Лицензия на убийство (СИ) - Шаров Дмитрий - Страница 26

Эти слова окатили Симону, словно холодный душ. Да какое он собственно имеет право так меня оскорблять?! Я же с ним из одного круга! Он совсем что-ли рехнулся?

— Ты мне сейчас за всё заплатишь, Авель, животный ты выродок!

— Что ты там блеешь, овца? Ещё захотелось отведать моего кулака? Так я не откажу тебе в этой маленькой, но такой приятной для меня услуги. Подойди только поближе, курица.

Последние слова не оставили никаких сомнений. Секунда, и в руках у Симоны появился дамский пистолет, направленный прямо в сердце Авеля. Нужно было видеть лицо парня в этот мгновение. Одна только маска ужаса и больше нечего. Вся пьяная бравада в миг улетучилась.

— Ты… ты чего? Ты рехнулась? Меня нельзя убивать! У нас… как его… в общем, мы же не трогаем друг друга! Забыла?

— Ничего я не забыла, мразь. Мне плевать на этот договор.

— Послушай, так ведь нельзя. Да, я был не прав. Прости. Перебрал просто. С кем не бывает? Давай забудем и разойдёмся по-хорошему. А?

— Такое нельзя забывать. Есть вещи, которые нельзя забывать, иначе помнить всё остальное будет по-меньшей мере лицемерием. Ты меня за идиотку держишь?

— Нет. Вовсе нет.

На Авеля лица не было. Оно превратилась в подобие маски, в которой отображалась только одна эмоция — страх. По его вискам бежали капли холодного пота. В глазах пропал бывалый огонёк задора. Казалось, что и весь хмель из него в миг выветрился, потому как он говорил вполне себе связно и чётко.

— Но, так ведь нельзя. Нельзя просто взять и убить человека.

— Кто бы говорил? Ты сам сколько раз использовал лицензию?

— Пару раз — признался Авель. — Не больше. Но на то были очень веские причины. Речь шла, можно сказать, о моей непосредственной безопасности.

— Прямо-таки пару раз раз — недоверчиво выпалила Симона. А может пару сотен раз? Чего тебе самому стоит убрать человека? Так, ничего. Даже не запачкаешься.

— Вовсе нет — пытался возражать Авель, но голос его дал слабину и слова звучали не очень уверенно. Он был похож на шкоду, попавшегося на месте преступления с поличным, но лихорадочно пытающегося найти отмазку, оправдаться.

— Слова, слова. Но сколько всего из-за этих слов загублено. А ведь я тебе верила. Мне даже казалось, что я тебя люблю.

Авель понял, что сейчас нужно играть именно на чувствах Симоны. В том, что она может спустить курок и выстрелить в него, он даже не сомневался. Заглянув ей в глаза он увидел одну только чёрную бездну. Если у человека такой взгляд, то он уже не отступит от своего.

— Послушай, Симона. Не губи ни себя ни меня. Тебе с этим жить, а не мне.

— К моей совести воззвал? Умный ход — оценила девушка. — Только поспешу тебя огорчить — она спит. А когда теперь проснётся — не известно. По крайней мере ты об этом уже не узнаешь.

Симона начала потихоньку сжимать курок. Ещё пару мгновений и прозвучит выстрел.

В ночном воздухе на смену сырости пришла духота. Звёзды и вовсе спрятались. Лишь немногие из них показывались на миг на небе, но тут же скрывались за тучи. Но и те (звёзды) были блёклыми, невзрачными, носили только контурные черты далёких светил. Нигде поблизости не было ни одного прохожего. Патрульных андроидов тоже не было замечено. Никаких свидетелей — идеальное время для того, чтобы привести свой суровый, но справедливый, как считала Симона, приговор в исполнение.

Серп луны, весьма хорошо видимый несмотря на непогоду, напоминал в это мгновение улыбку Фемиды.

Откровение

Прошло, казалось, много времени. Тянуть уже дальше было нельзя. Либо стрелять, либо вовсе отступить.

Авель продолжал взывать к совести Симоны. О какой-либо борьбе он даже не думал. Страх полностью сковал его, лишил разума.

— Прошу тебя, пощади! Я исчезну. Ты больше никогда обо мне не узнаешь.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулась девушка.

— Я обещаю! Ну, чего ты хочешь? Отомстить? Избей меня, если хочешь, но не убивай!

