В чужую юность (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич - Страница 23

Так вот, собираю я всё что горит у края поля, а тут мне сигнал от попаданца моего приходит. Стоп мол, человек со слабым зрением, неужели ничего не видишь? Ну, не совсем так сказано было, но содержание такое. А, что я должен видеть? Вижу впереди лес, между лесом и полем картофельным луг, копалка на развороте немного на этот луг выехала… Нет, сейчас копалку я не вижу, след такой от её остался. То по полю она ехала, а тут вильнула и немного луга вскопала. С самого краешка. Может прикуривал тракторист, она в это время и сбилась с правильного пути.

– Монета, вон лежит. Смотри внимательнее, у самого почти места, где копалка опять на поле въехала. Неужели не видишь?

Глазастый какой. Деревяшки я для костра высматриваю. А он монетку какую-то увидел.

Подошел к краю поля. Точно, монетка из земли торчит. Не полностью её видно, землей присыпана, но увидел её мой попаданец. Черепки глиняные ещё рядом лежат. Ну, не совсем рядом, так – вблизи. Наклонился, поднял монету. Большая какая. Никогда такую не видел. Немного грязная. Рукавицей протер – старинная, со зверушками.

– Соболя это.

Соболя. Есть тут такие. Даже в количестве двух. Щиток держат лапами, а на нем написано – десять копеек. Не первый год монеты коллекционирую, а такую не видел.

– Сибирка это. Что, не встречал?

Точно, вокруг соболей надпись идет по кругу – сибирская монета. Корона еще с пятью зубцами над щитком. Внизу на щитке – 1773. Это понятно – год чеканки. Не совсем я тёмный. Тяжелая монетка, грамм на пол сотни потянет.

– Шестьдесят пять с половиной грамм. Самая тяжелая монета из российского регулярного чекана. Колыванская медь. В Сузуне их делали. Для хождения на территории Сибирского царства. Но, они и за Урал перебирались. Встречаются в кладах и в западной части России.

Когда про клады я услышал, даже ветки на землю бросил. Не до веток сейчас. Всегда хотел клад найти. Может, как раз, эта монета из клада. Лежал он себе на лугу, а копалка его и краешком задела. Не даром, черепок какой-то я рядом с монеткой видел. Монету в карман, а сапогом стал землю распинывать.

– Володя, стой. Не надо лишнего внимания привлекать. Место запомни. Сегодня после работы останешься и спокойно всё посмотришь. Где-то рядом зацепила копалка твой клад. Надо всё вокруг внимательно смотреть. Может не один вечер на это уйти.

Успокоил меня немного мой попаданец. Если честно, не до работы мне сейчас, но её никто не отменял. Приметил я место, обратно собрал свои деревяшки и к костру пошел.

День тянулся очень долго. Мешки гружу, а сам про клад думаю. Какие уж тут мешки и картошка, когда рядом клад лежит. С монетами сибирскими. Надо Сергея про эти сибирские монеты подробно расспросить. Должен он про них всё знать. Держал же он в своем времени антикварную лавочку, сумеет помочь начинающему собирателю. А, вдруг там не только медные монеты, а золото и серебро есть? Вот было бы хорошо. Только, правильно он сказал, не надо к кладу внимание привлекать, нужно всё тихо провернуть, чтоб ни одна душа не узнала.

Есть, есть у моего носителя капелька крови авантюриста. Как он насчёт клада то сразу среагировал. Моментально про все дела свои забыл и землю копать намылился. Но, впрочем, головы не потерял и к моим советам прислушался. Про сибирские монеты ещё просит рассказать. Это уже совсем хорошо. Как там мудрые китайцы говорили, если я опять что-то не путаю – если появился ученик, то учитель ему найдется. Расскажу я ему сейчас о сибирках. Руки у него делом заняты, а голова то свободна. Вот пусть и внимает.

– Что, Володя, заинтересовали тебя собольки?

– Есть такое дело. Не мог бы ты, Сергей, мне про них рассказать?

