Сталки. Затмение (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 6

— Всё равно, отец, — покачал головой Плющ, — так не поступают. Что будет, если ты ошибёшься?

— Этого я себе никогда не прощу и в тот же миг откажусь от своих рационалистических убеждений. Но как поступил ты? Крикнул всем бежать и унёсся в лес, только тебя и видели.

— Я надеялся, что ты…

— Надеяться надо или на себя, или на того, кого надо спасти. Я понадеялся на жену — и с большой вероятностью спас и её, и себя. А ты?

— Я понял, отец, — потупился Плющ. — Извини. Так когда, ты говорил, можно будет вернуться в деревню?

— По моим расчётам, на всё про всё у нападавших должно уйти минут пятнадцать. Пока вы убегали и мы тут разговаривали, прошло десять. Значит, если пойдём обратно шагом, то почти точно вернёмся, когда они уже улетят.

— Так что мы стоим? Пошли скорее! — сказал Плющ.

— Сам на себе Омеля потащишь? — поинтересовался Лас, к этому моменту сидевший с Ксюней на снегу; безвольное тело подростка лежало рядом.

— Ну, если настаиваешь…

Плющ не договорил. В эту секунду он почувствовал, как ему в спину упёрлось что-то твёрдое.

Что-то, по форме напоминающее дуло плазменного ружья.

— Стоять, не двигаться, — раздался сзади чей-то шёпот на русском языке. — Всем встать, поднять руки, бросить оружие, назвать себя.

Нурс, Лас, Плющ и Ксюня повиновались; если велк знал пару федеральных языков достаточно давно, то юноши и сталочка вспомнили недавние тайные занятия с Зелмой и тот минимум, что они уже изучили.

На снег упали самопал и трое ножен с мачетами. Тихо прозвучали четыре имени.

— Что вы здесь делаете? — спросил боец в чёрном, всё ещё держа группу под прицелом. — А это кто? — указал он дулом на бессознательного Омеля. — Вы его похитили?

— Деревня подверглась нападению, — сказал Нурс. — Мы спаслись, но часть населения погибла, а остальных, скорее всего, забрали. Это Омель, его зацепили во время попытки восстания; мы не могли его бросить.

— Чьё нападение? Кого именно и почему забрали? Какое восстание?

— А можно сперва узнать, кто вы и по какому праву?.. — заговорил было Плющ, но умолк, когда боец нацелил ружьё на него.

— Рядовой Глебов, федеральные силы Сталкерры. Ну, отвечайте!

Нурс вкратце описал солдату ситуацию. В это время остальные вздохнули с облегчением: если боец не врёт, то им, вероятнее всего, сейчас ничего не угрожает.

— …Вот, собирались отправиться обратно, чтобы разведать текущую обстановку, — закончил велк. — Можно хоть руки опустить?

— Отойдите на пару шагов и опустите руки. Ближе не подходить. Я доложу начальству, — сказал солдат и, наблюдая за тем, как сталки отступают чуть дальше, переключил микрофон на канал связи своего отряда.

Прошло около минуты. Затем Глебов вновь активировал внешний динамик и сказал:

— Оставайтесь здесь. Я нужен в отделении. Без глупостей, а то…

Вдруг где-то неподалёку послышались выстрелы из бластеров и плазменных ружей — еле различимые «пиу-пиу» и «фххх». Засверкали зелёные и рыжие ленты — следы выстрелов различными видами газов.

— Вниз! — приказал солдат сталкам, сам лёг на снег и с ружьём в руках пополз в сторону выстрелов.

— Что это? — прошептала Ксюня, распластавшись на земле рядом с остальными.

Лас протянул руку, обнял сталочку и шепнул ей на ухо:

— Наверное, враги. Но ты не бойся: я с тобой; и солдаты с ними должны справиться…

«Те самые враги, которые стреляли из-за деревьев по сталкам, — подумал Плющ, — и которые, очевидно, потом пошли за нами. Мы были на волоске от гибели…»

Выстрелы то сливались в непрерывный шум, то слышались отдельными звуками, постепенно смещаясь в сторону и вдаль. Вскоре зелёные лучи бластеров вовсе пропали; оранжевые струи плазмы ещё какое-то время неслись в направлении, где те исчезли, но потом перестали. Остались только рассеянные рыжие точки — там, где пролетел горячий газ, вяло разгорались деревья.

— Ну вот и всё, — сказал Нурс, не поднимаясь, однако, со снега. — Вроде прекратили. Сейчас дождёмся солдат и пойдём назад.

