Честь и меч (СИ) - Леконцев Олег - Страница 31

— Пусть, — опять пожал плечами Игорь, не видя ничего плохого.

— Вот пусть Владислав где-нибудь рядом и находится, — показал на молодого мэр.

Тот просиял, встал, поклонился. Чувствовалось, что для него это была необычайная честь.

Мэр осклабился.

— Мы ваши покорные слуги. А теперь позволите откланяться, дела знаете.

Мэр всегда знал, когда заканчивать разговор.

Игорь спохватился.

— Конечно. Мне тоже надо поспешить, центурия должна доставить тела тварей.

Купцы сразу зашевелились. Даже мэр. Явно собравшийся уезжать, сразу передумал.

— Вы позволите нам поприсутствовать?

— Конечно, — в душе Игоря зашевелилась торговая жилка. Ведь продавать их купцам. Сами просили. Может, удастся подороже сбыть нечисть. Совместить так сказать полезное с приятным.

Они вышли на плац, ближе к крепостным воротам. Через них стали въезжать повозки, до предела загруженные тушами. От повозок, увидев встречающих поспешила фигура. Сергей Иваренков.

— Ваша Милость, господа! Повозок не хватило, придется делать второй рейс.

— Так много раненых или… — сделал паузу мэр.

— Или, господин мэр, — Сергей успел познакомиться со всеми видными торгашами. — По предварительным подсчетам, получилось около десяти с половиной тысяч туш.

Купцы стали переглядываться.

— Ваша Милость, вы выручите хорошую сумму, — поздравил его голова. — Но ведь поучается, что вы сегодня разбили нечисть в три-четыре раза больше своей численности. Десять с половиной тысяч. Там кто-то еще остался из тварей?

Игорь легкомысленно махнул рукой.

— Вы предлагаете нам прогуляться?

За голову ответил мэр:

— Ваша Милость, я, конечно, тороплю события, но вскоре вы станете нашим Гроссмейстером. Такие события даром не проходят.

Игорь отмахнулся. Он увидел Завалишина и поспешил к нему. Как там живет без него центурия его вассалов?

Ближе к вечеру его пригласили прибыть на Совет Магистров. Часиков так в пять.

Игорь прикинул — время было не менее трех. Оставив привычно за себя Завалишина и Милорадовича, он не торопясь отправился на Вергуне.

Оставленный от мэрии Владислав Семенов попросился ехать вместе, объяснив, что ему надо в свой магазин на той окраине — неподалеку от Замка Магистров.

Надо так надо. Игорь не имел собственности на дорогу, чтобы запрещать ездить. Лишь бы помалкивал.

Семенов молчал. Для него само нахождение рядом с победоносным сыном Гроссмейстера было огромной честью.

Только ближе к концу пути он осторожно спросил:

— Ваша Милость, я занимаюсь ювелирными делами. Нахождение нечисти около столицы приносили мне огромный ущерб. Я не знаю даже, как оценить вашу сегодняшнюю победу. Твари через полгода меня просто бы разорили. Вы мой спаситель.

Он помолчал и добавил:

— Позвольте знак благодарности подарить вам какую-нибудь безделушку.

Игорь покосился. В прошлые годы отец при нем, тогда еще маленьком, но уже все понимающем, не раз рассказывал, то раздраженно, то весело, о попытках таких мелких подкупов. Вот и его пытаются так же подкупить. Зачем только?

Последнее он, кажется, произнес в слух. Владислав рассыпался в извинениях и добавил, что подкупать ему действительно ни к чему. Да и денег у него таких нет, чтоб хватило подкупать такого высокого человека. Это просто подарок.

Игорь собрался резко отказать. Так, чтобы Семенову ни разу даже мысль в голову не пришла еще раз заговорить. Сыну гроссмейстеру решил подарок сделать. Во взяточника его превратить.

Но вдруг он вспомнил, что сегодня ему так хотелось заехать к Настеньке. И опять с пустыми руками? Девушка живет в бедности. У ней даже колечка золотого нет, только серебряная цепочка.

— Вот что, — смущаясь, проговорил он, — подбери-ка мне какую-нибудь безделушку из золота для девушки моих лет. Только не в подарок, я ее куплю. Рублей на сто. Понял?

