Лазоревый шторм - Деннинг Трой - Страница 24

• Предыдущая
• 24/73
• Следующая

— Это не трудно, — сказал Келум. — У меня есть магия, которая проведет нас через эти подземелья.

Рикус скрежетал зубами, стараясь терпеть боль без звука, но это у него плохо получалось. Он стоял на пересечении шахтных тоннелей, держа вытянутую руку как можно дальше от себя. Один единственный язычек алого пламени горел в его ладони, сжигая его тело и поднимаясь в темный воздух. Крошечный огонек давал, впрочем, достаточно тепла, чтобы помешать его зрению дварфа, но его маленький шарик алого света был слишком мал, чтобы как следует осветить темные пасти дюжины проходов, разбегавшихся отсюда во всех направлениях. А за пределами его света мул был слеп, как Ниива.

Наконец Рикус взглянул на Келума, стоящего рядом. — Пламя не указывает никуда, — проворчал он. — Твоя магия не делает ничего, только сжигает мое тело.

— Прости, мой сигнальный огонь слегка неудобен для тебя, — сказал Келум. Он поднял собственную руку. — Обычно я держу его в своей ладони, но… — Он разжал пальцы, обнажив шрамы и красные губы, образовавшиеся у него, когда он пытался вылечить Кару Ркарда.

Рикус взгянул мимо его руки. — Хорошо, — сказал он, — но куда нам идти? Твое пламя не указывает ни в один туннель.

— Неужели? — спросил Келум, глядя вверх.

Рикус задрал голову вверх и увидел круг темноты.

— Замечательно, — проворчал он, поднимая руку над головой. Пламя осветило вход пещеру, размером с человека, по форме напоминавшей грубый круг и идущей отвесно вверх. — И как это я буду карабкаться, не потушив твой сигнальный огонь?

Мул ничего не сказал о спорадических головокружениях, от которых страдал раньше, так как вроде они исчезли за время сегодняшней долгой ночи. Изредка, он чувствовал, как голова кружилась секунду-другую, но теперь при этом он не шатался и не падал.

— Тебе не придется карабкаться, Рикус, — ответила Ниива. Она повернулась к дварфам, стоящим у нее за спиной. — Брюль Сидерит, давай наверх с веревкой.

Юный дварф вышел вперед с мотком веревки в руках. По сравнению с большинством дварфов, чьи фигуры напоминали валуны, он был худ и гибок, с длинными руками и кривыми как лук ногами. Ниива заставила его снять доспехи, повесила ему веревку на плечо и общими усилиями его забросили в шахту. Воин начал карабкаться, его длинные руки и кривые ноги метались по грубо-высеченным стенам в поисках надежных опор.

Рикус ждал в темноте вместе со всеми, сырой воздух шахты оседал холодными каплями на его лысой голове. Каждый раз, когда сверху доносилось проклятие или скрежет, он съеживался, опасаясь, что Брюль свалится прямо ему на голову.

Хотя Рикус и согласился с мудрой мыслью Ниивы послать дварфа первым, это не сделало ожидание легче. Даже с сигнальным огнем Келума, ведущего их через путаницу туннелей, он опасался, что их группе потребуется слишком много времени, чтобы добраться до входа в долину. Железная Рота не заблудилась, но слишком много раз различные препятствия замедляли ее ход. Несколько раз дварфам приходилось ползти по почти заваленным ходам на животах. Однажды, после того как сигнальный огонь направил их в проход, наполненный ужасно пахнущим воздухом, которым они не могли дышать, пришлось возвращаться обратно и искать другую дорогу. А еще как-то раз Нииве пришлось переносить всю роту дварфов на себе через затопленную пещеру, шагов пятьдесят взад-вперед в мутной воде, доходившей ей до подбородка.

Наконец запыхавшийся голос Брюля донесся сверху, с вершины шахты, — Веревка!

Как только конец веревки появился из тоннеля, Ниива обвязала ее вокруг груди Рикуса. — Тяни! — крикнула она.

Веревка врезалась в грудь Рикуса, и он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Брюль равномерно поднимал его вверх, длинными, сильными рывками. Шахта была достаточно маленькая, и сигнальный огонь освещал ее всю, давая возможность увидеть грубо-вырезанные стены из красного камня. Один раз Рикус застрял в узком месте и не мог освободиться, пока не снял пояс с ножнами — не самое легкое занятие с одной рукой.

