Белоснежка (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 24

— Извините, я тогда ничего не понимаю, — признался Чимин. От него проблем больше, чем пользы. Он еще ничего толком не умеет, даже школу не окончил. Он — Белоснежка. Зачем он нужен Сокджину?

— Рассказал ему? — зашел в комнату Юнги с подносом. — Папаша, — издевательски хохотнул он.

Чимин натянул одеяло выше и с любопытством смотрел на этих двоих. Сокджин был старше Юнги, но вели они себя как старые хорошие друзья, которые с легкостью могут подшучивать друг над другом.

— Прекрати.

— Разве это не забавно, а? — продолжил Юнги. — У тебя уже, оказывается, такой взрослый сын.

— Шуга!

— Ладно, ладно. Молчу. Пойду, Джуна обрадую.

— Не надо, — резко оборвал его Сокджин. — Я сам ему все расскажу.

Юнги серьезно кивнул и вышел из спальни.

— Намджун — это мужчина, с которым я встречаюсь, — пояснил Сокджин. — Я ему пока о тебе ничего не рассказывал. Кушай. Ты целый день ничего не ел, — пододвинув к нему поднос с ароматным бульоном и рисом, Ким поправил одеяло в ногах. — Кушай, кушай.

У Чимина теперь в самом деле пропал аппетит от волнения. Он не знал, как вообще реагировать на все, что сейчас на него вывалили. Он боялся радоваться, не мог без оглядки довериться почти незнакомому человеку, который еще недавно был его начальником. Чимин растерянно поглядывал на директора, глотая вкусный бульон.

— Я понимаю, что для тебя все неожиданно и слишком быстро, — начал Сокджин снова. — И я — самая неподходящая кандидатура на роль опекуна, но выбора у нас особого не было. Надо было решать вопрос с твоим дядей, иначе бы тебя забрали. Когда тебе станет легче, ты можешь переехать ко мне.

Чимин чуть не пролил бульон.

— Тебе, наверное, нужно время, чтобы со всем этим свыкнуться. Я понимаю. И рассказал я тебе это все, чтобы ты знал: один ты больше не останешься.

От этих слов внутри что-то сжималось, но Чимин боялся поверить в них. К нему никто в жизни не относился хорошо. А руки к нему протягивали лишь затем, чтобы ударить. Сокджин больше не говорил на смущающую их обоих тему, вместо этого он рассказал немного о себе.

Ему оказалось тридцать два года. Бордель принадлежал его отцу, который шесть лет назад погиб в автокатастрофе. С тех пор Сокджин занялся семейным бизнесом. Он не испытывал никакого смущения оттого, что продает секс, словно это было в порядке вещей — заниматься проституцией. Кроме борделя у Сокджина, оказывается, был свой ресторан и сеть бутиков в Каннаме. А еще дом на Чеджу, о котором он рассказывал с особым трепетом. Чимин с интересом слушал о море и солнечном пляже, об экзотических птицах и о занятиях серфингом.

— Когда-нибудь я отвезу тебя туда, — пообещал Сокджин.

— Правда?

— Да. Вот как тебе лучше станет, так и поедем, идет? Только ты должен пообещать мне, что не будешь делать глупостей в этот сложный для тебя сейчас период и станешь делиться со мной своими проблемами. Обещаешь?

Сокджин протянул ему мизинец, и Чимин впервые с кем-то скрепил обещание. Это было незнакомое, теплое чувство.

— Обещаю, — улыбнулся он робко.

— Тогда договорились.

Через пару минут в спальню заглянул Юнги.

— Ты у меня остаешься?

— Да. Переночую сегодня здесь.

— Ладно. Я тогда на диван.

— Я могу спать на диване, — вклинился в их разговор Чимин. Ему было неудобно оттого, что он вытеснил хозяина дома из собственной спальни.

— Спи уж здесь, а то твой новоиспеченный отец будет гундеть мне на ухо о манерах, — хмыкнул Юнги, забирая из шкафа второе одеяло.

Сокджин швырнул в него подушкой.

— Замолчи, коротышка.

— Пошел ты, цветной, — беззлобно отмахнулся от него Юнги. — Джун передавал тебе привет.

— Я позвоню ему.

— Не тяни с этим, а то он начнет еще ревновать и надумает лишнего.

— Все, вали уже.

— Я вообще-то в своем доме, если ты не забыл.

— Ребенку нужно спать. Иди отсюда.

