Сделка с дьяволом (СИ) - Доронина Слава - Страница 34

— Как и всегда. Не зацикливайся на этом. Этот вечер всего лишь формальность. Не более того.

— И сколько ему лет? Юбилей?

— Это она. Валерия Ростова. Ей исполнилось тридцать пять, — спокойным голосом ответил Артур, но на его губах появилась ироничная улыбка.

— Это дочь того самого магната Ростова, которого в прошлом году едва не посадили за взятки? — уточнила я.

— Ты хорошо осведомлена о мире бизнеса, — ухмыльнулся он. — Интересуешься данной темой? Надеюсь не для личных интересов?

— Я интересовалась этой темой для расширения практики. Суд, мне кажется, вынес тогда правильное решение…

— То есть ты осуждаешь взятки? — Артур сузив глаза, наблюдал за моим лицом.

— Кончено же, — без запинки ответила я и посмотрела на на него непонимающим взглядом. Я была всего лишь адвокат, а не судья и взяток никогда не брала.

— Это хорошо… — многозначительно протянул Артур. — Ты такая лицемерка, но пытаешься строить из себя невинную благодетель и это плохо. Костя сказал мне, что вы заезжали сегодня в банк. Смотрела на месте ли твоя взятка, на которую ты тоже однажды согласилась? В этом году перевода не будет, — предостерег меня Артур и его лицо снова сделалось холодным и непроницаемым.

— Да, мы заезжали в банк! Я заказывала выписки с маминого счета, — повернулась к нему лицом и поглядела с вызовом в его точенный и мужественный профиль. — Мать действительно получала деньги, но я об этом ничего не знала. Я не обманываю тебя, Артур, — он повернулся и посмотрел на меня обжигающим взглядом, от которого по телу побежали мурашки, а ладони снова сделались влажными.

— А кого тогда ты обманываешь? Себя?

На эту тему совершенно не хотелось говорить, чтобы не портить так хорошо начавшийся вечер, но и молчать я не собиралась.

— Я никого не обманываю. Я уехала тогда из Орловска, потому что твой отец сказал мне, что я тебе не пара и угрожал мне, — глаза Артура полыхнули чем-то нехорошим.

— Немного не сходится: обещает тебя уничтожить, запугивает и тут же даёт денег. Где логика, Виктория? Включи мозги, ты же адвокат.

— Я не брала денег, — тверже повторила я, теряя самообладание. — Возможно моя мать и твой отец не хотели нашего союза и таким образом объединились за нашими спинами… Но факт на лицо: мы ненавидим друг друга и считаем каждого из нас по-своему виноватым в том, что сейчас происходит.

Артур крепко сцепил челюсти, на секунду его глаза загорелись, но он тут же взял себя в руки, и его лицо снова сделалось каменным, а сам он отвернулся. Я поняла, что все мои попытки достучаться до него одна за одной терпели крах и, наверное, лучше все прекратить. Чем сильнее я стучала в дверь, тем тише за той становилось.

Я тоже отвернулась к окну, накатившие вспоминания о тех тяжёлых днях, когда уехала из города, сдавили мою грудь. Я так скучала по Артуру и эти чувства чем-то напоминали ломку. Но я пережила уже все это однажды. Смогу и сейчас. Я не просила ничьей любви, но мне было важно, чтобы он не считал меня обманщицей и предательницей, охотницей за роскошью и деньгами. Моя главная цель — это выздоровление Егора, я подписала ужасный договор Артура, выполняла все его прихоти… Чем не доказательство своей искренней любви к сыну, а не к деньгам!?

— Это не я охочая до денег, это ты растерял всю человечность! — произнесла я спустя время с плохо скрытым гневом.

— Увы, отчасти это так, — сказал он холодным голосом. — Но не совсем. Да, мои интересы ограничиваются сугубо работой. Но я предоставляю рабочие места нескольким тысячам человек, пытаюсь не допустить банкротства двух заводов на севере Москвы. Приходится крутиться и изворачиваться, вкладывать свои средства, чтобы удержать позиции. А мог бы бросить все это и не думать о том куда пойдут все эти люди.

— Это все не одно и то же! Ты думаешь о других, а меня равняешь с землей за предательство, которого я не совершала… Почему бы тебе не поговорить с отцом и не спросить у него о чем они договорились с моей матерью? Моя находится в земле, но будь уверен, я бы с нее за все спросила и не уверена, что смогла простить такой поступок с ее стороны…

Артур был сильно напряжён, в его глазах горел огонь. Желваки заходили по его лицу. Но я не боялась мужчины и его гнева. Плевать мне было на его расположение, пусть только перестанет считать меня аферисткой!

