В чужую юность (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 31

О, некоторые, подпевать начали. Молодежь, ведь ещё… Однако…

Зал молчал. Слушал. Не из деланного уважения к шефу и работодателю… Просто, слушал и всё. Напролом…

Просто поток сознания какой-то… Понимаю, что сплю… Опять, как Сергей говорит, сны из моего возможного будущего. Может будет это, а может и нет. Будущее, оно зависит от настоящего. Хотя, и настоящего нет. Прошлое – есть, будущее – есть. А, между ними – миг, атом, вирус, что очень маленькое и неуловимое – настоящее. Так. Сон хороший – отвлекаться не будем. Посмотрим его, когда такое ещё привидится, а то, опять сниться будет – джунгли, негры, как мне левую кисть шьют… Ну, такая всё хрень. Мама, роди меня обратно…

Так, ну что – скинул мне Михаил Иванович то, что в карманы при бегстве помещаться не будет. Отблагодарил ярмом на шею. Это ж, пахота одна, причем, с криминальным уклоном. Деятельность цеховика в СССР не сильно поощряется, все обидеть его норовят. С одной стороны – власти его прижимают, с другой – всяк, силу имеющий, как корову доить начинает. К антикварному направлению своей жизни не допустил меня Иванович, волк битый. Да, может, это и правильно. Рано мне ещё туда. Быстро голову открутят.

Задача сейчас у меня такая – дело от его принять, ревизию доставшихся материальных ценностей провести, скинуть всё это максимально быстро и не совсем бесплатно. Но, если, хоть чуточку жареным запахнет – бросать всё и в норку отползать. Нельзя допустить, чтобы на моем белом халате тёмные пятна появились.

Всё зависит ещё и от того, что Михаил Иванович мне перед отъездом из своих антикварных сокровищ оставит. Сергей, попаданец мой, говорит, что если там лялек приличных много будет – сруливаем сразу с фотолаборатории, не будем мелочь по карманам тырить. Не стоят фотки порнушные и несколько килограммов фотореактивов того, чтобы засветиться в определенных местах и попасть в нежелательные картотеки.

Поэтому, в гараж то с Михаилом Ивановичем, где хранил он готовую продукцию, я съездил, ознакомился, что где там заскладировано, ключи от данного строения в полное распоряжение получил, а на рынок, светиться перед продавцами и прикрытием Ивановича, не поехал. Сказался больным. Михаил Иванович, только рукой махнул. Болеешь, так болей. Ему сейчас это малозначимо, дел у него по горло. К отбытию спешному готовиться надо. Завтра, сказал, долю антика свою получишь, а, если успеем – ещё и на рынок сгоняем. Рабочий день там ещё завтра, все на месте будут.

Он домой, я в общагу. Так и разошлись. В общежитии пообедал и в фотолабораторию подался. С сумкой. Не большой, но и не маленькой. Средней, внимание не привлекающей. Начну сегодня унаследованные фотоматериалы выносить. За один раз не получится – на вахте тормознут. Спросят – что несёшь, чего родной институт лишаешь? Хоть и списано всё у Михаила Ивановича, но переместить в гараж добро надо не привлекая внимания. Через комиссионку потом толкну, а, может, ещё как пристрою. Сейчас, главное, незаметно вынести.

За день две ходки сделал. Много красивых импортных коробочек своё место расположения поменяло. Всё правильно, подальше положишь – поближе возьмешь. По максимуму надо доставшееся прибрать к рукам. Завтра продолжу, а на сегодня уже хватит. Лишняя суета привлекает внимание.

На следующий день Михаил Иванович на работу не вышел. Официально – взял отгул, но в фотолабораторию позвонил. Сказал, чтобы я вечером в определенное место подъехал. Не домой к нему. А, я и не знаю – где он проживает. Тихушник он, ещё тот.