Чимин смотрел за их шутливой перепалкой и чувствовал себя как-то странно. Будто он и правда дома. По-настоящему.

Долгий разговор с Сокджином, волнение после неожиданной новости да доза лекарства в крови сморили его быстро. Он даже не дождался, когда Юнги уйдет, подмял под себя подушку и уснул с надеждой, что его жизнь и правда налаживается.

========== Глава 8. ==========

Чимину снилось, что ему заживо снимают кожу, раздирают до крови и бросают в кипящую жижу. Он кричал, отбиваясь от непонятных жутких монстров, которые охватывали все его тело, но ничего не мог сделать, никак не мог выбраться из своего кошмара.

— Чимин! О господи, да проснись ты!

От прикосновения к плечу по телу новая боль, колючая, острая, пугающая. Он снова закричал, вырываясь, отстраняясь. Подальше ото всех. Слишком много ощущений. В паху просто нестерпимая боль, от которой перед глазами все плывет. Чимин уже не уверен, спит он или нет.

Сквозь какую-то пелену дурмана он слышал паникующий голос Сокджина, а позже снова все тело стало сводить судорогой. Влажно. Чимин как со стороны услышал свой всхлип, жалкий, отчаянный, наполненный страхом. Он не мог соображать и не понимал, что с ним происходит, — в голове словно дым, ничего не разобрать.

Скрип двери и запах, от которого все узлом сворачивается внизу живота. Тянет, жжется, и дышать становится нечем.

— Юнги, у него началась течка…

В голосе Сокджина столько беспомощности и растерянности, что Чимину стало еще страшнее.

— Чую. Я альфа, если ты забыл.

Чимин тоже чувствовал. И ему становилось немного спокойнее от чужого запаха, он хотел подползти ближе, но от каждого движения его словно протыкали иглами.

— Сделай что-нибудь, — взмолился Сокджин.

Чимин хотел и сам попросить. Ему нужно было что-то от альфы, настолько нужно, что он готов был за это умереть.

— Прекрати паниковать и включи мозги! Секс его сейчас просто убьет. Джин, мать твою, возьми лекарство и прекрати реветь, я не могу подойти ближе!

— Да-да. Я… я все сделаю.

Чимин снова застонал от накатывающей и усиливающейся боли. Ее было так много, что хотелось умереть. Он не мог это терпеть, слишком жутко, лишь отголоски запаха альфы не давали ему сойти с ума окончательно. Но потом его снова схватили за руку, и все стало хуже. Он закричал, дернувшись в сторону, перед глазами поплыло.

— Чимин-а, малыш, ну потерпи немного. Потерпи. Тебе нужно сделать укол. Будет легче, — дрожащим голосом уговаривал его Сокджин.

Чимин лишь на секунду поддался его уговорам, чувствуя чужое беспокойство, а в следующую — его уже пронзало болью от шприца.

На какое-то мгновение он отключился, но спасительная темнота длилась недолго. Его снова растормошили, заставляя прийти в себя. Он уже плохо различал слова, вслушиваясь лишь в голоса. Кажется, Сокджин говорил о том, что лекарство не действует, а Юнги предложил вызвать врачей. Чимин же хотел только одного: чтобы боль ушла, но она не уходила. Она царапала и резала его по кусочкам, поглощала его, лишая рассудка.

Чимин чувствовал собственное тело, буквально каждую горящую огнем клеточку, жар между ягодиц и ноющую, ненормальную боль в паху.

Он слышал, как Сокджин что-то шептал рядом, слышал, как раздался звонок в дверь, чьи-то незнакомые голоса, а потом запах двух альф.

— Ну, что тут у нас? — раздался с порога низкий бас. — Белоснежка?

— Да. У него течка. В первый раз и чувствительность повышенная, — зачастил Сокджин.

— Нас-то что вызывали, когда в доме альфа есть, — второй доктор звучал более гнусаво. — Ладно. Подождите снаружи.

— Но…

— Мы знаем, что делать в подобных ситуациях. Не переживайте, — отмахнулись от волнений старшего омеги.

Чимин зашевелился, он хотел задержать Сокджина, он не хотел оставаться наедине с альфами, потому что его начинала пугать собственная реакция на их запах. Но не получилось даже сдвинуться с места, и он лишь тихо заскулил.

— Джи, ты посмотри, какой хорошенький, — поставив кейс на стол, бросил мужчина своему коллеге.

— В первый раз вижу Белоснежку.