А ты не такой? (СИ) - "Ne Ta" - Страница 32

– Очень приятно, Яна.

Марат смотрел ей в глаза из-под своей вихрастой челки, и она поняла, что он хочет скрыть их «знакомство» от всех.

Ну уж нет!

– А мне кажется, что я вчера видела Вас в клубе. Это же Вы допытывались у меня, одна я пришла или в сопровождении?

– Да? Это была ты? – удивленно подняв брови, обратился к ней Марат. – Никогда не узнал бы. Давай на «ты»? Ведь ты уже почти член семьи.

Яна покраснела и в растерянности посмотрела на Мартина. Он снова сел рядом с ней, обнял и сказал тихо:

– Не смущайся так. Марат прав.

А потом поцеловал ее в кончик носа, и Янка снова засияла. Марина засмеялась, глядя на них.

– Если бы сама не видела, ни за что не поверила бы: мой старший-старший брат влюбился! Вы такие … невозможные!

Может, Марат и хотел как-то выбить Яну из колеи, но получилось все наоборот. Он уже тысячу раз пожалел, что приехал без предупреждения, потому что смотреть на счастливые глаза Яны, обращенные не к нему, было очень больно. Поэтому, как только завершился обед, Марат, сославшись на другие неотложные дела, откланялся. Мартин вышел его проводить.

– Повезло тебе, Яна, выбрать именно Мартина, а не такого, как наш Маратик.

– А что с ним не так?

– Бабник он. Просто бабник, – со вздохом ответила Марина.

– Это – не смертельная болезнь. Найдет ту самую, единственную, и успокоится.

– Пора бы уже. Двадцать восемь лет.

– И мне двадцать восемь.

– Ты уже не в счет. Ты определилась. А вот Марат…

Вернулся задумчивый Мартин. Он налил всем кофе и продолжал молчать.

– Что-то случилась? – Яна спросила, потому что не хотелось терять того солнечного настроения, которое было у нее до появления Марата.

– Нет. Просто Марат рассказал о результатах встречи с одним бойцом, и я задумался… Так, Мариш, я сейчас все приберу здесь, а вы идите, кино какое-нибудь посмотрите.

Яна хотела помочь, но поняла, что спорить – это лишнее. Лучше с сестрой Мартина пообщаться. Они не стали смотреть фильмы, а достали фотоальбомы и углубились в прошлое. Вот это гораздо интереснее!

Потом к ним присоединился Мартин. Он уселся на пол, перетащил к себе Янку и до конца вечера не выпускал ее.

Когда время перевалило восьмичасовую отметку, они засобирались домой.

– Приезжайте ко мне еще, – попросила Марина. – Скучно одной целый день. От Динки не дождешься ни слова.

– Ладно, созвонимся.

Попрощавшись, Мартин с Яной вышли на улицу.

– Холодно! – зябко поежившись, сказала она.

Мартин распахнул куртку, притянул девушку к себе и укрыл. Она спряталась у него на груди и почувствовала себя маленькой девочкой, защищенной от всего мира… Как давно это было!

Яна обняла Мартина за талию, подняла голову и поцеловала его в шею.

– Нам еще домой ехать. Не заводи меня.

– Так поехали!

Они так и дошли до машины: он обнимал ее своей курткой и рукой. Через некоторое время они отъехали от дома Марины и направились в город. Увлеченные друг другом, они не заметили в темноте, что за ними следует машина с выключенными фарами вплоть до выезда на основную дорогу. Она сопровождала их до самого двора, проехав через который, вывернула на проезжую часть.

Как только «Патриот» заехал во двор, свет на первом этаже в НП тети Веры погас. Видимо, длинноносое чучело не хотело, чтобы заметили ее интерес. Но влюбленные ни на что и не обращали внимания. Они прошли в подъезд, держась за руки.

«Так-так. Время почти десять вечера. Она только явилась! Где весь день кувыркалась? Но посмотрю еще – а вдруг он уедет? Что я тогда скажу? Где доказательства?»

Просидев у окна до полуночи и переключившись на других соседей, тетя Вера и забыла о времени. Когда же вспомнила, звонить матери Яны было уже поздно. Кляня себя на чем свет, она завела будильник на семь утра. И все равно, что это воскресенье!

В девять часов во дворе появился «Chevrolet» светло-бирюзового цвета, принадлежавший семье Ковальских. «О! Сам Ян Андреевич пожаловал на разборки! Это очень интересно!»

