отогнула воротник рубашки колдуна и погладила родинку в форме звезды.

— Ты заберешь девочку! Сегодня же! Тебе не справиться одному, и ты сам это понимаешь. Пружина распрямится, тебе ее не удержать. Если ты погибнешь, то все, ради чего ты жил, развеется прахом.

Вместо ответа Тёрн закрыл глаза. И я поняла, что в этот момент судьба моя была решена.

— И еще… Когда она будет тебя целовать… Не хочу, чтобы ты думал обо мне.

Колдун молчал.

— Отпусти меня. Не мучайся от чувства вины, потому что ты ни в чем не виноват. Слышишь? И когда она спросит, любил ли ты меня, скажи нет.

— Несси!..

— Давай же! Ты обещал! Ты любишь меня?

— Нет… — произнес он одними только губами.

— Вот и молодец, — прошептала Агнесса.

Потом прижалась щекой к его груди и вздохнула.

Я отложила лист и увидела, что непрочитанными остались всего полстраницы. Почерк сделался еще более неровным, буквы выглядели так, словно смертельно устали — клонились в разные стороны и наползали друг на друга.

«Когда я пришел в твой дом и увидел тебя — такую юную и неискушенную, — мне пришлось заковать душу в металл, иначе я бы просто не cмог исполнить то, что задумано…». Когда я читала последние строки, то как наяву услышала голос Тёрна в своей голове — измученный, хриплый голос. «Агнесса была права с самого начала: пружина распрямится. И ладно бы она ударила только по мне — мишенью могли стать близкие тебе люди. Я бы не смог удерживать магию вечно… Тогда мне казалось, что тебе самой так будет легче — разом порвать с прошлой жизнью. Я не смог найти подходящих слов. Да и не искал их… И меня не извиняет то, что в тот день я чувствовал себя мертвецом… Любые ободряющие речи представлялись мне лицемерием. Все равно что налить яда в бокал, но добавить к нему несколько ложек сахара, чтобы подсластить гибель. Прости меня, девочка».

Тёрн явно хотел написать еще что-то, но несколько начатых предложений были густо зачеркнуты. Однако я уже услышала главное.

«Прости меня, девочка…»

Я сложила бумаги аккуратной стопкой на прежнем месте и задумалась. Еще вчера я думала, что мое сердце разорвано в клочья. Но предательство Даниеля меркло по сравнению с трагедией, которая развернулась на моих глазах. Агнесса — живая, яркая, самоотверженная — не должна была погибнуть по вине этих тварей!

Я вспомнила первую ночь в доме колдуна и голос, что звал меня из-за закрытой двери: «Помоги мне. Выпусти меня». Твари были разумны, коварны, и от этого становилось еще страшнее, чем от мысли, что миражи неразумные, дикие существа.

Прежде никто не умел разговаривать с миражами. Не знаю, почему этот дар достался мне, но раз так получилось, я использую свою магию на полную мощность, чтобы избавить мир от нашествия этих чудовищ.

До сегодняшнего дня мне придавало сил желание доказать Даниелю, что он меня недостоин. Теперь же я захотела стать магом, потому что кроме меня некому помочь Тёрну и закрыть этот проклятый портал.

Маги из соседних королевств просто трусы! Ничего, справимся и без них!

— Тёрн, — тихо позвала я.

Но колдун так вымотался, что не услышал. Мне было жаль его будить: его лицо во сне казалось таким безмятежным. Я нашла на столе чернильницу и перо, села на пол, скрестив ноги, вынула последний лист и дописала внизу: «Тёрн, ты должен знать: я прочитала твои записи. Думала, они предназначены для меня. Ведь это так? Но не только прочитала, а будто увидела все своими глазами. Прости, я не специально. Агнесса была чудесной…»

Я зачеркнула последнее предложение. Изгрызла кончик пера, собираясь с мыслями, но потом все-таки написала снова: «Агнесса была чудесной. Мне очень жаль. Я готова учиться. Теперь точно готова. Мы победим этих тварей, можешь рассчитывать на меня».

Я положила записку ему под руку, надеясь, что он заметит ее, как только откроет глаза.

Ожидая пробуждения Тёрна, я себе места не находила, не знала, куда себя деть. Хваталась то за одну книгу, то за другую, но все они оказывались скучными и сложными магическими трактатами. А потом вдруг сообразила, чем смогу себя занять.

Переоделась в старую рубашку, завязала на голову платок и отправилась к бочке с водой. Ведеркам и тряпкам обрадовалась, как родным. Решила, что сегодня наведу порядок в кухне, заодно проведу ревизию шкафов — у Тёрна там полный беспорядок: пряности на одной полке с крупами, ароматные травы хранятся в глиняной вазочке без крышки — выдохнутся и взвар станет невкусным.

Я убрала остатки хлеба в ларь, перемыла посуду и, хрустя яблоком, принялась сортировать скудные припасы. Добралась уже до верхней полки, когда меня будто током ударило. Когда Тёрн в прошлый раз заставил меня убраться в каминном зале, я чувствовала себя оскорбленной и униженной, а сейчас кое-что поняла.

После встречи с миражом я была страшно напугана. То и дело задыхалась, чуть горло себе ногтями не разодрала. Тогда-то он и затеял эту внезапную уборку. Отвлекал меня — вот что это было. Я злилась, кипела от праведного гнева, скрежетала зубами, но… больше не боялась.

Я даже рассмеялась, когда сообразила.

— Тебя кориандр так развеселил? — раздался от дверей осипший после сна голос. — Или фенхель?

Я вздрогнула и обернулась. Взъерошенный Тёрн стоял, прислонившись к косяку, и наблюдал за мной. Я смотрела на него во все глаза и пыталась понять, о чем он думает. Прочитал мою записку? Или нет? И если прочитал, то не считает ли теперь меня наглой девицей, которая сует нос не в свои дела?

А потом Тёрн чуть-чуть улыбнулся. Совсем слабо, самыми краешками губ.

— Я строгий наставник, — сказал он. — Но обещаю, что сделаю из тебя сильного мага.

— Кровь, — сказал Тёрн.

В его руках посверкивало узкое лезвие серебряного кинжала. Мы стояли перед крыльцом. Дождей давно не было, жирная грязь высохла и превратилась в черную спекшуюся землю, кое-где покрытую пучками серой прошлогодней травы. Язык не поворачивался назвать это лужайкой. Не то что в моем доме… В моем прежнем доме. Лужайку устилала зелененькая мягкая травка…