— Хорошо, — тяжело выдохнул Артур.

— Знаешь, в чем между нами отличие? — сердце окутало горькой дымка разочарования. — Я пришла к тебе только из-за сына и терплю насилие над своим телом и душой, потому что хочу его спасти, не преследуя больше никаких целей. Я не знаю как ты жил эти годы, возможно, что тоже плохо, раз так очерствел и превратился в такое чудовище. Но я все равно пытаюсь найти каждый раз оправдания твоим поступкам, — голова закружилась от ярости и унижения, но одновременно я испытывала удовлетворение, что высказала ему все, что думала на этот счет.

— Насилие над телом? — он сузил глаза и скривил рот в нахальной усмешке. Его рука тут же оказалась на моей ноге и сжала коленку.

— Я в две минуты могу доказать тебе обратное и обязательно это сделаю, но немного позднее. Не хочу испортить твой идеальный внешний вид…

— Убери руки! — я сглотнула нервный ком. С этой минуты я решила, что не позволю ему одерживать надо мной верх и заставлю его каким бы то ни было способом считаться с моими чувствами. Да, я любила его, но вытирать об себя ноги не позволю. — После того как забеременею, я не желаю чувствовать твоих прикосновений. А если ты задашься целью взять меня силой, то лучше в этот момент подумай о сыне, который мечтает выздороветь, но его последний шанс на нормальную жизнь будет находиться у меня в животе!

Молчание, воцарившееся между нами, было особенно гнетущим, я внимательно следила за лицом Артура, стараясь не упустить ни малейшего оттенка эмоций, отражавшихся на нем. Некоторое время он сидел, сжав челюсти, и смотрел на меня остановившимся взглядом. Убрал от меня руки и крепко сжал их в кулаки. Потом он судорожно перевел дыхание и тихим, но страшным голосом сказал:

— Даже не сомневайся в этом, — он согласился на мои условия. Его слова означали, что он не не прикоснется ко мне после наступления беременности. Но почему я испытала огорчение, а не триумф?

Машина остановилась на подземной парковке и мы с Артуром вышли на улицу. Я сильнее сжала в руках клатч, думая в эту минуту о том, что сильно проголодалась. И за весь день так и не успела перекусить со всеми этими новостями по выпискам со счетов.

— Ты очень напряжёна, — заметил Артур и взял меня за локоть, повернув к себе, когда мы подошли к лифту. — Напрасно переживаешь. Все эти люди такие же обычные как и все за исключением их статуса и тугого кошелька.

Он вел себя так, словно несколько минут назад между нами не было того напряженного разговора.

— Ты стал одним из них, — заметила я.

— Да, — грустно ухмыльнулся Артур. — И знаешь в чем разница между мной и ними? Я бы с лёгкостью расстался со всеми благами хоть сейчас, но принципы… Это слово меняет все. Жизнь много раз показывала мне обратную сторону. За эти года я многое повидал. Если ты думаешь, что жил и катался, как сыр в масле, то это совсем не так.

— А как Артур? — не удержалась и спросила я.

— По-разному бывало, но человеку трудно признаться иногда даже самому себе, что он допустил ошибки и сделал неправильные расчеты, — он опустил голову и внимательно посмотрел мне в лицо.

— Это правда, что твой тесть хотел отобрать у тебя дочь? — не знаю почему вспомнила о словах Лены про ту статью.

— Любишь жёлтую прессу? — снова ухмыльнулся Артур. — Возьму на заметку, — двери лифта расступились и я не успела опомниться, как Артур увлек меня за собой в кабинку. — Да, Виктория это правда. Но я никогда не сдаюсь и всегда одерживаю победу.

Мы прошли по ярко освещенному коридору и оказались в красивом помещении, где блеск и роскошь шли вместе рука об руку. Прямо как мы с мужчиной. Артур держался уверено, а я лишь делала вид, что ощущала себя комфортно. Выпрямила спину и сконцентрировалась на том, чтобы держать осанку. Ловила на себе пристальные и завистливые взгляды женщин и понимала что обязана этим Артуру. Во всех смыслах этого слова. После трагедии с женой его имя наверное у многих не сходило с языка. И мало того что он нарядил меня как куклу и привел с собой, так и сам был красивым мужчиной среди присутствующих, да к тому же еще и вдовцом… И ему следовало опасаться ну никак не меня и моих чистых и искренних помыслов.