Сильномогучее колдунство (СИ) - Царенко Тимофей Петрович - Страница 22

— Ты уродлив, белобрысая падла, как мертвый шмухель, и туп, раз задаешь такие вопросы. — Ответил вождь.

— Слышь, обезьяна черномазая, отвечай на вопрос, что за пророчество? Мы жрали на ходу, спали на ходу и хотим кого-то убить. Твоя моя понимай? — Вступил в разговор Рей. Он испытвал сильные страдания и был раздражен до крайности.

— Мистер Салех, у нас все же дипломатическая… — Гринривер попытался утихомирить спутника.

— О, ты знать язык вежества. Не гневайся, могучая героя! — Улыбнулся вождь. — Когда мы придем я подарю тебя баба! Она жевать кора дерева Кря-Кря и умаслить твоя морда, и ты стать здоров!

Молчание было ответом.

— Мистер Салех, я не понял, вас подарят или вам? — Уточнил Ричард, которого ответ вождя изрядно повеселил.

— Меня мутит от этого запаха, джентльмены меня сейчас… — Подал голос Илая, прижимая ладони к лицу и отбегая в сторону.

Его вырвало.

— Тощяя слабая соплежуй знать закон вежиства! — Обрадовался вождь. Он что-то сказал окружающим дикарям и те радостно завопили, одобрительно глядя на блюющего репортера. — Он дать своя еда в голодны болота! Ты должен учить мелкая стремная падла поведения!

— Мистер Салех, точно не ели никаких ягод? Все происходящее выглядит первостепеннейшим бредом. — Простонал Ричард. У него жутко болела голова.

— Иная культура, Ричард. Надо чтить иную культуру. — Поучительно сказал Рей, с интересом рассматривая статную высокую женщину, которая несла на голове корзину каких-то фруктов.

— Потрошки! Свежие потрошки! Налетай, свежие потрошки! — Птица села на голову Илаи. Тот едва не рухнул на землю под весом птицы. Дикари снова что-то завопили, и подняли бледного и недоумевающего репортера на плечи. Илая только простонал.

— Тощая слабая соплежуя благословить духа лес! Завтра быть праздник в есть тощая соплежуя! — Провозгласил вождь. — Мы дарить его самый красивый баба и делать много много уродливый детятей! Пойдем, посол холодная земля.

— Мне или послышалось, или он сказал что мистера Эджина они будут завтра есть? — Острожно поинтересовался Ричард через некоторое время.

— Ну так он же сказал, завтра. Вот завтра и узнаем. — Философский ответил инвалид, не повышая голоса.

— Спасать бедолагу будем? — Спросил Ричард.

— А если это у них такой ритуал братания? Они съедят нашего тощего соплежуя, а мы их какого-нибудь уважаемого члена племени. Твои друзья моя еда, мои друзья воя еда. Поделимся, скажем так, самым ценным. — Рей улыбнулся, вызвав очередную порцию радостных криков.

— А если они узнают, что мистер Эджин не наш друг? — озадачился Гринривер, разглядывая местных жителей. Особенно воодушевляли местные жительницы, многие из них были одеты лишь в небольшие обручи на лодыжках и шеях. — Скандал выйдет.

— Вот, Ричард, для того и нужны друзья. Если мы провалим нашу миссию из-за твоей мизантропии, будет изрядный конфуз. — Гоготнул громила, потирая ногу. — Представляешь заголовки газет? Важная миссия на юге страны провалена из-за того, что у Сэра Ричарда Гринривера не было друзей.

— Ваш юмор не уместен. — Огрызнулся Ричард, споткнувшись, а очередном корне.

— А, то есть ты серьезен был? — Рей аж остановился.

Молчание затянулось.

— Так, погоди, ты ведь не мог всерьез…

Гринривер довольно усмехнулся. Незаметно. Одними губами.

Дорога уперлась в небольшой отсыпанный хм. На нем стояло здание в колониальном стиле, жутко чужеродно стоящее выглядящее в этом тропическом лесу. Двухэтажный дом с террасой и крышей, покрытой кусками сланца.

— Твой халупа, дикий белый гость. Твоя тама быть, твоя тама жрать и опорожнять кишечник.

Ричард, максимально игнорируя окружающих дикарей, подошел к двери. Та, неожиданно открылась.

— Господа! Наконец то! Как я рад видеть человеческие лица, а не эти черные морды! Господа, представьтесь же! Я хочу знать, кого принимаю в своем доме!

