Замыкание (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 4

— Я начинаю сомневаться в своем решении. — Повел он старческой, бледноватой рукой с тростью, глядя перед собой.

Утрата конечности здорово ударила по здоровью одаренного — Иван Александрович был стар, и сейчас это проступало в пигментации кожи, чуть выступившей вперед челюсти, изменившейся осанке и проявившемся крайне скверном характере.

Хотя и раньше, поговаривают, он был не подарок — но хоть в зеркале выглядел на свой титул, а не на возраст.

— Ваши сомнения, да на десяток лет раньше. — поддержал я беседу без особого на то желания.

Фигура рядом была мощной, опасной и сильной — пару месяцев тому назад, когда князь хотел и добивался моей смерти. Но сейчас наши подписи были под одним и тем же документом, и лишние слова перестали быть нужны.

— Ты ничего не делаешь. — Упрямо гнул свое Иван Александрович, нервно пристукнув тростью о мягкую обивку пола. — Наслаждаешься триумфом, даришь мой титул своей женщине. А у тебя из под носа уже растаскивают власть.

— Я рад, что у вас нет замечаний по нашему соглашению. — Ответил я равнодушно.

— Это соглашение я заключал с личностью! Я полагал личностью — тебя. — Успокоился он тут же после эмоциональной вспышки. — И что я слышу и вижу сейчас? Твою свадьбу с принцессой организовывают Юсуповы. Думаешь, это не важно? Улыбаешься? Подбор гостей, расстановка мест, пригласительные билеты. Это политика! А ты самоустранился. — Обвинительно надавил Иван Александрович. — Сегодня ты уже дал Юсуповым решать за себя. Завтра они придут пересматривать наше соглашение, — покачал он напряженной шеей и выдохнул.

— «Завтра» они в ужасе будут умолять жениха, предлагая ему что угодно, лишь бы он явился на свою свадьбу, — сохраняя улыбку, ответил я неторопливо.

— Оскорбить великую княжну — это весьма оригинально, — с сарказмом прокомментировал старик.

— Принцесса Елизавета в курсе. — А затем поймал недоуменный взгляд Ивана Александровича. — Она в доле, если вам так понятней. Представьте себе девушку, которая узнает, что ее свадьбу готовят какие-то жулики, рассылающие приглашения от ее лица…

— Кремль плотно работает с Юсуповыми по организации торжеств.

— Значит, влетит кому-то из ее родни. Дед ее поддержит. Он тоже — в доле, — потянулся я на слишком мягком, оттого непривычном кресле.

Иван Александрович какое-то время молчал.

— Тем не менее, это действительно будет завтра. — Пожевав губами, произнес он. — А сегодня мне докладывают, что люди Юсуповых уведомили о ревизии в моем… твоем княжестве. — Через силу поправился он. — Ты свою родню знаешь очень скверно. Они, если чуют слабину, зубами вцепляются. Не стряхнешь.

— Признаюсь, мне еще не доложили, — озадаченно потер я шею. — Это, пожалуй, наглость. Лезть в чужое княжество.

— Они считают его своим. Как и тебя — своим. — Ткнул он пальцем в мою сторону. — Кровь у тебя их, родство. Завтра поставят своих людей на ключевые посты, скажут «для блага твоего, сыне». А наше соглашение — в камин на растопку. Что тогда будешь делать? Что я тогда буду делать?!

— Думаю, вы сейчас скомандуете развернуться к посольству Юсуповых в Москве. — ровным тоном произнес я.

— Тебя не примут, — поджал губы Иван Александрович.

Но маршрут все-таки велел сменить, и кортеж развернулся в сторону Садового кольца.

— Я с тобой не выйду, — предупредил он заранее. — Мне сложно ходить. Ты обещал мне ногу, но тоже не торопишься выполнять… — Не удержался он.

— Князь Гагарин еще не наигрался тростью, выполненной из вашей кости. Возвращать вам ногу сейчас — обесценивать его приз. Или у вас есть иные способы убедить его простить вам смерть внука? — добавил я холодно. — Вы будете страдать всего год или два. Может, пять. Его страдание безмерно сильнее.

Иван Александрович недовольно поерзал в кресле.

