Безумный бог - Деннинг Трой - Страница 3
- Предыдущая
- 3/87
- Следующая
Сигнальщики развернули темные знамена, и по всей долине разнесся звон – это наша армия готовила оружие и щиты. Огненные гиганты Алого Братства, специально нанятые за огромные деньги, подняли боевой таран, обитый железом, и построились клином. За их спинами два отряда Черной Шпоры оседлали боевых быков с черными рогами и тоже выстроились в линию; Черные Шлемы высокочтимого Гаруна слева от дороги и Пурпурные Уланы его смертоносного высочества Джаббара – справа. Все войско Черной Шпоры насчитывало несколько сотен всадников.
За ними следовали Халифские Сабли, возглавляемые вторым сыном калифа, принцем (первый принц оставался в Городе Великолепия, чтобы присматривать за моим состоянием и моей женой). Затем шли Соболиные Кинжалы Субара, Тунландскне Разорители. Невидимые Топоры из Ирайэбора и десяток других пеших отрядов, присланных богиней Ночи Шарой и Талосом Яростным, чтобы заслужить благосклонность нашего Повелителя Кайрика. К нам примкнуло даже племя чащобных орков. Воистину это была наимощнейшая Армия Веры, когда-либо собиравшаяся под одним знаменем, и мое сердце радовалось при мысли, что все это моих рук дело.
Когда войско приготовилось, все взгляды обратились к Темным Повелителям. Его высокочтимость поднял вверх жезл, золоченый скипетр, увенчанный железной взрывающейся звездой – это была половина священного знака Кайрика, представляющего собой череп на фоне взрывающейся звезды. Зато Джаббар не поднял свою половину эмблемы, так как оба командира Черной Шпоры избегали смотреть друг на друга, и сейчас Джаббар пропустил сигнал Гаруна. Из толпы охранников вынырнул молодой адъютантик и приблизился к его смертоносному высочеству.
Я не слышал его слов, но, когда адъютант попятился, Джаббар резко развернулся на каблуках и бросил взгляд на другую сторону холма, рявкнув своим охранникам, чтобы те расступились. Толпа разделилась, освобождая обзор. Его смертоносное высочество секунду пристально вглядывался в равнинные просторы, затем повернулся обратно и взмахнул скипетром в сторону сигнальщиков:
– Погодите!
– Чего медлить? – Гарун резко обернулся и бросил злобный взгляд на его смертоносное высочество. – Мы ведь договорились, что выступим на рассвете, ты, перебежчик и трус!
Джаббар выслушал оскорбление, только тихо зашипев – верный знак того, что месть он отложил на потом.
– Вовсе это не предательство, глупец. По Дороге Львов сюда движется колонна.
– Подкрепление? – прорычал Гарун. – Наше или вражье?
Его смертоносное высочество пожал плечами:
– Не могу разглядеть их знамен. Но отряд выглядит большим. Нельзя же этого не учесть.
– Это только твое мнение.
Гарун протопал по холму, чтобы самому убедиться. Охрана последовала за ним, громыхая оружием и звеня доспехами.
Наши воины теряли терпение: снизу доносились людской гомон и звериное фырканье. Командиры пеших отрядов хмурились, глядя на вершину холма, по губам было видно, что они шлют проклятия Гаруну и Джаббару. Капитаны Черной Шпоры, привыкшие к вечным разногласиям между Темными Повелителями, просто приказали своим отрядам спешиться: боевые быки не отличались терпением, стоило всадникам сесть в седла, как животные начинали рваться в бой.
Я тоже прошелся по холму, чтобы присоединиться к командирам. Хотя я не могу похвастаться ни ростом, ни статью – по правде говоря, я маленький и толстенький, с круглым лицом и глазами навыкате, так что вид у меня далеко не геройский, – толпа передо мной расступилась. Я был Нашедшим Книгу, Хитрюгой, сумевшим обвести вокруг пальца самого Огма Мудрого, так что меня не боялись только Темные Повелители.
Я вылез из толпы и оказался на нейтральной полосе, всегда разделявшей Гаруна и Джаббара. Оба Темных Повелителя уставились на Дорогу Львов, по которой растянулась длинная цепочка пеших солдат. Воины в белых доспехах казались на серой земле всего лишь меловыми пятнышками, зато их знамена были такими огромными, что я ясно разглядел символ на полотнищах – витой кнут с белым кнутовищем на алом фоне.
– Ловиатар! – с ужасом произнес я.
– Монахи Белых Розг, – сказал Гарун. – Хороший орден, последователи боли. Чем больше они истязают себя, тем крепче дерутся.
