Мед.ведь.ма (СИ) - "AlmaZa" - Страница 8

— Ты поедешь с нами, — предложил Шуга, и в его интонации я не распознала, просьба это, выдвижение варианта или приказ. Он выглядел невинно и обаятельно, этот Шуга, но если это он мелькнул молнией между мной и тем, кто меня держал, то я сомневаюсь, что он безобиден.

— Что?! — опять возмущенно воскликнула я. — Вот уж последнее, что я сделаю, так это поеду куда-то с двумя подозрительными типами, из-за которых вляпалась в неприятности! А если вы хотите меня убить сами?

— Если бы я хотел тебя убить, мне бы это было нетрудно сделать на той тропе, ещё до появления бандитов, — напомнил мне Чонгук. Да, мы шли там совсем одни, и если бы он желал мне зла, то мог совершить его…

— Я никуда не поеду, а вы уезжайте, и не привлекайте ко мне ненужного внимания, — в голове прозвенел звоночек, напоминающий о насущном и заодно показывающий, что я пришла в себя и оклемалась от шока. — Мне же на дежурство нужно! — развернувшись, я оставила Чонгука и Шугу, и пошла домой, где скинула сумку с медицинским халатом. Я уже опаздываю, и получу нагоняй от старшей медсестры, но лучше это, чем рисковать жизнью и чувствовать, как за тобой гонится смерть. Теперь я понимала, почему бабушка не хотела, чтобы я стала её наследницей — ведьмой, чтобы кто-то узнал обо мне. И несколько часов в страхе и ожидании неизвестного прожить невыносимо, а каково ей было носить в себе это всю жизнь? Войдя в комнату, я увидела на полу нарисованный мелом круг с символами, разорванный ботинком с одной стороны. Всё-таки это было… это случилось. И дух сам сказал, что никуда больше не денется, потому что запер ворота! Значит, пока я не нарисую их заново, он должен быть где-то в этом мире? Поправлять рисунок сейчас некогда, и лучше вовсе стереть его до возвращения Мао.

Я подняла книгу заклинаний, убрала её под подушку, потерла подошвами рисунок, и хотя белые разводы и крошки остались, всё-таки странные знаки исчезли. Взяв сумку, я поспешила в больницу. Чонгук и Шуга по-прежнему стояли у подъезда. Я постаралась не смотреть на них, но Чонгук поспешил за мной.

— Давай я провожу тебя, — это был не вопрос. Он сразу же делал то, о чем сообщил.

— Не нужно, — не награждая его ни единым взглядом, топала я своим путем.

— Элия, пойми, это не шутки. Тебе лучше покинуть городок вместе с нами. — Я остановилась.

— Я не просила вас врываться в мою жизнь и нарушать её покой! Зачем вы это сделали? Зачем вынуждаете меня что-то менять? Если вы можете защитить меня и обезопасить, то сделайте это здесь, или уходите, и заберите с собой тех людей, которые могут навредить мне!

— Возможно, твой покой был бы однажды нарушен и без нас, — спокойно произнес Чонгук, посмотрев мне в глаза. Его расплывчатая фраза дала мне понять, что он что-то обо мне знает. Обо мне, или бабушке, и это делало его в сто раз опаснее. И он снова солгал, когда объяснял причину появления напавших на нас мужчин! Я не могу ему верить. Никому не могу, потому что никого не знаю, и понятия не имею, кто же искал нас с бабушкой.

Отвернувшись, я пошагала вперед, больше не оглядываясь, хотя было ощущение, что Чонгук всё-таки проводил меня до больницы, следуя на некотором расстоянии. В поликлинике всё было тихо. Пока я не вошла в сестринскую, чтобы переодеться и, как и предугадывалось, получила там выговор и шумное недовольство медсестры, на повышенных тонах объяснившей мне, что медицинские сотрудники не имеют права опаздывать, ведь от них зависит жизнь других людей! Я была всего лишь санитаркой, от меня ничего особенно не зависело, но поскольку сама эта дама любила уходить пораньше, перекладывая на меня слежку за капельницами в стационаре, то озлобленность её была понятна.

