Армагеддон - Коул Аллан - Страница 5

И снова…

Словно острый укол боли. Боли, которая пронзила весь корабль – от киля до мачты, от одного борта до другого. Опасные колебания нарушили равновесие внутренних энергетических потоков главного двигателя и внешних защитных полей лайнера. Перепуганная, мелкая нечисть в панике металась по кораблю, не зная, что предпринять. А вибрация продолжала сотрясать каркас судна – словно само пространство, сгустившись, мелкой дробью, лёгким песком осыпало зеркальную гладь пруда – защитных полей лайнера.

Возмущения пространства, энергетические вихри эхом донеслись до укромных уголков космоса, где на дальних подступах к Пограничью несли бессменную вахту стремительные, юркие, оснащённые первоклассным разведывательным и локационным оборудованием дозорные корабли. Их антенны вздрогнули, ощутив выбивающийся из привычного космического фона сигнал.

Ещё раньше, чем Старый Чёрт успел прекратить панику среди подчинённых и вернуть их на рабочие места, закодированные сигналы тревоги уже пронзили пространство Пограничной Зоны.

Тревога прозвучала ну как нельзя не вовремя.

Форменная юбка Кати как раз задиралась всё выше, выше, выше. А форменные брюки молодого красивого русского офицера опускались всё ниже, ниже, ниже…

– Чёрт! – только и смогла произнести Катя.

Сигнал тревоги бесцеремонно разодрал не только бушующие в её душе страсти, но и серьёзно нарушил самые сокровенные мечты, которые мгновение назад, казалось, были так близки к осуществлению. Воплощением Катиных грёз был тот высокий, с роскошной копной блестящих волос и с ещё более блестящими перспективами офицер. Его звали Игорь Долгов, и на подбородке у него была видна самая настоящая боевая отметина – тонкий «украшающий мужчину» шрам, бледнеющий, когда Игорь начинал волноваться. Вот и сейчас, едва сигнал тревоги пронёсся по помещениям огромной космической крепости «Бородино», этот шрам стал белым, как полоска свежевыпавшего снега. Высокий лоб офицера покрылся мелкими серебристыми капельками пота.

– Чёрт побери! – в сердцах повторила Катя.

Сама она, вольнонаёмная, приписанная к команде шифровальщиков, была обыкновенной девушкой из Пограничной Зоны. Невысокая, стройная, впрочем, не без некоторой основательности в фигуре. Как говорится, идеальная подружка для катания на лодке. Но всё, что обещало сладость скольжения по лёгким волнам, всё это на глазах испарялось вместе с каждым новым звонком, молотом бьющим по голове, и с каждой долей секунды, в которую шрам на лице Игоря явственно становился всё более белым.

В больших тёмных Катиных глазах отражалось разочарование. Она давно уже выделила Игоря среди всех остальных. Ей казалось, что именно он, и только он среди всего экипажа и персонала базы должен оказаться достаточно тонким и деликатным, чтобы исполнить свой долг и жениться на ней – обыкновенной девушке из Пограничья. «Он – мой пропуск из этих скучных, убогих мест», – думала Катя. Он увезёт её отсюда в прекрасную, развесёлую жизнь Новой России, и порукой их счастью будет солидная безвозвратная ссуда, полагающаяся вступающему в брак офицеру, проходящему службу в Пограничной Зоне. Однозначный, прямолинейный и мрачноватый, как все офицеры, Игорь всё же был из хорошей семьи, и приличная карьера ему явно была на роду написана. И если только Кате удастся заполучить его, тогда конец жалкому существованию, которое она влачит здесь, в окрестностях своей родной планеты.

Сердце её ёкнуло, и надежды рассыпались как карточный домик – так энергично отстранился от неё Игорь, чтобы подтянуть брюки.

– Что за чертовщина?! – воскликнул он. – Что случилось? Ложная тревога? Или учения?

Катя поняла, что этот раунд ею проигран. Но – настоящий игрок, поставивший всё на одну карту, – она была готова сражаться до конца и превратить временное поражение в трамплин для последующего броска.

– Всё хорошо, Игорёк, всё в порядке, – проворковала она, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Ничего страшного, в следующий раз всё успеем…

В ответ Игорь вздохнул:

– Эти задницы из командования, похоже, задались целью не дать нам…

Чего именно решили не дать сделать старые задницы из командования, Игорь не уточнил и лишь покачал головой, осуждая несправедливость происходящего.

