Сдаюсь, любовь! (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 51

Проходит около получаса с того момента, как мы нанесли визит Кэсси, и я успеваю собраться с мыслями как раз вовремя. Тео сидит на моей кровати один. Все еще со своей бородой, но уже переодет в черную футболку и джинсы. Его руки сложены на груди, и футболка соблазнительно натягивается на его бицепсах. Я улыбаюсь ему, но он просто поднимает брови. Молли буквально вталкивает меня в комнату и быстро сматывается, предательница!

— Где ты была? — спрашивает он.

— Просто прогулялась, мне было скучно.

— ТЫ только очнулась от комы, ты не можешь просто заскучать и поехать на прогулку. — Поднимает он бровь и смотрит на меня, выжидая ответа. Я пожимаю плечами.

— Что ж, так и было.

Я не хочу больше видеть этот испытующий взгляд, так что я вздыхаю и хватаюсь за ребра… и это срабатывает. Он моментально вскакивает и пытается мне помочь. Да, я сучка, но не хочу иметь дело с той бурей, которая тут будет, если он узнает, что я была у Кэсси.

Он помогает мне забраться обратно в кровать. Он так же пытается помочь мне с моим пакетом, но я обнимаю его, как будто там чертово золото! Он хмурится.

— Ты не будешь его трогать! — говорю я серьезно, тоном, не приемлющим никаких возражений. Он пытается не смеяться.

— Детка, это просто мешок, — пытается он успокоить меня.

— Полный мочи, — проясняю я. Он не смеется.

— Ты такая милая, временами. — Я закатываю глаза, когда он гладит меня по волосам, действительно как собаку.

ГЛАВА 16

ТЕО

Лили в больнице уже четыре недели, и одну из них я провел, просто молясь, чтобы она открыла глаза, ну а последнюю неделю, чтобы просто поспала. Я люблю ее, но, мой бог, она худший пациент. Доктор говорит, что ей нужен катетер, но она отказывается со словами: «это отвратительно!». Ей сказано оставаться в кровати, она гуляет. И единственное время, когда выполняет все требования — когда спит, ну или под лекарствами и поэтому спит.

Я еду в больницу, чтобы привезти ее домой. Доктор сказал, что ей нужно остаться еще на неделю, но опять же, она ныла и была стервой, в итоге ее отпустили домой с кучей лекарств. Я понимаю, почему она не хочет быть там, у нее было еще три операции, две на лодыжке и на ключице, за те три месяца, с момента, как она очнулась, она терпела достаточно.

Когда я вхожу в ее палату, ее брат уже там. Она сидит на краю кровати и смеется. Улыбка на ее лице — идеальна! Она оба поднимают глаза, когда видят меня.

— Привет, — светится Лилли.

— Привет, Сладкая. — Подхожу к кровати. Я запускаю пальцы в ее волосы и целую с лоб. Ее волосы пахнут клубникой после того душа, что я помогал ей принимать вчера. Мои яйца! Они больше не синие, они просто лопнули и умерли после вчерашнего. Я не виноват, что мой член не понимает всю ту штуку с ее травмами.

— Привет Гарри, — киваю я ему.

— Привет. — Гарри и я все еще не «команда мечты».

Он винит меня в том, что случилось с его сестрой, и я понимаю это. Это действительно была моя вина. Я просто не хочу вражды между нами, которая будет огорчать Лилли. Гарри важен для нее, их отношения были напряженными после аварии, и это тоже была моя вина. Она выбрала меня. Она должна была выбрать его. Гарри не допустил бы этого, он бы защитил ее.

— Хирург уже осмотрел тебя? — спрашиваю я ее.

Странно не знать, что тут происходит. Я оставался с ней каждую ночь. Я уехал вчера вечером домой, чтобы проверить, все ли готово к ее переезду.

— Да, я готова ехать. Вытащи меня из этой дыры. — Она вертится на кровати, и я смеюсь.

— Хорошо, и одеться было бы неплохо, детка. Или мы собираемся показать миру твою задницу? — Она нахмурилась, и я засмеялся.

— Я пойду, Лилс. Я люблю тебя, приду к тебе позже. — Он встает и целует ее в щеку.

— Я люблю тебя тоже. — Она улыбается ему. Он поворачивается и выходит из палаты, не говоря ни слова. Лилли поворачивается ко мне.

— Эй. Вы двое так и не разобрались между собой? — Хмурость проступила на ее прекрасном лице.

Я неопределенно пожимаю плечами.