Владислав, смущенный и уже проклинавший себя за не вовремя произнесенное предложение, вспыхнул от счастья.

— В последнее время не было завоза, но из-за плохой торговли у меня найдется большой выбор. А что бы вы хотели — колечко, перстенек, цепочку, шкатулку, серьги?

Игорь оказался в затруднении. Нашел купец большого специалиста в женских украшениях.

— Подбери сам, — выкрутился он, — мне некогда сегодня этим заниматься.

— Благодарю Вас, Ваша Милость, — поклонился Семенов и остановил лошадь, — мне сюда, я вас найду после Совета.

Игорь поднял вверх руку в знак прощания и пустил Вергуна рысью. Застоявшийся жеребец, которому надоело идти шагом, охотно поскакал.

Игорь думал, что его просто запустят на Совет между вопросами повестки. В условиях отсутствия Гроссмейстера Магистрам пришлось решать много несвойственных им вопросов и они сидели сутками. Им некогда — они торопливо его отругают и похвалят — кто на что горазд и выставят.

Однако оказалось, его приглашают на специально ему посвященное заседание. Едва он вошел в зал Совета, Герольд громогласно объявил:

— Сын покойного Гроссмейстера Владислава Девятого Красивого оруженосец Игорь Кудрявцев!

Зал встал, приветствуя вошедшего.

Весь пунцовый, Игорь замялся, не зная, куда ему есть или хотя бы прислониться. Но пажи уже вели его к почетному месту. Там, где в большом кресле, на самом видном месте садился Гроссмейстер, когда он посещал Совет с объявлением важных принятых им решений. Сегодня рядом с креслом поставили стул, на который посадили Игоря.

Совет сел. Остался стоять лишь Митрополит Ладожский, который, как глава Совета, поздравил и поблагодарил Игоря за двойную сегодняшнюю победу.

— Мне приятно видеть нового представителя рода Кудрявцева, как и его пращуры ведущего в бой рыцарей Ордена, — сказал он. — Игорь Кудрявцев ныне стоит целого войска.

А затем объявил об открытии чрезвычайного Совета Магистров.

Игорь и не подозревал, какой переполох был произведен им сегодня. Его сторонники — Магистры и Митрополиты радовались, противники негодовали, но все понимали — у Ордена появился новый хозяин и Совету остается только спокойно это воспринять. Двойная победа у Никитино давала право Игорю повелевать судьбами и оруженосцев, и Магистров.

Вот поэтому и встал Совет, словно перед Гроссмейстером. Игорь по наивности подумал, что его приняли как сына Гроссмейстера. У них с матерью были кое-какие льготы по родству с прежним Гроссмейстером. Вот и мать сидела среди магистров. Она не могла голосовать, но могла присутствовать как вдова.

Но нет, Магистры приветствовали победителя при Никитино. И он не мог быть оруженосцем.

Именно с этого начал Митрополит Ладожский практические дела. Восхвалив Кудрявцева (а за одним и себя за стойкое стояние за него), он вздохнул.

— Вы, господин Кудрявцев и вы его сиятельнейшая мать, должны теперь понять важность свадьбы. Рыцарь должен быть женатым. Это краеугольный камень кодекса чести, введенного Владимиром Первым Основателем. Мы не можем обойти это положение. А не став рыцарем, Игорь не может подняться выше. Оруженосец не может стать даже командиром центурии. То, что сейчас он им все-таки является, является вопиющим нарушением рыцарских обрядов.

— Да, — удовлетворенно произнес Архиепископ Новодмитриевский, — а женитьба в четырнадцать лет считается шокирующей редкостью.

Он уже не мог выступать прямо против Игоря, но цеплялся за любую мелочь. Потянуть время, а там видно будет — вдруг его все-таки убьют.

— Я не знаю такого закона, — резко произнес Магистр Дмитрий Новгородский, — если, конечно, Архиепископ Новодмитриевский не придумал его сам.

Связываться с разозленным Магистром было опасно, поэтому Архиепископ лишь повел плечами — мол, я предупредил.

Митрополит Ладожский удовлетворенно провел взглядом — никто больше не хотел высказываться после того, как Архиепископу Новодмитриевскому буквально заткнули рот, его немногочисленные соратники не решились возражать.

— Перейдем к другому важному вопросу. Благодаря победе Его Милости Игорю Кудрявцеву.