Около самой верхушки шахты Рикус почувствовал, как сухой ветер коснулся его кожи, затем задул посильнее, сдувая сырость, которую он насобирал в нижних, более мокрых шахтных туннелях. Рикус чуть не закричал от радости, но потом сдержал себя зная, что есть по меньшей мере сотня выходов в долину. То, что он почувствовал наружный ветер, вовсе не означало, что они, наконец-то, добрались до именно того выхода, который ведет в горловину, в котором сражалась и умирала Гранитная Рота. Мул взглянул на сигнальный огонь в своей руке, но ответа не нашел — пламя трепетало, но указывало вверх.

Мгновением позже Брюль толкнул его в маленький проход, настолько узкий, что широкие плечи мула едва поместились между его стен. Рикус скорчился на краю туннеля. Он даже не мог встать, так как потолок был настолько низок, что он царапал его спину даже сейчас, когда он стоял на четвереньках.

— Это и есть дорога? — спросил дварф, защищая свои глаза от света сигнального огня. — Я думаю, здесь выход, но туннель идет по меньшей мере еще на сотню футов.

Рикус взглянул на сигнальный огонь: пламя указывало прямо в туннель.

— Он и есть! — с радостью ответил мул. Он шлепнул ладонью по стене и облегченно вздохнул.

Как только Рикус погасил сигнальный огонь, он тут же увидел квадрат ночного лунного света в конце туннеля, на расстоянии примерно ста шагов. Он отвязал веревку от своей груди и протиснулся мимо Брюля, беспокоясь о Сьюте, Гранитной Роте и гигантах.

Да уж, ждать было некогда. Приглушенный голос Пача прозвучал с другого конца туннеля, — Грязные дварфы! Я убью вас всех, как вы убили Гайта!

— Похоже, что Гранитная Рота убила одного гиганта, — сказал мул, обращаясь к Брюлю. — Если Ниива даст мне топор, мы поглядим, не достать ли нам второго.

Пока дварф спускал веревку вниз, заодно передавая просьбу Рикуса, мул одевал пояс с ножнами. Когда он закончил, Брюль уже тянул веревку назад. Теперь, когда сигнальный огонь наконец потух, к мулу вернулось его дварфское ночное зрение, и он увидел гало розового света, окружавшее голову Ниивы, поднимавщуюся из шахты. В руках она держала пару боевых топоров, моток веревки свешивался с ее плеча.

Рикус протянул руку мимо Брюля и схватил оружие. — За мной!

Мул пронес топоры мимо дварфа, выбрал один и нырнул в тоннель. Ниива последовала за ним. Пока они ползли, голос Пача продолжал грохотать в туннеле, прерываемый приглушенными ударами и далеким грохом. Шум не стал громче, когда они оказались около самого выхода, и Рикус испугался, что бой сдвинулся дальше, в глубь каньона.

Наконец Рикус дополз до конца тоннеля. Прямо перед ним лежали залитые лунным светом утесы, обрамляющие горлышко в другой стороны.Он внимательно огляделся. Он и Ниива вышли туда, куда и собирались, в то узкое место, где каньон открывался в долину. В другом направлении горлышко шло совсем недолго и резко сворачивало. Если бы он не знал лучше, мул мог бы поклясться, что расселина закончивается здесь. И в обоих направлениях он не видел Пача.

— Дай место, — сказала Ниива, выползая из-за спины Рикуса.

Когда ее бок вдавился в его, мул не смог сдержать улыбки, почувствовав тепло ее мягкого тела. Оно напомнило ему давнее прошлое, когда они лежали, прижавшись друг к другу, всю ночь, слишком напряженные, чтобы спать или говорить, зная, что завтра утром они либо уйдут с арены победителями, либо их унесут мертвыми, но в любом случае вместе. Рикус никогда не думал, что ему будет не хватать что-нибудь из тех времен, когда он был гладиатором, но теперь, с Ниивой, прижавшейся к его боку, он осознал, что одной вещи ему точно не хватает.

Грохот разбившегося камня, раздавшийся откуда-то снизу, напомнил Рикусу, что воспоминание о его прошлом так же поможет ему сейчас, как и желание, чтобы клинок Кары не ломался. Мул взглянул вниз и понял, что они вышли намного выше, чем он рассчитывал, так как внизу, далеко под ним, торчали спутанные космы гиганта.

• Предыдущая
• 24/73
• Следующая