— Все образуется, в конце концов.

— Мужчины ведут себя, как дети, в таких вещах, — выдыхает она. Я не говорю ничего в ответ на ее речь.

— В любом случае, мне реально нужно пописать. — Она выглядит смущенной, это так мило.

— Твое желание — закон для меня. — Я помогаю ей слезть с кровати и добраться до кабинки туалета. Мы делали это много раз на прошлой неделе.

Я помогаю ей, пока она не сядет на унитаз, со своей больничной рубашкой на коленях, даже тогда она сжимает бедра, чтобы я ничего не видел. Она даже настаивает на том, чтобы спускать воду в туалет, чтобы не слышал, как она писает. Как я уже и сказал, чертовски мило.

— Подожди снаружи, — выгоняет она меня.

— Серьезно, Лилли? Я не вижу ничего и не слышу. — Закатываю глаза.

— Это принципиально, — шипит она.

Я посмеиваюсь про себя и закрываю дверь. Минуту спустя она зовет меня снова. Я держу ее за талию, пока она моет руки, пытаясь не намочить бинты. Затем прыгает обратно к кровати с моей помощью. Когда она ложится на подушки, ее лицо бледное, а дыхание сбилось.

— Лилли, — ворчу я.

— Я в порядке, — отмахивается она.

— Ты не в порядке.

— Ты, слушай меня, — указывает она на меня, — я не останусь тут еще на одну ночь, так что я в порядке.

Я откидываю голову и смотрю в потолок, она иногда так раздражает.

— Тут не так плохо, — говорю я.

Хорошо, это ложь. Это как жить в дешевом хостеле, я постоянно заказываю еду, пока она здесь. Потому что то, что они тут называют едой, есть невозможно. Но все же, это больница, и она должна остаться здесь.

— Я говорил, что хотел тебя перевести отсюда.

Есть частная клиника в миле от моего дома. Она маленькая и только для ограниченного круга людей, но все рано очень хорошая. И там она получит весь тот же уход, не пытаясь каждые две минуты сбежать.

— Мне не нужна больница, у меня есть ты, — говорит она со сладкой улыбкой на губах.

— Хорошо, я понял, я заберу тебя домой, как и планировали, но я нанял медсестру, чтобы она присматривала за тобой, — выдыхаю я.

— Я в порядке, — вздыхает она.

— Я клянусь, если ты скажешь «в порядке» еще раз, я тебя оставлю здесь, — взрываюсь я. — У тебя была куча операций, ты умерла и сломала почти все кости в своем теле, ты далека от, черт тебя дери, «в порядке»!

Между нами повисает тишина.

— Как скажешь, но я не выдержу еще одного обтирания губкой! — ворчит она и скрещивает руки.

Я закатываю глаза.

— Я соберу твои вещи, а потом подпишу бумаги для выписки и заберу тебя домой. — Она кивает, и на ее лице растягивается огромная ухмылка.

— Не нужно выглядеть такой довольной. — Ее губы растягиваются еще шире.

— Я люблю тебя.

Ну, наконец-то это случилось, выписка отняла буквально весь день, мы очень долго ждали доктора, чтобы он мог осмотреть ее. И почему она просто не позволила мне перевести ее в частную клинику, я не понимаю. Она бы получала уход быстрее. И пока доктор, наконец-то, дошел до нас, я был готов убить кого-нибудь! Лилли смотрит на меня через плечо врача, на мое смертельно усталое лицо, пока я пытаюсь запомнить все то, что он говорит. Я пытаюсь запомнить, что и когда ей принимать, и, черт, это действительно длинный список. И наконец доктор подписывает все бумаги.

Я следую за ним в коридор, пока Лилли пытается кричать мое имя.

— Доктор, — я зову его. Он поворачивается ко мне с этой профессиональной улыбкой. — Ее стоит забирать домой? — спрашиваю я.

Он выдыхает.

— Нет, не стоит. Все еще есть риск инфекции после ее последней операции, и ей нужно будет делать снимки и анализы. — Тогда какого черта ты ее выписал!?

Я как раз хотел это сказать, когда он продолжил говорить:

— Но я скажу, что исцеление больше психическое, нежели физическое. Если она счастливее дома, тогда я не вижу препятствий к этому. Ей, конечно, придется приезжать и делать анализы и сканирования. Просто убедитесь, что она принимает все таблетки, и все будет прекрасно. Если возникнут какие-либо осложнения, привозите ее незамедлительно, — он опять снисходительно улыбается и уходит.