Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 28

Стражник, конечно, стоило мне отойти на пару шагов, покинул свой пост и заглянул в комнату и... никого там не найдя, вернулся на место. Я спиной чувствовала, как он пытается понять, как проглядел выход помощника капитана, и довольная своей маленькой хитростью, да еще и успокоившись после произошедшего в зале, решила, что сейчас самое время наведаться в башню к чародею. Он там что-то про меч говорил, интересное. Да и вообще, магистр Фарраль был для меня практически неисчерпаемым источником информации, так что я точно найду, что еще у него узнать. Оставалось теперь только найти, где же башня чародея, и вообще понять — куда меня занесло?

Через полчаса блужданий по замку я начала чувствовать тоску и безысходность — спрашивать дорогу было бы странно, а я сама попросту не знала, как дойти туда, куда нужно. В итоге, осознав тщетность своих попыток, я спустилась на первый этаж и пошла в правую сторону, туда, где по моему разумению находился выход на задний двор. За время моих брожений я создала нездоровый ажиотаж среди слуг замка. Возможно, слухи о бесцельно бродящей по замку принцессе породили мысли, что она ищет до чего бы дое... эм... на что бы излить свой королевский гнев, и потому все вокруг были максимально при делах. Шторы выхлапывались, двери натирались воском, слюдяные оконца протирались до скрипа. Я шла и важно кивала, чувствуя одновременно и удовольствие, и тоску. Все эти люди работали и разговаривали, шутили, смеялись, что-то обсуждали. Стоило мне приблизиться, как разговоры замолкали, а головы — склонялись в реверансах. Невероятно важная, и бесконечно чужая и одинокая. Вот какая она — участь принцессы. Интересно, у настоящей Эвелин были тут друзья? Может быть, дети герцогов или даже дети правителей из других королевств? Единственный, кто мог бы мне рассказать об этом, был тот, кого я сейчас хотела видеть едва ли не меньше своего «жениха».

Вскоре, оказавшись в знакомых мне коридорах, я почувствовала себя чуть лучше — теперь я хотя бы знала, куда идти. Дойдя до выхода на задний двор, я замерла на крыльце, не до конца понимая, зачем я все же сюда пришла и что хотела найти. У выходящего во двор правого угла детинца разгружали повозки с провиантом. Я видела ящики с яблоками, какие-то мешки, дичь. Возле стены, напротив крыльца, но достаточно далеко от меня, группка мальчишек, лет пяти-шести — не больше, гоняла мяч. Я, вздохнув, отступила было назад, но услышала какое-то подозрительное шуршание за спиной и обернулась, чтобы увидеть уже целую очередь из слуг, что скопились за моей спиной. Я вышла во двор, отступая в сторону и давая людям пройти, они, кланяясь, прошмыгивали мимо, уходя по своим делам. Окинув взглядом двор, я заметила то, что от дверей мне видно не было — возле ящиков на земле сидела девочка, светлые волосы были заплетены в неряшливую косу, из-под серой рубахи выглядывали залатанные штанишки и поцарапанные, босые ноги. Она не участвовала в игре с мячом, хотя с большим интересом за ней наблюдала. Вот мяч летит в ее сторону и останавливается прямо возле ее ног, и дети замирают тоже и молчат, смотря на взявшую в руки мяч девочку. От группы мальчишек отделяется один и, подойдя, забирает мяч, а потом — сильно толкает, практически бьет в плечо девчушку, которая ему что-то говорит, а остальные начинают смеяться.

Детские игры — скажете вы. Маленькие засранцы — скажу я!

Подобрав платье, я подошла к детям.

— Эй вы!

Они обернулись, и я увидела — сейчас сбегут.

— А ну стоять на месте! — на лицах отразился испуг, все замерли. Со стороны слуг от разгружаемых повозок кто-то побежал, никак чья-то мать.

— И что это мы тут делаем? — подойдя, я смерила пятерых мальчишек взглядом, а потом покосилась на девочку.

— Играем, — выдал нестройный хор голосов, среди которых один, спохватившись, добавивший про «Ваше Высочество».

— Я вижу, что играете. Она вам что сделала? — я кивком головы указала на девчонку, что теребила пальцами кончик темной косы.

Дети ответить ничего не успели — вмешалась служанка, пухленькая, раскрасневшаяся женщина, в добротном платье и отделанном вышивкой переднике. Непростая барышня, видимо.