— А встать когда можно будет? — спросила Ксюня. — Мне уже холодно лежать…

— Потерпи, надо убедиться, что опасность миновала, — сказал Лас, прижимая к себе подругу.

Ещё некоторое время прошло в тишине; лишь доносились до слуха какие-то отдалённые шорохи. Затем всё стихло.

Рядовой Глебов не возвращался.

— По-видимому, можно идти обратно, — проговорил велк Нурс и осторожно поднялся на ноги.

Ничего не произошло: ни шороха, ни выстрела.

— Вставайте, — сказал Нурс остальным. — Пора узнать, что сталось с нашей деревней.

* * *

Спутник Сталкерры, 18:57 федерального времени.

— Уже стартовали? Отлично, — сказал он в коммуникатор, находясь, как обычно, в полутёмном просторном помещении, служившем ему кабинетом. — К вашему прибытию всё будет подготовлено. Из шлюза поведёте всех в зал номер один… кроме разведчицы: её — в бокс номер три. Понятно? Хорошо. Отбой.

Переключив канал, он снова заговорил в устройство:

— Нужно развернуть отражающие экраны на обращённой к солнцу стороне. Да, срочно! Если раньше скорость вращения спасала станцию от перегрева, то теперь, когда главные двигатели удерживают нас точно над деревней, прежняя равномерность будет нарушена. Ночь, конечно, охладит поверхность, но с утра надо быть уже готовыми. Всё, выполняйте.

И он снова переключил канал — на этот раз со внутренней связи на комм одного из агентов на планете, подсоединяясь напрямую, без помощи ретранслятора, который был уничтожен истребителями.

Вопреки ожиданиям, ответа не последовало.

Пять, десять, тридцать секунд. Минута.

Агент не отвечал.

«Предатель, — скрипнул зубами человек в полутёмном помещении. — Ведь я с самого начала догадывался, что он ненадёжен… Или, может, его случайно пристрелили наши? Потребую у них отчёт, и если это не так, прикажу агентам найти и убить его к чёртовой матери. Вместе со всеми, кто будет рядом…»

Он встал из-за стола, поправил на одной ноге магнитоступ и вышел из кабинета лёгкой, пружинящей в условиях низкой гравитации походкой.

Надо было лично проследить за всем, чтобы потом всё пошло как по маслу.

* * *

Лес (700 метров к северо-западу от Сталочной), 19:03.

Три тени в тёмно-зелёных комбинезонах и куртках бежали по лесу, петляя между деревьями.

Сегодняшнюю миссию они выполнили лишь частично. Они не предполагали, что некоторые аборигены побегут не на север, как сделало большинство из них, а на северо-восток, мимо уничтоженного перелеска. А пойдя за ними, нарвались на солдат, почему-то оказавшихся на этом берегу реки…

«Хорошо, хоть убежать смогли, — подумал Джордж Каспер, тихо ругаясь сквозь зубы. — Если мы не дождёмся подкрепления с нашей базы, то на нас можно будет ставить крест. Почему десант выслали только на зачистку деревни, а не для противодействия федералам?.. Главное — спастись сейчас. А потом мы за всё отыграемся…»

Неожиданно он вспомнил фрагмент карты леса, которую вместе с остальными изучал в лагере, и внутри Джорджа затеплилась надежда.

Он поравнялся с другой тенью, у которой тёмной была и кожа, и зашептал на бегу, превращая слова в невнятную скороговорку выдохов, почти не отличимую от ветра:

— Через сто метров будет небольшая ложбинка. Там мы сможем укрыться, а если нас всё же заметят, дадим бой. Передай Мики. Это наш шанс…

— Понял, — раздалось такое же дуновение, и Рауль Мванза отделился от товарища, направившись к ещё одному члену их троицы, Мики Ямато, бежавшей параллельно им чуть справа.

«Прости, Мэтт, — подумал Джордж, обращаясь к убитому им полчаса назад экологу. — Простите все. Так надо».

* * *

Деревня Сталочная, 19:10.

— Ну как, всё чисто? — шёпотом спросил Лас у велка Нурса, держа за руку всё не приходящего в себя, прислонённого к дереву Омеля.

— Не знаю, — скрипнул тот зубами. — Отсюда почти ничего не видно… Хотя, похоже, там кто-то огонь сбивает… И трупы с окраины убрали… Короче, проверить надо. Идём по одному, крадучись. Следите, чтобы вас не заметили, пока это не нужно. Я первый.