— Ты так трясёшься за свою жизнь, хоть она и не представляет никакой ценности.

— Смотря для кого. Для меня очень даже представляет — возразил Авель.

Парень жадно тянул время, пытаясь придумать хоть что-то. Страх немного ослабил тиски, но всё же продолжал крепко удерживать в своих объятиях. Выждать момент, схватить за руку, заломить её, заставив бросить пистолет — думал Авель. А там видно будет.

Симона будто прочитала мысли парня. В её глазах отразился нехороший, роковой для Авеля блеск.

Через секунду раздался выстрел. Он спугнул нескольких воронов, спящих неподалёку на верхушках деревьев. Те недовольно закаркали и устремились ввысь, подальше от этого места. Где-то в окнах соседних домов, где ещё мгновение назад было темно, зажёгся свет. Со стороны улицы, где располагалась городская больница, послышались сирены скорой помощи.

Симона, не оглядываясь, бросилась бежать.

Свидетельница-луна, довольная зрелищем, скрылась за тучами.

***

— Это так срочно? Ты на часы смотрела? Как я объясню свою ночную вылазку из дома родителям?

— Умоляю, приходи ко мне. Это очень важно!

— Ладно, скоро буду.

— Спасибо тебе!

Натан, стараясь не шуметь, спешно одевался. Симону что-то до смерти напугало. Похоже, случилось что-то серьёзное. На простой женский фортель это не похоже.

Повезло, что Натан спал на первом этаже, тогда как его родители — на втором. Майка и вовсе не было дома. Он ночевал у друга, у которого остался на день рождение.

Авось не заметят — подумал Натан и спешно покинул дом. На всякий случай он оставил голосовое сообщение у себя в комнате.

***

Едва Натан постучался в дверь квартиры Симоны, её тут же поспешно открыли. На пороге, к удивлению парня, стоял Фауст. Тот буркнул приветствие и пропустил Натана внутрь. Натан поклялся в душе, что если Симона вытащила его ночью из тёплой постели ради того, чтобы обсудить с ним (и с Фаустом!) их личные взаимоотношения, он убьёт её. Придушит прямо здесь, на месте!

— Спасибо, что пришёл.

Симона заливалась слезами. Она сидела на диванчике, укрытая тёплым пледом. В руках у неё дымился фруктовый чай, от которого шёл едва уловимый запах успокоительного.

— Что случилось? — спросил Натан.

— Я… я…

Симона пыталась совладать с эмоциями, но безуспешно.

— Она убила человека — раздался за спиной уверенный и спокойный голос Фауста, словно какая-нибудь констатация обычного дежурного факта.

— Ну, не всё так страшно, если только человек заслужил этого. Понимаю как это может прозвучать, но лицензии затем и придумывали. Хотя я ни в коем разе не оправдываю подобное.

— Я убила человека из пистолета. Самолично! Понимаешь?!

Симона кричала. Видно было, что девушка находится на грани нервного срыва.

Натан не знал что и ответить. Фауст сохранял тревожное молчание.

— Он заслужил, он меня оскорблял, даже бил, потому… Что теперь со мной будет? Меня посадят в тюрьму?

— Не думаю. Ты богата. Родители наймут хороших адвокатов — успокаивал Натан.

— Отделаешь условным наказанием.

— Но это ведь ударит по престижу нашей фамилии. Здесь не только обо мне идёт речь!

— Давай рассуждать логически. Тебя кто-то видел на месте преступления?

— Вроде нет, но я точно не знаю. Натан, ты думаешь мне удастся выйти сухой из воды?

— Всё может быть. А ты, Фауст, что думаешь?

— То, что натворила Симона — ужасно.

— Спасибо, ты очень помог — съязвил Натан.

Натан прошёл в гостиную и аккуратно сел рядышком с Симоной.

— Может быть всё спишут на то, что парня убрали по лицензии?

— Не получится. Он из высшей касты.

— Ужасно — продолжал, словно заведённая механическая игрушка, бубнеть про себя Фауст. Видно было, что он потерял самообладание.

— Надо подумать — стоит ли тебя обратиться в полицию, либо засесть на дне. В полиции ты можешь рассказать свою версию, удобную для тебя, произошедшего, и за отсутствием свидетелей можно всё будет списать на самооборону. Парень сам напал на тебя. Ты всего лишь защищалась.