Буря внутри (СИ) - Петерсон Хельга - Страница 7

Темная бровь немного дернулась.

— Это упрек, мисс Макферсон?

— Нет, что вы, — запротестовала она, вытаскивая свой стаканчик с надписью «Сэм». Взглянув на черные буквы, она застыла. Медленно, стараясь не двигаться, Сэмэр перевела взгляд на стаканчик в руке нанимателя. Подписать их было ее идеей, чтобы не перепутать ее латте и его американо. Вот только…чем она думала, выводя слово «Герцог»? Взгляд Сэм переместился с надписи на лицо мужчины и наткнулся прямо на непроницаемые глаза. Ей вдруг очень захотелось оказаться где-то очень далеко, например в Австралии. Это было бы лучше, чем сидеть здесь, находиться рядом с ним.

— Вы, правда, думаете, что я не в курсе, как меня называют? — холодно спросил мистер Уиндэм.

Сэм вжалась в сиденье, стараясь стать невидимкой.

— Нет, — пискнула она, не осознавая до конца, что же все-таки означает ее ответ.

Гаррет сделал глоток, поставил стаканчик в подстаканник и, наконец, нажал на газ. Вольво сдвинулась с места, в салоне стояла тишина. Оправившись от своего очередного провала, Сэм вздохнула и решилась задать мучавший ее вопрос:

— Я вас очень побеспокоила, да?

— Вы сорвали мне важную встречу, — отрезал Гаррет.

— Простите, — только и смогла сказать Сэм.

Продолжение беседы представлялось невозможным. Так они и ехали, молча. Сэм мечтала поскорее оказаться в своей комнате, Гаррет старательно душил в себе раздражение. Он уговаривал себя, что такая ситуация могла произойти с каждыс, но здравый смысл упрямо твердил, что это не так. Не с каждым. Только с самой бестолковой девицей в Лондоне.

Оказавшись дома, Сэм постаралась тут же исчезнуть из поля зрения Герцога. Она чувствовала себя маленькой глупой девочкой, которую вот-вот накажут и посадят под замок. Мистер Уиндэм ничего ей не говорил, но одного его взгляда было достаточно, чтобы по спине побежал холодок.

Сэмэр закрылась в кухне и с невиданным ранее энтузиазмом стала готовить ужин, но все падало из рук, рассыпалось и разливалось. Нужно было как-то загладить вину, показать, что она не безнадежная тупица. Мнение этого ледяного человека было почему-то очень важно для нее. В конце концов, Сэм вытерла руки, собралась с мыслями и вышла. Меньшее, что она может сделать — это извиниться. Нормально извиниться, не так как, в машине.

Подойдя к гостиной, Сэм услышала преувеличенно-спокойный голос и замерла, не сделав последние несколько шагов.

— Не приезжай, — сказал Уиндэм. — Он ребенок, Линдси. Твое непостоянство влияет на него хуже, чем ты себе представляешь… — наступила короткая пауза. — Нет… — снова пауза. — Нет… — и он надолго замолчал, словно внимательно слушал ответную речь в трубке, после чего его голос опустился до арктического холода. — А теперь послушай меня. Ты свой выбор сделала, ну так и продолжай его придерживаться. Я предлагал тебе массу вариантов, ты отказалась. Больше я не позволю разрушать Трою психику.

После этого стало тихо. Сэм стояла на месте и боялась дышать. Ей нельзя было здесь находиться, это абсолютно точно. Она опять влезла не в свои дела, хотя абсолютно этого не хотела. Девушка уже собралась развернуться и скрыться в своем кухонном царстве, когда ее позвали.

— Вы что-то хотели, мисс Макферсон.

Гаррет уже какое-то время чувствовал чье-то присутствие. Это не мог быть Трой, из его комнаты доносились звуки компьютерной игры. Оставался только один вариант. Экономка сделала пару шагов и остановилась в арочном проеме, переступая с ноги на ногу. Для одного дня Рету с избытком хватило ее общества.

— Я хотела попросить прощения, — тихо сказала Сэмэр, глядя себе под ноги.

— Вы уже извинялись, — резче, чем обычно проговорил Гаррет. От такой несвойственной ему интонации девушка поежилась.

— Да, но я хотела как-то объяснить…

— Не стоит, мисс Макферсон.

