Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 70

— Дай я… Прошу тебя, — последнюю фразу она прошептала, и он был готов взвыть.

Драко ненавидел, когда его касались. Он терпеть не мог чужие прикосновения. Поэтому парень никогда ни с кем не засыпал, всегда контролировал процесс, всегда держал на расстоянии вытянутой руки. Но Грейнджер смотрела на него, и это прошу тебя… Драко ослабил хватку, смиряясь.

Гермиона чувствовала, что с ним что-то не так. Малфой смотрел на её руки, будто они были ядовитыми, словно он ожидал, что они его ужалят, и от её прикосновений кожа разъестся кислотой. Гермиона медленно опустила ладони ему на грудь, не отрывая взгляда от серых глаз, которые успели стать почти чёрными от расширившихся зрачков. Девушка медленно скользнула руками по левой части торса, где у него всё ещё были небольшие шрамы от огня. Мышцы напряглись из-за её прикосновений, тут же став твёрдыми. Гермиона подняла голову и, добравшись до его шеи, поцеловала. Легкие, почти неощутимые касания губ. Ей так хотелось, чтобы он расслабился. Что бы это ни было, Гермиона хотела исчезновения этого. Драко еле слышно простонал на выдохе, когда она облизала его кожу возле ключиц, и это почувствовалось так, будто ей в позвоночник кто-то влил кипяток. Наверное, если не желание, распространявшееся по телу подобно вспышке молнии, Грейнджер бы испугалась. Она ещё никогда не падала в человека так быстро и не была поглощена им настолько сильно, чтобы хотеть только одного: быть ближе. Но Драко держал себя над её телом, не давая слабину.

— Грейнджер, — его голос стал грубым и держался на грани, — перестань.

Девушка только поднялась выше, гуляя руками по телу слизеринца, которое успело стать горячим, пока она разбрасывала поцелуи вокруг плеч Малфоя. Грейнджер трясло, и он не разрывал контакта с её кожей, зная, что это его руки держат гриффиндорку в такой лихорадке.

— Гермиона, — во взгляде Малфоя открыто читалось предупреждение, и она отвлеклась от исследований кожи Драко, услышав своё имя из уст парня, — не испытывай меня.

Девушка потянула его вниз, чувствуя, как он трётся о неё через брюки.

— Драко, пожалуйста, — она точно видела в глазах слизеринца, что эта реплика — последний шаг к пропасти, потому что парень себя едва контролировал.

Касания Малфоя стали гораздо грубее, поцелуи жёстче, но взгляд… он так смотрит на всех, кто оказывается с ним в постели? Потому что тогда совершенно понятно, почему они не могут примириться с его потерей. Малфой выдохнул, склонившись над ней ещё ниже, касаясь своим носом её кончика.

— Грейнджер, будет больно, — наконец произнёс он, — и это я не о сексе.

Она сглотнула, очерчивая пальцем контур его губ.

— Я знаю, — кивнула Гермиона и опять притянула его ближе, несмотря на то, что каждый поцелуй чувствовался как укол иголок по не затянувшейся ранке. Как отсчёт секунд до конца.

Малфой приподнялся, поддевая её трусики и стаскивая их вниз. Потом внезапно выпрямился, проходясь глазами по телу девушки в блеклом свете лампы, проводя пальцами вниз по рёбрам. Он поднял глаза к её лицу, когда медленно избавился от ремня, расстегнул пуговицу штанов. Будто специально давая ей время. Но Гермиона лишь заворожённо смотрела на него. Вот, значит, как это: чувствовать его желание, а не ненависть, которая по своей сути была не менее обжигающей. Всего лишь две стороны одного и того же чувства.

Драко опустил руку возле головы Гермионы, примяв подушку, и развёл её колени. Малфой всё ещё бродил по лицу девушки взглядом, словно выискивая что-то, прижимая совсем слегка, будто для того, чтобы она могла его оттолкнуть. Грейнджер вцепилась в его плечи, едва не оставляя там следы от своих ногтей. Гриффиндорка почувствовала, как он легко провёл внизу членом, прежде чем сделать толчок. Гермиона инстинктивно попыталась отодвинуться от резкой боли, но Драко пригвоздил её к постели, не позволяя дёргаться.

— Жжёт… — всхлипнула она, проглатывая слюну.

— Знаю, — кивнул Драко, а потом провёл рукой по внешней стороне её бедра, и только тогда Гермиона поняла, насколько сильно сжала его торс коленями. — Расслабься.

