Алый легион - Деннинг Трой - Страница 30

• Предыдущая
• 30/61
• Следующая

– Вот и я, – прошипел Умбра.

Невероятным усилием вырвав руку, мул, не глядя, прыгнул в сторону. Но вместо того, чтобы упасть на пол, он закувыркался в воздухе, падая, падая, падая… Прежде, чем врезаться в каменный пол, мул заметил низенький парапет, через который он, сам того не желая, перепрыгнул.

Удар! Тело мула взорвалось непереносимой ослепительной болью. Он не мог даже вздохнуть.

– Мой господин хочет, чтобы ты умер, – донесся до него свистящий шепот Умбры. – Я тоже этого хочу.

Мул попытался отползти в сторону, но мышцы не повиновались. Он дышал, с трудом, но дышал: на большее сил уже не оставалось. Перед глазами все плыло, голова раскалывалась.

Казалось, целую вечность мул, не в силах пошевелиться, лежал на полу. Высоко у себя над головой он видел коричневый свод, а под ним, в призрачном желтом свете – черного, глядящего вниз гиганта. Тот что-то говорил, но мул не мог разобрать, что именно.

Рикус чувствовал, как закрываются его глаза. Ему захотелось расслабиться. Казалось, что может быть приятнее, чем покинуть это разбитое, измученное болью тело. Рикус не знал, сколько он пролетел: похоже, не меньше двух ростов Гаанона. Даже мул не может упасть с такой высоты и остаться невредимым… Незачем бороться… – пел тоненький голосок в его мозгу. – Почему бы не закрыть глаза… всего лишь закрыть глаза, и боль уйдет…

Но гладиатор не сдавался. Сжав зубы, он держал глаза открытыми. Он сосредоточился на боли: пока есть боль, – снова и снова повторял он, – есть и жизнь.

И понемногу пелена, затянувшее его сознание рассеялась. Он увидел, что Умбра исчез. Никто больше не смотрел на него сверху. Рикус перекатился на живот и попытался встать на колени. Волна жгучей боли прокатилась по спине, ребрам и голове. Все кругом закружилось. В глазах потемнело.

Судя по всему, Рикус отказался в центральном зале крепости. Посередине, неподалеку от того места, где находился мул, вниз уходила крутая лестница. В стенах чернели тринадцать проходов – прямых, словно спицы колеса. Тринадцать проходов, судя по всему, ведущие на тринадцать балконов цитадели.

Рикус попытался встать. Колено подогнулось, не выдержав веса тела. Острая боль пронзила бок. Застонав, мул снова повалился на пол. Ощупав невыносимо горевшее плечо, Рикус понял, что при падении ухитрился вывихнуть ключицу. Что с ногой, он не понимал, но острая пульсирующая боль, раз возникнув, никак не желала проходить.

Мул знал: если сейчас придется сражаться с Умброй, живым из этого поединка он не выйдет.

И снова он попытался встать. На сей раз, подобрав свой волшебный меч, опираясь на него, словно на костыль. Вторая нога держала, и мул вздохнул с облегчением. Как мог, он заковылял в сторону одного их проходов.

– Убегать поздно, – прошипел Умбра, заступая Рикусу дорогу.

В смутном свете, наполнявшем зал, Умбра казался немногим выше мула. Из обрубка его руки по-прежнему струился черный дым.

Мул попытался повернуть в другой коридор, но перед ним снова возникла зловещая черная тень.

– Кто-то, кажется, собирался меня убить, – прошелестел голос Умбры.

– И убью! – с уверенностью, которой сейчас совсем не чувствовал, пообещал Рикус.

Ковыляя, мул добрался до узкой лестницы в центре зала. Другого выхода он не видел: Умбра не позволит ему выйти отсюда, а сражаться прямо сейчас – настоящее безумие. Черная тень сердито зашипела и рванулась вперед, но Рикус уже прыгнул головой вперед в мрачное отверстие в полу и кубарем покатился вниз по ступенькам.

К тому времени, когда мул докатился до низу, мучительная боль уже успела парализовать его мускулы. Он был в состоянии глубокого шока. Вот все замерло, но гладиатор не понимал ни где он, ни как сюда попал. Кругом – абсолютный мрак, ни лучика света.

Понемногу Рикус пришел к себя. Он не потерял сознания. А потом включилось ночное зрение гнома. Стены и пол отливали голубым – цвет холодного камня. Густыми прядями свисали зеленоватые нити паутины, по которой без устали сновали красные, с кулак величиной, шестиногие пауки с длинными жвалами.