В дверях стоял невысокий мужчина, обряженный в камзол. Морщинистое, гладко выбритое лицо, практически лишенное подбородка, копна седых кудрявых волос на голове.

— Сэр Ричард Гринривер, седьмой сын графа Гринривера! — Официально заявил Ричард, вскидывая подбородок.

— Илая Эджин, корреспондент Имперского вестника. — Слабым голосом представился репортер, которого все же опустили на землю. Он вскинул руки, чтобы не упасть. Его заботливо поддержали под локоть.

— Рей Салех, штурмовая пехота. — Прогудел бывший лейтенант, вежливо вскидывая винтовку.

«Бабах» — Выдала винтовка. Над городом поплыл гул, словно от удара в колокол.

— Уууууу! — Коротко выдали дикари, провожая летящего Рей взглядом. Короткий полет окончился всплеском.

Выстрел испарил Ричарда, оставив на земле лишь пару сапог, разорвал на части человека в дверях и проделал сквозную дыру в здании. А еще снес несколько бревен частокола, который находлся прямо за домом.

С неба посыпались листья и мелкие камушки.

— Потрошки! Свежие потрошки! Налетай, свежие потрошки! — Попугай начал возбужденно кружить над местом происшествия.

Через минуту из ямы с водой выполз Рей. Свечение татуировок на его теле медленно угасало. На само инвалиде висел пяток пиявок, он был перемазан в чем-то темно-коричневом, но был бодр духом.

— Твоя убить мелкий белобрысый падла. У твоя есть запасной? — Спокойно поинтересовался вождь, подходя к Салеху. Тот поспешно потирал винтовку какой-то тряпкой.

— Мелкий белобрысый падла оживет если великий вождь помочится на останки падлы. Он как кусок мха, который разрастается везде, если сохранился хотя бы маленький кусочек. — Ответил бывший лейтенант, извлекая из одного из ящиков масленку. — Но лишь тогда он оживет, если помочится великий воин.

Теперь уже озадачился вождь.

— Твоя говорить что мелкий белобрысый падла вырастет из ботинка если на его мясо поссыт великий воина?

— Истина так! — Рей принялся — Но будет ругаться и говорить, чтобы ты больше так не делал, но ты ему не верь, духи смерти затуманят разум мелкой белобрысой падлы. Не жди слов благодарности и сохрани в тайне мои слова. Он будет думать, что ожил сам.

— Могучее колдунство! — Вождь с благодарностью кивнул, принимая добрый совет.

После вождь подошел к сапогу Ричарда, отогнул набедренную повязку и пустил струю на кусок теплого мяса.

В следующий миг нога зашевелилась и к ней стали подползать другие мелкие кусочки плоти. Кровавое месиво забурлило и за три удара сердца из кучи возник Ричард. Он очумело затряс головой и потом…

— Сука, ты что творишь? — Взвизгнул графеныш, отпрыгивая, когда понял что именно происходит.

— Твоя дука-дука покусал острозубый рыба и оставить только маленький кусочек? — Уточнил вождь с интересом разглядывая молодого человека, вернее все то что находилось у него ниже пояса. — Я подарить большой черный колотушка для твоих жен!

— Уроды! Ублюдки! За что вы так со мной? — Прорыдало что-то внутри дома. — Я на это тело мух пять лет ловил! Да что же вы за люди такие?

— Извините…. — Прогудел гигант смущенно. — Я думал дикая нежить, или ловчий дух какой…

Рей не знал куда деть руки и принялся срывать с тела рассосавшихся пиявок.

— В посольстве? В центре оживленного города? Ну вы и кретин… — С каждым словом голос был все тише. Пока не затих совсем.

— Ваша жить с мертвый тупой мудак. Жить до вечера а потом не жить! — Заявил вождь, разворачиваясь.

— А потом? — Осторожно уточнил Рей, перехватывая винтовку.

— А не жить в мерзкий дом, а бухать в мой дом. И дарить мне красивый хероебина! — Ответил абориген, оборачиваясь. — Вам приносить чистый вода и еда, и баба умослять ваша рана.

Аборигены ушли, оставив у порога порушенного дома голого Ричарда, блюющего Илаю и озадаченного Рея.

— Мерзкий ублюдок! Тут был водопровод! — Простонал графеныш, заходя в здание и изучая повреждения.

Вскоре пришли женщины. Были они обряжены в набедренные повязки. А еще были молоды, красивы экзотической красотой. Антрацитово-черная кожа масляно блестела в лучах горячего солнца. Они весело приговаривались на своем щелкающем наречии, весело смеялись и осматривали тела измученных путников.