На улице народу было немало. По виду, кто-то уже Новый Год начал праздновать, кто-то пока к нему готовился. Население по магазинам курсировало, что-то вкусненькое к новогоднему столу пыталось приобрести. В одном месте – одно выкидывали, его и покупали, в другом магазине – ещё чем-то удавалось отоварится… Эпоха дефицита, что тут скажешь.

Передал мне Михаил Иванович чемоданчик средних размеров, но весьма тяжёлый. Сказал, что здесь медное литьё. Складни, малоразмерные иконы. Всё в многоцветных эмалях, прекрасной сохранности, сюжеты редкие. Светить это, год-другой, не надо, а потом понемногу можно и продать. Когда всё успокоится. На наш рынок с этим лучше не ходить, в других городах пристраивать. В комиссионки не соваться. Не поймут. Да, они и все под колпаком. Быстро возьмут такого сдатчика под микитки.

Ещё сказал, что на рынок надо сходить завтра. Это последний срок. А, там, под бой новогодних курантов, он и сменит место своего жительства. Поблагодарил меня ещё раз. Он, вообще, за последние дни, как-то изменился, совсем другим человеком стал.

Когда в общежитие вернулся, парней в комнате не было. Луноход домой уехал, рабфаковцы мои в гости ушли. У кого-то там у них день рождения. В городе, на квартире празднуют. Я дверь на клюшку. Сергею литьё надо показать. Я то, сам, в этом не бум-бум. Посмотрел он, проникся… Рекомендовал в сторонку слинять, от фотолаборатории быстро и однозначно дистанцироваться. Как и не было меня там. С никаким рынком и фотоподелками не связываться, через какое-то время импортные реактивы спихнуть, за сколько получится. Или, вообще, тихариться по полной. Чемоданчик отвезти в камеру хранения, а потом и домой. Там спрятать. С его содержимым, как он сказал, можно уже в начале девяностых и стартануть. Это, если даже ничего больше не добудем. Но, у нас ещё десять лет впереди. Попусту их тоже тратить не будем.

Забегая вперед, скажу, что после Нового Года Михаил Иванович на работу не вышел. Поискали его, но не нашли. В институт мужчины какие-то приходили, вида серьёзного. Опрашивали всех. Меня тоже на разговор вызывали. Прикинулся валенком, я это умею. После сессии, перед каникулами я из фотолаборатории и уволился. Сидел тихо, как мышка под веником, не шуршал. На каникулы домой уехал. Чемоданчик в рюкзак для транспортировки упаковал, а дома и заныкал. Пусть полежит, пить и есть он не просит.

– Володя, ты, на следующий учебный год в общежитии жить хочешь?

Так, вопрос очень интересный. Неожиданный.

– Само собой.

– А, ты, Вадик?

– Да. А, что?

Профорг нашей группы, иногда такие вопросы задает – умереть, не встать.

– Заявлений на предоставление места в общежитии на следующий год уже очень много подали. Да, ещё от первокурсников сколько будет. А, вы у меня, ничем не охваченные.

– В смысле?

Это я, прояснить ситуацию прошу, насчёт не охваченности.

– Что значит – неохваченные? Поясни.

– При распределении мест в общежитии, в этом году большую роль будет играть общественная работа и вне учебная деятельность. В первую очередь, будут селить старост групп, комсоргов, профоргов, занимающихся в институтской художественной самодеятельности и спортсменов. Не таких, как ты. Вы, там на первом этаже, для себя культуризмом занимаетесь. В личных интересах и для удовольствия. Спортсменов будут учитывать только тех, кто за команды института выступает.

Так. Приплыли. Из общаги вылетать не желательно. Нравится мне в ней. В том числе – оплата проживания. Заплатил два рубля в месяц и всё. За квартиру в городе больше отдавать придется. Тем более, в общаге и тренажерный зал имеется, никуда ходить не надо. Конспектами и учебниками разжиться – да, без проблем. Много ещё разных плюсов. Нет, за общежитие надо побороться.