На верху лестницы, долго и непонятно ругался Умбра. Подняв глаза, мул увидел черный силуэт чудовища на фоне более светлого потолка. Умбра ругался, но не спешил спускаться.

Рикус с трудом поднялся на ноги. Он не смог сдержать стона – впрочем, какое это теперь имело значение. Умбра и так знает, что Рикус едва жив.

– Если хочешь сражаться, – крикнул мул, – спускайся ко мне!

Умбра не ответил. Еще раз выругавшись, он исчез из поля зрения Рикуса. Что ж, если Умбре почему-то сюда идти, то лучше пока не трогаться с места.

Видя, что черный гигант не возвращается, Рикус осмотрел свои ранения. Правая рука висела, как плеть. Плечо стояло как-то не так. Вправить его обратно, как мул знал на собственном опыте, не так уж и трудно. Но вот боль… Однажды, еще до того, как отец Маетана продал его в Тир, Рикус по неосторожности в поединке пропустил удар молодого великаныша. Результат – примерно такая же травма. Рикус никогда не забудет, как было больно, когда лекарь вправлял ему плечо.

Но прежде мул решил обследовать свою ногу. Лодыжка распухла, но кости, похоже, были целы. Рикус попытался встать на ногу, и боль горячей волной разлилась по телу. Но ничего, терпеть можно. Во всяком случае, это не та острая, пронзительная боль, с которой мул так хорошо познакомился на арене. Не боль перелома. Вздохнув с облегчением, мул продолжил осмотр. Болело все – голень, икра, колено, особенно колено… Но, похоже, просто очень сильный ушиб.

Проклиная себя за слабость, Рикус перенес вес тела на ногу. Больно… мучительно больно… но нога держит. А это самое главное. Скрежеща зубами, Рикус заставил себя стоять, пока не привык к непрерывной пульсирующей боли.

Хорошо. Теперь пришло время заняться рукой. Взявшись за вывихнутое плечо, мул резким движением правил сустав на место. Дикий крик вырвался из его груди.

– Не надо кричать, – прошипел Умбра. – Пока не надо…

Подняв голову, Рикус увидел, что Умбра вернулся. В ладони его целой руки ярко горело голубое пламя.

Поначалу Рикус не мог понять, зачем ему это нужно. Неужели Умбра не видит в темноте? Другого объяснения нет… и тут Рикус вспомнил, как Маетан вызвал это страшное порождение вечного мрака.

Ухмылка искривила губы мула.

– Где нет света, нет и тени, – прошептал он, обнажая Кару Ркарда.

Мул прижался к стене. От боли перед глазами плыли круги. В горле

застрял ком. Казалось, еще чуть-чуть – и он без всякого постороннего вмешательства рухнет на пол и больше не встанет. Еще немного, и сознание его покинет… Сжав зубы, Рикус держался из последних сил.

Умбра спускался целую вечность. Горящий в ладони гиганта огонек осветил пол подземной камеры…

Рикус ударил мечом по руке, держащей огонь. Он столкнулся с Умброй, и невероятный холод пронзил все тело гладиатора. Черный гигант выругался и дохнул на Рикуса ледяным черным туманом.

Волшебный меч вонзился в тень – кисть руки и огонь в ней полетели на пол. Умбра закричал от боли и неожиданности. Пламя продолжало гореть.

– Я вижу, у скорпиона еще осталось жало, – прошипел Умбра, протягивая к Рикусу обрубки своих рук.

Черный туман опутал мула. Казалось, мир превратился в ледяную пустыню.

Рухнув на пол, Рикус своим телом навалился на огонь. Все, что угодно, только бы тот погас…

Пламя обожгло обнаженную грудь гладиатора, и мул взвыл от боли. Мгновение спустя черная тень Умбры опустилась на его спину. Стало темно. Рикус потерял сознание…

Рикус лежал в затхлом тесном каменном ящике. Тот, кто умудрился впихнуть сюда гладиатора, предусмотрительно оставил рядом с его головой кувшин воды и заплесневелый кусок хлеба. На талии мула по-прежнему красовался Пояс Ранга. Руки гладиатора покоились на рукояти Кары Ркарда, лежавшей не его обожженной груди.

Рикус понятия не имел, где находится и как сюда попал. Но мул твердо знал, что хочет побыстрее отсюда выбраться. Промозглая сырость пробирала до костей, а суставы, казалось, сковал мороз. Плечо пульсировало острой холодной болью, поврежденная нога не слушалась.

• Предыдущая
• 30/61
• Следующая