Тетя Вера чуть не разбила лбом окно, так ей хотелось разглядеть выражение лица папочки этой вертихвостки.

А он вышел из машины и остановился перед «Патриотом». Эту машину он видел, когда Янка со своим котенком приезжала. И ее тогда встречал молодой мужчина экзотической наружности. Серьезный, спокойный… Да неужели?..

Ян Андреевич медленно пошел к подъезду. В окне первого этажа он увидел самую известную сплетницу всего двора Веру, прилипшую к стеклу.

«Так вот откуда ветер дует! Теперь все встало на свои места. Вчера утром кто-то позвонил, и Света вся изметалась. А после сегодняшнего телефонного известия ее уже трясло. Вот она меня и отправила проведать Яну. Ну-ну, посмотрим».

Он зашел в дом… и через пять минут вышел обратно. Тетя Вера, мягко сказать, офигела – как так? А где разборки, ругань, позор всего рода? И вдруг отец повернул обратно в подъезд.

Тетя Вера от нетерпения уже потирала руки…

Звонок в ее квартиру стал полной неожиданностью. Она с разбегу, не глядя в глазок, открыла дверь и попятилась под жестким взглядом Ковальского.

Он зашел и закрыл за собой дверь. Верочка замерла, теребя в руках кухонное полотенце.

– Даже здороваться не буду, – тихо начал Ян Андреевич, но видно было, что спокойствие ему дается титаническими усилиями. – Если ты, старая Шушара, еще раз посмеешь что-то сказать в адрес моей дочери, я тебя засужу – за клевету и оскорбление чести и достоинства нашей семьи. Не буду дважды повторять. Таких, как ты, только рублем бить надо. Другого разговора вы не поймете. И не звони моей жене. Никогда. Ясно?

– Так я .. это.. а она… а этот… – пыталась что-то сказать Вера, но под взглядом всегда спокойного и уравновешенного мужчины совсем онемела.

– Я спрашиваю: ясно?

Она быстро закивала. Ян Андреевич развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Тетя Вера сильно захотела в туалет, но двинуться с места боялась – вдруг не добежит? И еще ее терзал вопрос: Шушара – это кто?

Яна смотрела из окна вниз. Она видела, как отец вышел из подъезда, потом вернулся туда. Через несколько минут снова вышел.

И теперь он стоял у своей машины и курил, глядя на «Патриота». У Яны сердце кровью обливалось: «Папочка, прости! Я же не знала, что ты приедешь! Выскочила открывать дверь в футболке Мартина…»

А отец повернулся к дому, посмотрел на НП тети Веры и погрозил кулаком. Потом поднял голову вверх, увидел Янку у окна, улыбнулся и помахал ей рукой. Она сделала то же самое.

Ян Андреевич послал дочери воздушный поцелуй, показал жестами, что все отлично, сел в машину и отправился к жене – разговор предстоял сложный и долгий.

А Яна вернулась воспоминаниями в прошедшую ночь… и утро…

Мартин спал, раскинувшись на всю «кроватку принцессы». Понятное дело – вымотался за прошедшие несколько дней. Сам признался, что не спал уже две ночи. Но это не помешало ему…

Вчера, как только они вошли в лифт, начали целоваться, как в последний миг своей жизни. Ведь у Марины они не могли себе позволить лишнего – это ни к чему. Не считая объятий и страстных поцелуев на улице, они вполне корректно себя вели. Но теперь!..

Яна пробралась руками под футболку Мартина и провела по спине снизу-вверх, слегка нажимая пальцами на напрягшиеся мышцы. Он повернул ее спиной к стенке лифта и прижал своим мощным телом. Накал все возрастал! Они уже забыли, что находятся в лифте, когда звуковой сигнал оповестил о прибытии на нужный этаж. Хорошо, что на площадке не было соседей, а то разговоров было бы на весь двор.

Кое-как придя в себя, посмеиваясь тихонько, Яна достала ключ и вставила в замок, и сразу же с той стороны двери раздался возмущенный писк котенка.

– Мартин, готовься к атаке. Его сейчас ничто не остановит. Он, наверное, уже все миски вылизал.

– Не бойся, я смогу тебя защитить от людоеда-разбойника.

Если бы можно было представить кота со скалкой или сковородкой в лапе, то это точно был бы Кит. Весь его облик выражал последнюю стадию злости и агрессии в ожидании еды.