— Ваше Высочество, что-то случилось? Что-то дети натворили?

Я кивнула, но промолчала. Что-то внутри, какое-то странное чувство придержало мой язык, чтобы проверить, что будет дальше.

Служанка окинула взглядом ватагу и тут — заметила чуть поодаль стоящую девочку. Я даже рта открыть не успела, как толстые и цепкие пальцы вцепились в детское ухо.

— Опять ты что-то стащила, приблуда окаянная?! А ну...

— Руки от ребенка убери, ЖИВО, — холоду в моем голосе могли позавидовать все горные реки, а в правой руке как-то странно засвербило, отчего я решила предусмотрительно сжать ладонь в кулак. Служанка, обмерев, разжала пальцы, и девочка, тихо всхлипнув, молча прижала ладонь к багровеющему уху.

— Ваше Высочество, она...

— Она? Кто из них — твой сын?

Женщина замерла, а потом решительно указала на светловолосого мальчишку, что стоял рядом с ней. Я почти поверила ей, только вот мальчишка испуганно дернулся, и я увидела, что второй рукой служанка крепко сжала его локоть, не давая вырваться.

— Лжешь. Лжешь своей принцессе. Не очень умно с твоей стороны, отпусти ребенка.

— Ваше Высочество, за что вы...

— Она, — я кивнула на девочку, — ничего не сделала. Она просто хотела играть. Но ей не дали, а потом — ударили. А остальные, — я гневно обвела взглядом детские лица, — рассмеялись. Это весело, когда кого-то бьют, да?

Дети молчали, служанка хватала воздух ртом.

— Я повторяю еще раз, кто твой сын?

— Я, — из-за спины женщины раздался голос, и вышел тот мальчишка, что отбирал мяч, — я ее сын, Ваше Высочество. Не наказывайте маму, Ваше Высочество, это я виноват.

Я посмотрела на мальчика, потом на его побледневшую мать.

— Ты сделал один удар. Ударил ту, что слабее тебя. Тебе тоже сделают один удар.

Служанка тоненько завыла, вызывая глухое раздражение. Как врать и плакать, так это она умеет, а как сына воспитывать, так это она почему-то забыла.

— Хватит скулить, никто его не убьет.

Я обвела взглядом задний двор. Оказывается, за то недолгое время, что продолжалась эта сцена, собралось некоторое количество зрителей. Поодаль, с правой стороны стояли слуги, с левой, чуть ближе, маячила стража, неведомо откуда подтянувшаяся, а на стоящую неподалеку бочку опирался уже знакомый мне Харакаш, посматривая с интересом на спектакль. Он-то мне как раз и был нужен.

— Мастер меча! — окликнула я его, и он, чуть удивленно приподняв бровь, встал ровно и слегка поклонился. — Будьте так добры, дайте мне один из ваших ремней.

Мужчина буднично кивнул, сняв с пояса перевязь с мечом, вытащил из шлевки один из ремешков и передал мне в руку.

Мальчишка угрюмо, исподлобья косился на меня. Я вздохнула и уже готова была перегнуть его через собственное колено, чтобы перетянуть ремнем по заду, но тут почувствовала, что за ремень кто-то тянет.

Молчаливая девочка, смотря на меня снизу вверх, мотала головой из стороны в сторону.

— Он ударил тебя и должен понести наказание, — нет, мне не хотелось бить мальчишку, но иначе разве он поймет?

Девочка снова затрясла головой и активнее задергала ремень на себя. Я отпустила его, и она, спрятав тот за спину, снова покачала головой, а потом, подбежав к Харакашу, настойчиво впихнула ремешок ему в руку.

Я вздохнула.

— Забавно, ты ее ударил, а она тебя защищает.

Мальчишка косил взглядом, то на меня, то на чумазую девчонку, алея щеками.

— Запомни это. Она могла тебе отомстить, но вместо этого — простила. Вот это и есть сила, а не то, что ты сделал. Понял меня? — я наклонилась к мальчику, беря его пальцами за подбородок и заглядывая в глаза.

— Понял, — ответил он тихо.

— Хорошо. — Я выпрямилась и огляделась. — Ну? Что стоим? Дел нет ни у кого?

Вокруг меня сразу загомонили люди, все спешно разошлись, включая заплаканную служанку, забравшую сына и остальных детей.