— Да, — кивнула она. — Наверное. Ситуация глупая. Я не хотела доставлять вам столько неприятностей и чувствую себя ужасно.

Она замолчала и оторвала взгляд от пола. Светло-серые глаза безучастно смотрели на нее, Герцог не торопился как-то успокоить ее совесть.

— И еще… — продолжала Сэм. — Мне стоит извиниться… ну в общем…

— За то, что вы подслушали не касающийся вас разговор? — холодно осведомился Гаррет.

— Да. Этого я тоже не хотела. Сегодня я как-то особенно вас раздражаю.

Длинные пальцы мужчины постучали по подлокотникам кресло, а потом сложились «домиком».

— Это все?

Сэм только молча кивнула. Голос изменил ей.

— Я жду свой ужин, мисс Макферсон. Постарайтесь сделать так, чтобы хотя бы за него вам не пришлось извиняться.

Девушка тихо удалилась.

Линдси просила разрешения видеться с сыном. По опыту Гаррет знал, что это минутный порыв и скорее всего бывшей жене что-то нужно. Раньше она периодически вихрем врывалась в их жизнь, рушила только что отстроенные постройки и уносилась прочь. Рет не знал, что происходит в ее новой семье, но в моменты этих набегов дела, очевидно, шли плохо. Когда все было хорошо, она не звонила.

Гаррет сожалел, что не подумал выйти на балкон или закрыться в своей спальне. Этот разговор не предназначался для посторонних ушей. Рет был зол на себя за глупость, и на экономку, которая так некстати решила выйти из укрытия. Сейчас же на кухне было неправдоподобно тихо. Скорее всего, он слишком сильно надавил на девицу, раз неслышно даже гэльской речи. Но это и к лучшему. С Рета было достаточно на сегодня. Еще одного столкновения он не выдержит. Если Сэм Макферсон в этот вечер снова попадется ему на глаза, он будет близок к тому, чтобы ее уволить.

Сэмэр сидела на стуле с закрытыми глазами. Ей хотелось биться головой о стену, но проделать брешь в герцогских апартаментах было непозволительной роскошью. Она его понимала, и от того было только хуже. Сэм даже не могла позволить себе обидеться, потому что Уиндэм был прав. Он обошелся с нею справедливо, но лучше бы он орал и бил сувениры. Эти его холодность и безразличие были способны просто раздавить человека.

Гаррет с самого утра чувствовал себя неважно. Не стоило выходить из дома, но с другой стороны неважно он чувствовал себя уже не первый день. Это не повод отменять встречи. Однако к обеду Рета начало пошатывать при попытке встать из-за стола. Это было удивительное, странное ощущение, он не болел уже около двадцати лет и забыл, каково это. Пришлось вернуться домой раньше, чем планировалось. Он долго звонил, но дверь никто не открывал, из квартиры доносилась громкая быстрая музыка. Рет недовольно поморщился и полез в карман за ключами.

Войдя в квартиру, он тут же стал искать источник шума с намерением прекратить этот бардак, но замер на пороге гостиной, забыв, что хотел сказать. Его экономка, одетая в короткие шортики и майку на бретельках, самозабвенно танцевала со шваброй в руках. Из шорт на бедро выползал «ловец снов», на ключицах под тонкими бретельками разлеталась стая птиц. Прогнувшись, девушка поочередно сгибала и разгибал колени, имитируя Челентано, мнущего ногами виноград. Она не сразу заметила своего нанимателя и еще какое-то время продолжала в том же духе, подпрыгивая, виляя бедрами, умудряясь при этом еще и протирать шваброй пол. Несмотря на практически мальчишескую плоскость и короткие волосы, грация у экономки была истинно женской.

Дыхание Рета сбилось. До этого он и не задумывался, как, оказывается, легко было ужиться с пятидесятилетней миссис Кларидж на одной площади. А ведь ему даже не нравились такие женщины, как Сэмэр Макферсон. Мать Троя внешне была полной ее противоположностью, с длинными волосами и холмами во всех стратегических местах. Она всегда носила платья и высокие шпильки, а в один погожий денек она собрала чемодан, вызвала няню, ушла из дома и больше не вернулась. Так какие женщины лучше?

Экономка, наконец, уловила боковым зрением неподвижную фигуру в арке и обернулась. Глаза ее расширились от потрясения.