— Как бы остальные не решили пустить меня на сувениры. Ты относишься к ним с таким участием, — ворчливым тоном отметил старик. — Там все — убийцы и падаль! Знал бы ты…

— О знаниях, — охотно подхватил я. — Будет первое задание для всех аристократов, которых вы держите за глотку. Хватка же по-прежнему сильна?

За бытность министром внутренних дел — компромата обязано было скопиться масса. И пусть часть бездарно слита в прошлом дворцовом конфликте…

— Руку мне не отрубали, — буркнул Иван Александрович. — Но и пригласить их к себе я более не могу.

— Сообщение передать можете? — Дождавшись неохотного кивка, я продолжил. — Скажем, в качестве проверки, меня интересует вся хронология, вся архивная информация и детали падения княжеского рода Борецких. Оригиналы, подлинники. Формальным поводом для встречи станет торжественная церемония вступления в княжеский титул. Результаты можно будет передать лично — завернув в подарочную упаковку.

— Какие еще проверки… — Недовольно произнес бывший князь.

— Есть мнение, что ваша сеть — не совсем ваша сеть. Вот и проверим, сколько людей отсеется, а сколько из вредности принесет липу. У меня есть доступ к первоисточнику для сверки. Княжна Борецкая мне благоволит.

— Ей бы на своей земле удержаться. — из скверного характера добавил тот. — Но насчет моих людей… Это мои люди, — убежденно произнес князь.

— А ваши дети — это ваши дети.

— Не смей их касаться. — Грозно произнес Иван Александрович, чуть не уронив трость.

— В мыслях не было. Я полагал, анализ крови изменит ваше отношение.

— Старших воспитывал лично. Считай, что я их усыновил. Кровь… Даже кровь близка к нашей. — Посерел от эмоций Иван Александрович.

— Рюриковичи же, — поддакнул я. — Один предок.

Бывший князь вскинулся и медленно повернул ко мне голову.

— Рассматривайте это иначе. Зато никто и никогда не тронет ваших детей. — Все-таки, императорская кровь — никто не рискнет ее пролить. В этом будет только одна беда.

— С сочувствием взглянул я на просто уставшего старика-калеку.

Пусть и заслужил он все это сам, в полной мере.

— Какая?

— Супругу свою вы ни убить, ни расспросить так же не сможете. Потому что она мать детей, в крови которых императорская кровь. Это хорошая защита, надо отметить.

— Как же я тебя ненавижу. — Отвернулся Иван Александрович к окну.

— За это я вас и уважаю. — Признался я.

— Да ну? — Процедил старик.


— В миг, когда все полетело в пропасть. Когда вы были разорены. Вы все-таки предпочли не сбежать за границу и не влезать в гражданскую войну, выигрывая себе день-другой существования. Вы позвонили человеку, которого люто ненавидите. И сейчас вы с ним в одной машине, по общим делам. Почему так получилось, как полагаете?

— Я знаю, для чего нужен тебе, — медленно произнес он. — Чтобы народ моего княжества не увидел перемен. Верил в мое возвращение и не взбунтовался против тебя.

— Оставьте, — поднял я ладонь. — У вас достаточно племянников и родственников близкой ветви, чтобы посадить их на княжеский престол, а вас самого уничтожить. Ваша династия все равно пресеклась, о наследовании не идет и речи.

— Мое влияние и знания, — напомнил старик.

— Не настолько ценны, чтобы платить за ваши грехи огромные суммы. К тому же, мой тесть сейчас во главе вашего ведомства.

— Без меня твой тесть не удержится, — неохотно отступал Иван Александрович.

— Может, и так. — Согласился я. — Но что делать со всем остальным? Вы фактически во главе своего княжества, а не кто-нибудь еще. Повторюсь, хватило бы плоти и крови Черниговских, чтобы успокоить толпу… Все дело в том, что под тем слоем грязи, что есть в вашей душе, все-таки нашлось немного чести, чтобы не сбежать и не повести людей на бойню. И сейчас вы здесь, потому что знаете — без меня, ваш дом огнем и мечом поделят по новым границам.

— Ты давай от своей родни хотя бы защитись, — буркнул бывший князь, глядя в окно.

Машины уже давно прибыли к месту, но никто не торопил нас с беседой.

Темнело быстро — и княжеская высотка рода Юсуповых даже вблизи смотрелась россыпью светлых и темных окон, нарисованных на фоне черного неба.