Я знала, что медработники не могут быть непунктуальными, я собиралась быть одной из них в будущем. Несколько секунд иногда решают, выживет кто-то или умрёт. Вот над моей жизнью уже третий год сгущались тучи, и я не знала, что это за болезнь такая, лечится она, хроническая или смертельная, но сегодня тоже было мгновение, в которое меня могло не стать. Повторится ли оно снова? Это я знала об угрозе лишь три последних года, но до этого, убереженная бабушкой, я находилась под угрозой, выходит, с рождения? Правда, иногда лучше не знать о чем-то и жить, не ведая, чем вот так мучиться, потому что всё равно не в силах что-либо сделать.

Переодевшись, я заняла место на дежурном посту. Вообще-то, это тоже работа медсестер, но поскольку их катастрофически не хватает, то ночные смены дают мне. В них почти ничего не случается, пациенты не приходят, и нужно только следить за теми пятью-шестью больными в двух единственных палатах. Лампа освещала стол, на котором лежали основные заметки: во сколько делать уколы, какая группа крови у присутствующих в стационаре, их противопоказания. Лежал справочник лекарств, а рядом с ним записная книжка с телефонами главного врача, и кабинета и домашний, других докторов, муниципальных служб города. Свет в коридоре я потушила, чтобы не падал под двери к больным и не мешал. Достав терапевтический учебник, я принялась внимательно его штудировать, надеясь, что однажды сдам вступительные экзамены на отлично.

Дежурство проходило спокойно. Настолько, что я бы уснула за чтением, если бы не мысли, никак меня не отпускавшие. Я не боялась темноты, но этой ночью она меня настораживала. Невозможно после всех событий, навалившихся на меня вот так, сидеть расслаблено и думать, что завтра всё пойдёт своим чередом, вернётся на свои места. Около двух часов ночи я пошла в сестринскую, чтобы налить себе кофе, убедившись прежде, что в палатах тихо и я никому не нужна. В пустых коридорах ноги отбивали холодный и неприятный стук. У меня даже было желание остаться с кофе в комнате и не выходить из неё, пока не допью. Но нужно с ним вернуться на пост, нельзя оставлять его, ведь в больнице больше никого нет. Двери заперты, и понадобься кому-то помощь, только я могу их открыть до утра.

В сестринской кто-то был. Вскрикнув и схватившись за сердце, я чуть не вынеслась обратно, включив свет, пока не поняла, что на подоконнике, болтая ногами, сидит мой дух. Сидит, и нагло улыбается. То есть, улыбка-то выглядела достаточно скромной, но в условиях того, что я почти заработала разрыв где-то в миокарде и пару рубцов, это было нагло с его стороны.

— Это ты!.. — только и смогла выдохнуть я. — Как ты здесь оказался?

— Я же дух, — развел он руками, спрыгнув на пол и подойдя ко мне. Я сплю? Это очередной мираж? Его кто-нибудь, кроме меня, способен видеть?

— Куда ты делся вечером? — Незаметно для него я себя ущипнула. Больно. Всё-таки это явь.

— Помог тем ребятам…

— Но они тебя не видели! — мы встретились взглядами. Это светлое существо или темное? Как узнать из какого мира я его вытащила? Ангелы, например, бесполые, но этот очень тянет на молодого человека. Стало быть, он чёрт?

— А ты хотела, чтобы я сделал это заметно? Ты не уточнила.

— Я не знала, что тебе всё-всё-всё нужно говорить и приказывать…

— Всё-всё-всё приказывать мне не надо! — поднял он палец, предупреждая мои возможные какие-нибудь там желания. — Я только дух-защитник, вне сферы своей компетенции я не работаю.

— Какие слова-то ты знаешь… я думала, ты будешь говорить как-нибудь по-старинному, или наполовину непонятно.

— Не только на земле идёт модернизация. В нашей конторке тоже на месте не топчутся, — я улыбнулась. Он забавный. Такой человечный, симпатичный, чудной, но забавный. Неужели у меня появился хоть какой-то, более-менее надёжный, друг? Бабушка, ты ли послала мне его? Спасибо тебе за книгу, она, действительно, помогла мне.

— А ты точно теперь никуда не денешься? Я врата стерла почти полностью… — Он почесал макушку, цокнув языком.

— Видимо, придётся задержаться. Но дело даже не во вратах. Я был вызван, чтобы защищать тебя, стало быть, не исчезну, пока ты в опасности. А ты всё ещё в ней. — Он снова напомнил мне о моих страхах. Я опустила расстроенные глаза, которыми наткнулась на электрический чайник и механически его включила, чтобы закипала вода.