Она закусила губу, расслабляя пружину внутри себя, и ощутила, как он начал двигаться. Доверие. Она должна ему довериться. Медленные неспешные толчки распространяли по её телу ток. Он был похож на электричество, его воздействие на неё. Драко всегда заставлял её чувствовать слишком много, чтобы оставаться в ясном рассудке. Гермиона смотрела, как расслабляются и напрягаются мышцы на его прессе от толчков, делая рельеф более заметным, и проводила по ним кончиками пальцев, стараясь не впиваться ногтями от болезненных ощущений, которые с каждым новым движением становились слабее. Драко закатывал глаза, двигаясь внутри неё, и она следила за стонами парня, это притупляло боль: видеть, что ему хорошо.

А ему было хорошо. Драко смотрел, как Гермиона приоткрыла рот в удовольствии, когда он толкался глубже, и ему приходилось снова и снова сжимать зубы на её коже, чтобы отвлечь себя. Просто невероятно. Драко всегда казалось, что Пэнси — то, что нужно.

Грейнджер провела своими мокрыми от пота пальцами по его спине, впиваясь ноготками, и ему захотелось, чтобы весь чёртов мир пошёл нахер. Её руки не чувствовались чужими, Гермиона так легко пригладила его шипы, сама того не замечая. Драко казалось, что как только она уберёт ладони с его тела, он развалится, словно хрустальная кукла.

— Боже, Грейнджер, — прошептал Малфой, выпрямляясь и сжимая руки на талии девушки, чтобы приподнять её таз и изменить угол. — Чёрт, чёрт, чёрт…

Драко сжал грудь Гермионы, двигаясь ещё резче, ещё быстрее. Он провёл рукой вниз, к тому месту, где они соединялись. Слизеринец заметил, что несколько его пальцев, член, внутренняя поверхность её бедер были в крови, и, наверное, ему должно стать противно, неприятно. Это же Грейнджер. Грязнокровка. Но внутри не было даже слабого отторжения, хотя бы намёка. Они оба стонали, но его стоны — жаркие, сдерживаемые, её — нежные, едва слышные.

— Драко, прошу, я… — она заметно напряглась, и он стал двигаться жёстче, кружа пальцами внизу живота Гермионы.

Малфой умолял себя не жестить, не делать ей больно, но остановиться практически не мог. Когда она вскрикнула, прочертив ногтями по верхней части его руки так сильно, что там остались кровавые полосы, он, склонившись, поцеловал её, при этом разведя колени девушки шире. Ещё несколько мокрых, неосторожных ударов о бёдра Гермионы, и Драко простонал ей куда-то в шею, медленно замедляя фрикции.

Грейнджер чувствовала, что её руки дрожат. Драко замер, опаляя дыханием ухо девушки. Она ласково провела пальцами по его плечам, замечая, что оставила там глубокие царапины в порыве чувств. Это было похоже на… фейерверк. Пока Малфой целовал её, двигался в ней, просто лежал, не размыкая рук, покрытых потом. Буквально все эмоции, которые он вызывал в ней, были похожи на фейерверк, — миллион маленьких салютов под сухожилиями.

Сердце Малфоя постепенно успокаивалось, а дыхание выравнивалось, Гермиона следила за ударами, что разносили кровь по его телу. Слизеринец выдохнул, и она ощутила такой лёгкий, почти неосязаемый поцелуй в ключицу, что потом вряд ли могла бы поклясться, что это не был плод её воображения.

Драко поднялся на руках и медленно выскользнул из неё, выпрямляясь. Гермионе тут же стало холодно, когда он перестал укрывать её от холодного сквозняка номера. Малфой провёл рукой по своему торсу, не переставая смотреть на неё, а она понятия не имела, что значил этот взгляд. Он был полностью закрыт. Опять. Драко взял штаны и скрылся в ванной.

Гермиона всё ещё трясущимися руками подняла футболку и натянула на себя. Девушка легла обратно на постель, пытаясь успокоить панику внутри, смешанную с шоком. Что они наделали? Что теперь? Как ей себя вести? Он предупредил её о том, что будет больно. Цинично отрезал любые представления девушки о продолжении, и она заведомо с этим смирилась. Гермиона положила руки под голову, пытаясь успокоиться, слушая, как капли воды в ванной разбиваются о кафельный пол.