Пещера пловца (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 40

— Она сказала, что ты полночи провел на кладбище, без зрения. Это кого угодно могло напугать, — развела психолог руками. — Твоя мама переживает за тебя, а ты даже не поговорил с ней о том, что произошло.

Леша согласно кивнул. Он знал, что виноват. Они все сделали вид, словно ничего не произошло, только внимание окружающих стало слишком напрягающим.

— Мне просто стыдно за то, что я снова дал ей причину для переживаний, — устало вздохнул Леша. Он сам себе уже казался старым дряхлым пнем, который осыпается под натиском времени. — Но со мной все в порядке. Правда. Я не собирался себя убивать и не собираюсь. И рассудок я не повредил, как она думает.

— Помнишь, мы говорили совсем недавно об опоре для твоей пещеры? Ты думал об этом?

— Думаю, моей пещере уже никакие опоры не помогут, — хмыкнул Леша, покручивая в руках собачку от молнии на ветровке.

— А как же тот парень, который приехал за тобой на кладбище? — лукаво спросила Ирина Семеновна.

Леша удивленно посмотрел на женщину:

— Мать сказала?

— Да.

— Что-то много она уже вам наговорила.

— Она хочет помочь тебе.

— Она думает, что между мной и Владом что-то есть? — спросил Леша, взглянув на психолога.

Он подозревал нечто такое, потому что чуть ли не кожей ощущал, как мать напрягается, когда приходит Влад. А он в эти дни приходил часто. Просто приходил, сидел рядом, будто они лучшие друзья. Да и Леша помнил, как проснулся после ночи на кладбище снова рядом с Владом.

— А между вами что-то есть?

Леша задумался.

— Так могло показаться, наверное, — пожал он плечами. — Из-за того, что не вижу, я часто его касался. А мать, скорее всего, решила, что я гей. Она даже недавно сказала мне, что не возражала бы, если бы мне вдруг начали нравиться парни.

— А тебе нравятся парни?

— Нет, — уверенно ответил Леша. — Но я думаю, что нравлюсь Владу. Из-за этого он крутится вокруг меня постоянно.

— Тебя это угнетает?

— Нет. Я просто этим пользуюсь, — честно признался Леша.

Ему хотелось показать психологу то, насколько он уже прогнил изнутри, доказать, что он не тот, кого нужно спасать. Лучше отвернуться и уйти. Он бы даже руку не подал такому. А лучше бы добавил, размазал бы, как таракана.

— Мне нравится то, что он увлечен мной, — продолжил Леша, взглянув на психолога. — Я позволяю ему быть рядом с собой, чтобы не быть одному. Не знаю, на что он рассчитывает.

— Он не говорил о своих чувствах?

— Он поцеловал меня как-то, а потом делал вид, словно ничего не было. О каком разговоре может идти речь? Но я думал, что он будет активнее после того, как узнал, что я трахался с парнем своего брата, — небрежно произнес Леша, следя за выражением лица женщины.

Надо отдать ей должное — она лишь на секунду растерялась от такого ответа, но быстро взяла себя в руки. И Леше захотелось добить ее.

— А еще я встречался с девушкой брата. Но с ней мы не спали. Ей нравилось думать, что она владеет рабом. Любила ли она вообще Дениса, если так легко стала играть со мной? — задумался Леша. Он уже почти забыл о Кристине.

— Зачем ты встречался тогда с ней, если она тебе не нравилась?

— У Дениса к ней были теплые чувства, несмотря на то, что он прикрывал этим отношения с парнем. Мой брат не говорил даже мне о своем увлечении, а потом я увидел все эти фотографии, где они вместе с Тимофеем, а еще его дневник, где он весьма подробно расписывал их отношения.

— Ты же говорил, что тебе не нравятся парни. Зачем тогда ты принуждал себя к неприятной тебе близости? Она ведь была неприятна?

— Я не знаю, зачем это делал, — обреченно вздохнул Леша. — Тогда мне казалось, что я должен. И просто позволил все это сделать с собой.