Пробормотав Кате дежурные извинения, Игорь, на ходу заправляясь, выскочил из выбранного ими в качестве любовного гнёздышка крохотного отсека на забитой всякими машинами и оборудованием энергогенерирующей палубе крепости.

– Это ж надо! – раздосадованно бормотал Игорь. – Именно тогда, когда я должен быть у пульта!

Это значило, что тревога прозвучала в то время, когда Игорь был дежурным офицером, отвечающим за боеготовность вооружения и оборонительных систем огромной станции. Сотни людей и сотни тысяч существ из потустороннего мира ждали его команды, чтобы приступить к выполнению тех или иных инструкций. Выбегая из отсека, он последний раз оглянулся на Катю, и в его голове промелькнуло: «Бедняжка. Неужели она всерьёз думает, будто я такой болван, что позволю ей женить меня на себе? Нет, подружка, всё, что мне от тебя нужно, – это лёгкое приключение, минуты удовольствия… А она – она…»

Коридоры крепости «Бородино» были наполнены шумом шагов бегущих к боевым постам людей, слышались крики, какие-то распоряжения, отдаваемые по громкоговорящей связи. «Свистать всех наверх!» – бессмертная боцманская команда на миг перекрыла все остальные звуки.

Окунувшись в эту круговерть, Игорь решительно приказал себе выбросить из головы мысли о Кате. Да чтоб её моторный бес побрал! Говорят, черти с удовольствием берутся за такие дела… Загнав в глубь сознания личные проблемы и начиная мысленно настраиваться на работу, Игорь понёсся по трапам и переходам крепости к её сердцу – примыкающему к штабу залу, где назначенные офицеры несли боевое дежурство.

Зал дежурной смены представлял собой большое помещение со стенами из лучших бронированных сплавов. Добротность металлов и композитов подкреплялась надёжными заклинаниями: на борту крепости находилось одиннадцать магов (как и положено по штату – не ниже пятого разряда) и три настоящих колдуна. Ворвавшегося в зал Игоря вся эта мощь немного успокоила, придала ему уверенности, и он уже шагом – энергичным и стремительным – подошёл к своему креслу. Глянув на огромный стенной экран, где изображения и ряды цифр, графиков и символов выдали ему обстановку и предварительную задачу, офицер от души выругался.

Проклятые американцы подошли слишком близко. Чересчур близко. На какой-то миг даже сверхпрочная броня, сверхмощное силовое поле, сверхсильные оборонительные заклинания – вся эта сверхзащита вдруг показалась Игорю отчаянно уязвимой.

Словно пасть огромного хищника, поглотило его тело анатомическое кресло дежурного офицера. Игорь поймал себя на том, что молится, сам не зная кому, пока стальные и пластиковые обручи охватывают его тело и с лязгом тюремных ворот и решёток защёлкиваются замки и подключаются контакты. С потолка опустился боевой шлем, накрывший своей сферой его голову. Экран на внутренней поверхности шлема засветился синими и красными вспышками. Лишь белые линии перекрестия прицела горели неярко, но ровно и постоянно.

Теперь Игорь мог точнее оценить, что происходит на подступах к его космической крепости.

Так, шифрованное сообщение, передаваемое на секретной волне, длина и частота которой меняются каждую секунду. Только он – тот, кто знает ключ-дешифратор, – может выудить бесценную информацию из потока беспорядочных импульсов. Итак, настроиться, подключить предварительный дешифратор, ввести пароль и ждать, когда в сознание ворвутся столь нужные сейчас конкретные, точные сведения.

Вот оно! Есть!

Игорь печёнкой учуял то, что передавали на центральный пост корабли далёкого дозорно-разведывательного дивизиона.

Разумеется, Игорь вовсе не был особо умным и проницательным с житейской точки зрения. Ему ведь только казалось, что Катю он видит насквозь. В конце концов он наверняка уступил бы ей. Но сейчас дело заключалось не в этом. В своём боевом кресле Игорь был просто гением. Даже опасаясь этого своего орудия-оружия, офицер немедленно забывал о страхе, попав внутрь кресла-скафандра, становясь словно его частью. Лучший выпускник курса, Игорь играл на клавиатуре пульта управления, словно на старомодном музыкальном инструменте. Взлетали над клавишами и сенсорами пальцы, в приставленные к горлу микрофоны летели команды, – офицер исполнял сочиняемую каждый раз заново Песнь Смерти.