А ты не такой? (СИ) - "Ne Ta" - Страница 38

– Яна, ты не выспалась? Странная такая…

Федор, прищурив глаз, наблюдал за ней. Она почувствовала, что начала краснеть, повернулась к лестнице и, уходя, сказала:

– Кот не давал спать, шкодничал всю ночь.

Охранники переглянулись, но пошел поток людей через «вертушку» – тут только следи за порядком. Мартин с этой волной и прошел. И тоже сразу на лестницу.

Рабочий день полетел, таща за собой всю неделю.

В кабинете Яны полным ходом шло обсуждение прошедших выходных: кто, с кем, куда, когда, купили, посетили… Обычный утренний шум. Только она молчала и сидела с отсутствующим видом. Когда до нее дошла очередь отчитаться о выходных, она сказала:

– Да все, как обычно. Ничего нового.

А внутри разливалось что-то жаркое, отчего мурашки сами в стеснении покрывались мурашками.

Яна отвернулась к компьютеру, нажала кнопку включения – техника исправно заработала. И это было маленьким облегчением – увидеть сейчас Мартина стало бы для нее испытанием, с которым она вряд ли справилась.

До обеда просидела, не поднимая головы. После выходных всегда так – непрерывное производство требует постоянного контроля нагрузки, простоев, объемов и много, чего еще, и дни отдыха надо «догнать» уже к одиннадцати утра, к оперативке у Главного.

Во время перерыва все умчались по своим делам: кто просто гулять, кто по магазинам, а кто и обедать, как положено. Яна тоже взяла пальто, закрыла кабинет и пошла по пустому коридору в сторону лестницы. Но не удалось ей пройти мимо серверной – дверь открылась и ее за руку дернули внутрь…

– Янка, как я соскучился! – шепот Мартина, его частое дыхание в один миг разрушили хрупкое равновесие.

Она уронила пальто, краем уха услышав, как поворачивается ключ в замке, прикрыла глаза и отдалась вихрю эмоций, закружившему ее. Мартин стащил с нее пиджак и бросил на пальто, обнял, прижал… Яна обхватила его за талию – он был в одной футболке, без своего пуховичка.

– А я как соскучилась!

Последний звук утонул в поцелуе, Мартин совсем не нежно держал ее за волосы, оттягивая голову назад и двигая языком так, что не оставляло никаких сомнений в его желании. Тело было напряжено, все мышцы застыли. Он буквально вдавил Янку в дверь. Все меньше мог себя контролировать… Ее тихий стон и руки, вцепившиеся в футболку, чуть приостановили его порыв. Только не напугать!

Он оторвался от ее губ, давая возможность вдохнуть воздух, но поцелуи побежали по шее к ключицам, едва прикрытым топом. Вдруг он почувствовал, как она дергает футболку из его брюк.

– Мартин! Мартин! Хочу дотронуться до твоей кожи.

Не помня себя, он стянул футболку. И замер, глядя, как она на него смотрит. Светло-зеленые глаза потемнели, губы припухли. Яна коснулась его груди и резко выдохнула. А потом спросила:

– Разрешишь мне чуть похозяйничать?

– Все, что пожелаешь.

Она отошла от двери, встала позади него, перекинула вперед его волосы, собранные в хвост,… и дотронулась губами до его спины, между лопатками. Мартин дернулся, как от ожога.

– Что ты делаешь? – шепот с трудом проходил сквозь стиснутые зубы.

– Целую тебя, Орка, – ответила она, продолжая свое путешествие по его вздрагивающим мышцам.

Он опустил голову, глубоко дыша, уперся руками в дверь, но не повернулся к ней и ни слова не сказал. Индеец он или кто? Выдержка! Обещал же – все, что пожелает. Но внутри бушевало пламя, готовое вырваться и испепелить маленькую капельку-росинку. Влажный след на спине от ее губ, руки гладящие его торс… Все это подталкивало к неуправляемым действиям.

Их привел в чувство и вернул из космоса в рабочий кабинет чей-то разговор по телефону: человек шел по коридору мимо серверной и громко что-то доказывал.

Яна отошла от Мартина, подняла свой пиджак, оделась. Щеки и шея горели, дыхание частило. Мартин все еще стоял у двери.

– И как теперь работать? – усмехнулся он, поворачиваясь к ней.

Возбуждение, очень заметное, через брюки, еще сильнее вогнало Яну в краску.

– Ага! Теперь ты стесняешься? – спросил, одеваясь в свои доспехи.