Он помнил тот вечер, когда Тимофей привел его к себе на квартиру, помнил, как они пили и то, как Литовский рассказывал ему про Дениса, изредка смахивая слезы. Тогда их топило горем потери, тогда Леша понял, как много он не знал о брате, как много упустил. Сколько всего ему не сказал, не поддержал эти его первые отношения с парнем. Тимофей был тогда настолько искренен в своих чувствах к Денису, что это разрывало на части. Леше так хотелось в тот момент поменяться с братом местами, ведь когда тебя так любят, нельзя умирать.

Он даже не понял, как все произошло, но, когда Тимофей в пьяном угаре повалил его на диван и стал целовать, отбиваться не стал. Позволил ему развернуть себя и стащить штаны. Позволил тупо нагнуть себя и трахнуть. Стыд и боль глушил алкоголь, но Леша успокаивал себя мыслью, что так нужно, что он помогает человеку, который был дорог Денису. После того первого раза Леша решил, что нужно продолжить жизнь Дениса. Он вернулся в тот день домой поздно, собрал все свои награды за победы в соревнованиях по плаванию и выкинул все в мусорные контейнеры за домом. Тогда он окончательно для себя решил, что больше не вернется в плавание.

— Алексей? — выдернула его из воспоминаний Ирина Семеновна, легко прикоснувшись к руке.

Леша заставил себя расслабиться и сесть удобнее. Женщина, наверное, в ужасе от его поступков.

— Извините, задумался.

— Ты и сейчас считаешь, что тебе нужно заменить брата для всех тех людей, которым он был нужен? — спокойно спросила Ирина Семеновна, словно и не он только что выдал информацию, благодаря которой его смело можно отправлять в психбольницу.

— Не знаю, — пожал Леша плечами. — Я устал. И ни фига не справлялся. Еще и Власов со своей моралью. Из-за него вообще все пошло наперекосяк. Он сказал, что в моей жизни ничего моего не осталось, влез в баскетбольную команду, сказал, что Денис наверняка возненавидел меня. Наверное, часть меня уже тогда понимала, что я все делаю неправильно, поэтому я так реагировал на его слова, — подумав, произнес Леша.

Он не понимал, почему так разоткровенничался, но после стольких дней молчания захотелось выговориться. И раз уж его притащили к психологу, то почему бы не воспользоваться случаем?

— Это забавно, но среди всех моих знакомых он единственный, кто пытался мне помешать. И постоянно меня спасает, будто я и правда принцесса какая-то. Это он, кстати, мне эту кличку прицепил. Принцес-са, — по слогам вслух произнес Леша. Как же раньше это его бесило. И как же все было просто в этом «раньше». — Я не знаю, как мне теперь выпутаться из всего этого дерьма, — тяжело вздохнув, он снова посмотрел на женщину, словно она волшебным образом отмотает время назад и все исправит.

— Для начала давай мы сделаем кое-какие упражнения, — улыбнулась ему Ирина Семеновна. — У меня есть кое-какой план, который поможет тебе снова найти себя.

Леша кивнул. Слова психолога обнадеживали. Он всеми силами теперь готов бороться.

Около часа они занимались рисованием, попутно разговаривая то о Денисе с отцом, то о плавании, то о матери с сестрой. Леша не противился детскому занятию, погружаясь в него с головой, смешивал почти все краски и, не задумываясь, отдавался процессу. В конечном итоге с картины на него смотрело кроваво-красное море с размытыми черными пятнами на дне, возле которых плавали рыбки с большими зубами. И Леше без всяких объяснений со стороны стало понятно: с ним не все в порядке. Ирина Семеновна на мрачность его картины ничего не сказала, но снова заговорила о его семейных отношениях до аварии.

После этой консультации Леша чувствовал себя выжатым лимоном. И состояние это продлилось несколько дней. В институт он не ходил, а мать даже и не пыталась ему в этом помешать. Она, наоборот, как-то поддержала его в этом. Однажды вечером им удалось впервые за много месяцев откровенно поговорить, так, как это было раньше, до аварии. Они вместе решили, что в Англию он не поедет, что попробует вернуться в плавание. После этого разговора стало даже легче дышать.

Набравшись смелости, к концу недели Леша пришел в бассейн к тренеру.

— Здравствуйте, Михаил Андреевич, — нерешительно приоткрыв дверь кабинета Шилова, поздоровался Леша. — Можно?

— Ох ты ж! Беляев! — в голосе тренера было столько удивления и радости, что стало еще более неловко. — Проходи-проходи.