– Хорошо это или плохо, зависит от того, на чьей они сейчас стороне, – сказал его смертоносное высочество Джаббар. – Ловиатар пока не делала никаких заявлений.
– Должно быть, они все-таки на нашей стороне, – сказал я. Немного нашлось бы смельчаков, рискнувших высказать свое мнение в присутствии Темных Повелителей, но я пользовался этой свободой благодаря некой особой договоренности как с Джаббаром, так и с Гаруном, – Разве Ловиатар не принадлежит к числу Темных Божеств?
– Когда-то она испытывала признательность к Ваалу, который пал от руки нашего повелителя Кайрика во Времена Бедствий, – сказал Джаббар. – Кто теперь знает, благодарит она его за это или проклинает?
– Но, ваше смертоносное высочество, Ловиатар никогда не стала бы помогать таким, как Огм!
Джаббар вспыхнул, и я сразу понял свою ошибку, даже прежде чем зеваки успели охнуть. Только глупец или калиф мог сказать Темному Повелителю, что тот ошибается, а так как я не был калифом… то даже моя особая договоренность не спасла бы меня от гнева его смертоносного высочества. Ноги у меня подкосились, и я уже собрался пасть ниц и молить о пощаде.
Мои колени так и не коснулись земли. Высокочтимый Гарун вцепился мне в плечо, и я на секунду повис в воздухе, как марионетка.
– Если Нашедший Книгу не затевает интриг высокой политики, мы должны простить его, Джаббар, – сказал Гарун. – Не забывай, что Малик-эль-Сами по необходимости был лишен возможности следить за развитием Единственной Церкви последние несколько лет, – Высокочтимый резко поставил меня на ноги, потом повернулся, еще раз вглядываясь в приближающуюся колонну. – Тем не менее, нам следует согласиться, что он прав.
– Что? – Джаббар бросил в мою сторону убийственный взгляд, словно это я заставил Гаруна произнести эти слова. – Ты тоже спятил, как этот шпион!
Высокочтимый вздернул подбородок:
– Ты говоришь так, будто сумасшествие – это что-то плохое, Джаббар.
Его смертоносное высочество бросил злобный взгляд на Гаруна и заскрежетал зубами, пытаясь придумать, как ему теперь замаскировать свою ошибку. Кайрик когда-то присвоил себе мантию бога Безумия, и теперь ни один благочестивый человек не посмел бы отозваться о сумасшествии иначе как о божественном даре. Это была одна из многочисленных реформ, проведенных во время моего долгого отсутствия на родине, и, хотя мне хватило ума промолчать – а впоследствии даже не слишком часто задумываться об этом – мой долг правдивого летописца вынуждает признать, что я отнесся к этой перемене с тем же сомнением, что и Джаббар.
Наступила долгая пауза, пока его смертоносное высочество взирал на меня с улыбкой кобры.
– Мы все уважаем безумие. Это ясно по тому почету, с каким мы относимся к Малику. Но поле боя не место для причуд. Если Ловиатар прислала своих монахов на подмогу охранникам крепости, то мы окажемся в ловушке, прижатыми к базальтовой скале…
– Тогда поскорее пошлем наших людей на склон, пусть не мешкают, – Высокочтимый указал своим скипетром на восток, где солнце уже полностью появилось над горизонтом. – А пока суд да дело, утро закончится. Мы ведь договорились выступить на рассвете, чтобы солнце светило в глаза врагу. Если дожидаться подхода сторонников Ловиатар, то мы упустим время.
– Значит, пойдем в атаку завтра, – сказал Джаббар.
– И снова отложим наступление при появлении очередной колонны?
Убедившись, что Темные Повелители затеяли очередной спор, я ретировался в толпу и тихонько в ней затерялся, что уже вошло у меня в привычку. Не так уж долго я отсутствовал при дворе, чтобы не разобраться, каково мое истинное положение в данной ситуации или почему калиф попросил именно меня занять его место, а не одного из своих многочисленных сыновей. Стоило мне только поддержать Гаруна, как Джаббар, не раздумывая, снес бы мне голову, а если бы я примкнул к Джаббару, то Гарун поступил бы со мной точно так же. Я сумел дожить до своих лет только потому, что никто другой не видел «Кайринишад» или хранителей книги, а также благодаря особой договоренности: я тайно пообещал каждому из Темных Повелителей помочь ему заполучить книгу раньше остальных. То, что я при этом дал клятву именем Кайрика, ничуть меня не беспокоило. Бог Раздора, Единственный и Вездесущий, остался бы доволен моей находчивостью. А правда заключалась в том, что я не считал ни одного из Темных Повелителей достойным «Кайринишада».
- Предыдущая
- 3/87
- Следующая