– Нет! Хочу еще! До конца!

– Яя, не доводи меня… Вечером после тренировки я в полном твоем распоряжении.

– Да? Я буду ждать. А как ты узнал, что это я иду по коридору? Вдруг схватил бы Ираиду Дмитриевну.

– Я твою походку и стук каблучков узнаю из всех. Тем более, я стоял там, когда народ мчался на перерыв. А тебя среди них не было. Вот и все – легко и просто.

– А как мне выбраться не замеченной?

– Я проверю, есть ли кто поблизости… Да разберемся! Что ты беспокоишься!

Как Мартин и говорил, она вышла из серверной, когда коридор был пуст. И вернулась к себе. Голодная…

До конца рабочего дня ее спасал только кофе с парой печенек.

«Такими темпами я дойду до состояния невидимости. Папа опять будет волноваться, не скрываю ли я какой-то болезни, – ее мысли медленно ворочались в голове, пытаясь убежать от горячих воспоминаний. – Как долго мы выдержим? Вот так, украдкой… А, с другой стороны, даже если все узнают, не буду же я к нему открыто бегать. Так что таинственность здесь не причем. Это все от распущенности, как сказала бы мама. А я скажу честно – от желания близости с любимым человеком, которого ждала всю свою сознательную жизнь».

В пять вечера всех смело. Все-таки понедельник – день тяжелый.

Яна уходила последней, как обычно. Она знала, что Мартин уже уехал. Они заранее обо всем договорились. Теперь он приедет только около девяти-десяти. Будет время приготовить ужин, если до него дойдет ход.

Она прошла «вертушку», попрощалась без привычных колкостей и под изумленные взгляды охраны вышла на улицу.

С легкой улыбкой, не спеша двинулась в сторону остановки.

– Яна, здравствуй, – голос ударил в спину, разметав то прекрасное, что цвело в ее душе. – Ты сегодня без своего цербера? Может, все-таки поговорим?

Она остановилась, вздохнула и повернулась к Михаилу.

Яна не хотела даже здороваться с ним. Нет, язык не поворачивался.

– Что тебе надо? – с расстановкой задала она вопрос, чувствуя, как в ней поднимается что-то мерзкое, жаждущее врезать Мишке по его сытой мор.. физиономии.

– Я хочу поговорить.

– Да нам не о чем говорить!

Яна вдруг заметила довольный блеск в его глазах. «Ах, вот оно что! Нравятся мои эмоции? Неважно, какие? Но если я злюсь, значит, он вызывает у меня эмоции!» И она успокоилась моментально – кто он такой, чтобы тратить на него свои нервные клетки? Трус и слюнтяй.

– Уйди из моей жизни, – твердо сказала Яна.

– Нет.

Она смотрела на него с сомнением в его адекватности. Если раньше он жил в памяти, как что-то невыносимо печальное, то своим возвращением и поведением он почти довел ее до ненависти. До презрения точно.

– Шел бы ты, Миша, … к маме под юбку и не высовывался оттуда.

Янка прямо почувствовала, как иголки не ежа, а дикобраза разрывают ей кожу и лезут на свет божий. И их разбудил вот этот самый человек, стоящий перед ней. На улице резко потемнело, поднялся ветер, и низкие темные тучи заволокли небо, грозясь пролиться дождем. Или погода и была такой, а Яна просто ничего не видела, купаясь в своем счастливом состоянии.

– Сейчас вольет, – не обращая внимания на ее слова, сказал Михаил. – Поехали, посидим в каком-нибудь кафе. Договоримся обо всем.

– Ты в себе? Я никуда с тобой не поеду, не пойду и разговаривать не буду.

– Да пойми ты, наконец! Мне нужна только ты! Я хочу твоей любви, хочу все вернуть. Хочешь, я разведусь, сюда перееду, а хочешь – буду приезжать к тебе на выходные и праздники. Давай вместе все вернем, у нас будут дети!

Если в начале его речи, Янка оторопела и смотрела на него во все глаза, то слова о детях показались кощунством. Она замотала головой, схватила себя за отворот пальто, пытаясь освободить шею, словно задыхалась. Наконец, она взяла себя в руки.

Первые капли дождя, холодного, серого, тяжелого… Вместо солнца в душе слякоть и грязь…

– Не смей… никогда касаться детей. У тебя есть дочь, воспитывай ее. А про меня… нет, просто уйди. Человек ты или нелюдь??? Отстань от меня!