– Какие проблемы, слушай. Может и не всё правильно я знаю, но чем богаты, тем и рады. В восемнадцатом веке большинство актов купли-продажи в России осуществлялось как раз с помощью монет. Простолюдины чаще пользовались медью. За Урал доставлять монеты из центра страны было долго, дорого и не всегда безопасно. Пошаливали в то время некоторые личности. Несознательного элемента хватало. Предки наши не дурней нас были и решили этих трёх зайцев одним ударом убить – чеканить монету вблизи от места её хождения. Для Сибири решено было свою собственную региональную монету пустить в оборот и изготовлять её на Сузунском монетном дворе. Про это я тебе уже говорил.

– Да, помню.

– Так вот, чеканили монету в Сузуне из колыванской меди. На монетке то у тебя буковки К и М есть?

– Имеются.

– Вот они и расшифровываются как "колыванская медь". В меди той имелись примеси золота и серебра, поэтому, если общегосударственная монета, в то время чеканилась по шестнадцатирублевой стопе, то сибирскую решено было делать по стопе двадцатипятирублевой.

– Поясни, пожалуйста. Про стопы эти.

– Ну, это значит, что из пуда меди делали общегосударственных монет на шестнадцать рублей, а сибирских – на двадцать пять. Полегче они были из-за несовершенства технологий того времени. Не умели тогда все примеси золота и серебра от меди отделить, вот и получалась такая медь с остатками этих металлов. Но со временем технологии очистки металла улучшались и колыванская медь становилась всё более чистой. Ну, не в этом суть.

– Понятно, давай дальше.

– Чеканили сибирку со второй половины шестидесятых до восемьдесят первого года. Соответствующего века. Хождение ей было назначено от города Тары до Камчатки. В европейской части России эти деньги не являлись законным платежным средством. Народу в Сибири в то время было не сильно много, а Сузун выпускал монеты иногда на двести пятьдесят – триста тысяч рублей в год. Хватало её всем и даже вскоре появились излишки. Самая главная фишка – налоги то платили серебром, поэтому и простой народ, и купцы в нём сильно нуждались. А тут – медь. Для покупок она, ещё туда-сюда годна, а государственные казначейства её не берут за налоги и повинности. Крестьяне и купцы стали отказываться от приема той монеты, курс её стал падать. Проблему решили кардинально – собольки перестали чеканить, а в Сузуне решили выпускать общегосударственную монету по шестнадцатирублевой стопе. К этому времени и медь там научились от примесей чистить, золото и серебро практически полностью от её отделять. Выпущенных уже соболей оставили в обороте. Вот как-то так там дело было.

– Интересно.

– А, вот ещё. Чеканили сибирскую медную монету номиналами в полушку, в деньгу, копейку, две копейки, пять и десять копеек. Тебе десять копеек и достались.

– Спасибо.

– Не за что. Я же сказал, помогать тебе во всём буду. Вот и помогаю.

Так и грузил Володя мешки с картошкой до окончания рабочего дня, а заодно и багаж нумизматических знаний пополнял. Два в одном. Тренировка для тела и мозга.

Как работа на поле была завершена, и студенты возвратились в деревню, остался он на месте произрастания картошки, со всеми на отдых и ужин не поехал. Решил без чужих глаз поиском клада заняться. Ребятам сказал, что пешком ему пройтись захотелось, если на вечерний прием пищи опоздает – пусть ему еду оставят. Он её попозже съест.

Оказавшись в одиночестве, палку крепкую он отыскал и стал той палкой-копалкой землю исследовать в месте, где монету нашел. Часа два рылся, пока темнеть не стало. После чего, ещё какое-то время следы своих раскопок заметал.

Результат был. Не сильно богатый, но три монетки ещё Володя нашел. Один десятикопеечник и два пятачка. Все монетки с соболями. Во вполне приличной сохранности. На одном, правда, зарубочка была небольшая. Как будто её кто-то чем ударил. Но, общий вид и рисунок на монете этот дефект не портил.

На сегодня раскопки решено Володей было прекратить – темно уже, да и до деревни километр ещё идти надо. Тем более, поисковое орудие у него было не совсем подходящее – как у первобытного человека. На завтра он решил чем-то более современным озаботиться, вилы хотя бы раздобыть. У хозяйки дома, где они с ребятами сейчас квартировали, подобное орудие труда в наличии несомненно имелось. Если правильно попросить, Елизавета Егоровна, скорее всего, Володе в тех вилах не откажет. Надо только что-то придумать, зачем они ему понадобились. Не говорить же ей, что он клад решил ими выкопать.