Любовь оборотня (СИ) - Коллектив авторов - Страница 21

Чуть слышно свистел ветер, шелестела метелками высокая трава, а из пещеры доносился тонкий звонкий голосок. Девчонка пела. Неумело, не попадая ни в такт, ни в ноты, зато с чувством и очень старательно. Хотела бы Корраг не только слышать, но и видеть сейчас обоих! Но мешать не стоило, сейчас уж точно третий станет лишним, даже глубоко и трепетно уважаемая матушка.

Жаль, что папаша даже зачатками такта не обладал. Выбравшись первым из отряда на относительно пологий лужок перед пещерой, он шумно выдохнул, поправил расшитую золотом перевязь и крикнул:

— Принцесса! Ваше высочество! Выходите, мы спасать вас пришли!

Наверное, он ожидал, что избалованная дворцовым комфортом принцесса бегом выбежит навстречу, но в наступившей тишине первым из пещеры высунул морду Диаррах. Фыркнул, выпустив облачка дыма из ноздрей, и спросил:

— Пап, тебе делать нечего? Никак не мог развлекаться в другом месте? Моя человечка так красиво пела, и тут ты…

Люди, разумеется, вместо этой укоризненно-недовольной тирады услыхали яростный драконий рев. С высоты своей скалы Корраг прекрасно видела, как часть рыцарей замедлила шаг, всячески показывая, сколь тяжко им дается восхождение по крутой тропе, другие же сломя голову помчались на выручку командиру. Один за другим они преодолевали опасный склон и появлялись на лужайке, ощетинившись мечами и копьями, готовые к схватке с ужасным драконом.

Происходящее совсем не нравилось Корраг. Разумеется, дракон волен развлекаться среди людей, как пожелает, но впутывать в свои развлечения сородичей, а уж тем более собственного сына! Вот уж точно, некоторым власть ударяет в голову, отшибая и мозги, и совесть!

— Убью, — коротко рыкнула Корраг, слетев вниз. Заглянула в бесстыжие глаза супруга. — Тоже захотел жениться на принцессе, ящерица позорная? Или голову собственного сына решил повесить над дверьми в вашем поганом штабе? Тьфу!

Огненный плевок расплескался по наспех выставленному зачарованному щиту. Тот затрещал и рассыпался искрами, но люди за ним остались невредимы. Или почти невредимы — от доспехов явственно тянуло жаром, ещё пара-тройка таких плевков, и блюдо «рыцарь в скорлупе» готово. Хотя Корраг вовсе не намеревалась поджаривать олухов до хрустящей корочки, уберутся восвояси, и ладно. Все, кроме Корассарха, с ним у нее будет отдельный разговор.

— Мама?! Ты что здесь делаешь? Что-то случилось? — Диаррах вынырнул из тьмы пещеры на свет, а за ним выскользнула худенькая нескладная девчонка в голубеньком платьице, с рыжими, как закат, косичками. Птенец, да и только; но было в ней что-то, обещавшее превращение если и не в волшебную жар-птицу, то уж точно не в серого воробья. Возможно, бесстрашие, пусть и граничащее с детской глупостью? Или та же ярость в синих глазах, с которой ее мать обернулась драконом?

— Зачем пришли? — спросила она, пока Корраг и Корассарх играли в гляделки. — Я все знаю, папочка никого не присылал меня спасать! Вы, значит, хотите или меня заполучить как трофей, а после стребовать полкоролевства в приданое, или дракона ограбить! Так вот, не получится! Я не желаю видеть ни вас, ни папочку! И во дворец не вернусь! Этот дракон — мой, а вы все — пошли прочь!

Топнула ножкой и, привстав на цыпочки, обняла Диарраха за морду. Оглянулась на оторопевших рыцарей, крикнула сердито:

— Он лучше вас в триста тысяч раз, вот! Проваливайте!

«Девочка с характером», — одобрительно подумала Корраг.

Воздух замерцал от жара, тонкая фигурка поплыла, искажаясь, и через несколько мгновений — куда быстрее, чем у Аннабель! — рядом с Диаррахом стояла юная дракошка, пылающая закатным рыжим огнем.

«Пора разогнать всех лишних», — решила Корраг. А так как дела у нее никогда надолго не отставали от мыслей… короче говоря, те рыцари, которым повезло не попасть под удары тяжелой лапы и шипастого хвоста, предпочли сбежать сами. Тем более что и магистр скомандовал отступление… ровно за мгновение до того, как жутко злой дракон цвета старого золота подхватил его зубами и унес в неизвестном направлении.

Скатившись к подножию горы — кто своим ходом, а кто и кубарем — доблестные рыцари дружно решили не предавать огласке подробности неудачного похода. Мало ли, как его величество король примет весть о превращении дочки в дракона. Да и остальные подробности вовсе не делали им чести. Не говоря уж о том, что магистр Карлус до самого вечера так и не вернулся, а унесший его дракон ближе к ночи очень даже демонстративно пролетел над сборищем рыцарей в компании с ещё одним, огромным, темно-синим, прицельно плюнувшим огнем в валявшийся рядом с прогоревшим кострищем немытый котел.

— Тьфу ты, вылитый господин магистр, — нервно пробормотал дежуривший нынче «по кухне» оруженосец. И то правда, магистр Карлус не терпел грязи и беспорядка; но все же шуточка вышла не очень, и парень испуганно смолк, глядя вслед драконам. Те, судя по всему, вернулись к пещере, так что драконоборцы решили не испытывать судьбу вторично и, едва первые солнечные лучи разбавили непроглядную ночную темень, отправились восвояси.

Вот только горные тропы коварны, и без предводителя отряд заплутал. К обеду вместо деревни с вожделенным трактиром забрели в узкую, с почти отвесными стенами расщелину, а по ней вместо обжитых людьми мест выбрались к ещё одной драконьей пещере. Вот уж не везет так не везет! Драконами все были сыты по горло, тем более что второй принцессы здесь не предвидится.

Хотя пленная девица обнаружилась и здесь: из темного зева пещеры доносился чудесный голос, мягкий и грудной, мелодично певший балладу о несчастном менестреле и его далекой возлюбленной.

— М-м-м… спасать или не спасать, вот в чем вопрос, — пробормотал сэр Густав, как-то незаметно в отсутствие магистра ставший за главного. — Мнится мне, доблестные сэры, что девицы нынче совсем не мечтают о спасении от драконов.

— И как бы нам снова не пожелали, эм-м, проваливать, — нервно согласился сэр Деррик.

Кто знает, до чего додумались бы доблестные сэры, но тут на площадку перед пещерой спикировал дракон. Не черный, не золотой и не синий, а нежнейшего оттенка сливочного крема. Издали, летящим, его наверняка можно было бы принять за облако. Неплохая маскировка, если подумать; вот только отчего-то казалось, что этот дракон слишком ленив и добродушен для всяческих хитростей.

— Любимый, наконец-то! — певунья выбежала из пещеры и повисла у дракона на шее. Не принцесса, нет. Типичная крестьянка, круглолицая, пышная и румяная, словно сдобная булочка. На светлых волосах пестрый венок из полевых цветов, а лицо пестрит «поцелуями солнца»-веснушками. Но отчего-то она показалась вдруг красивее ухоженных и изысканно-нарядных королевских фрейлин: яркая, сияющая и словно брызжущая счастьем.

А дракон… Дракон вдруг обернулся человеком, к полной оторопи невольных свидетелей. И рыцари предпочли тихо отступить, потому что когда мужчина крепко обнимает и целует любимую женщину, это, знаете ли, зрелище не для посторонних глаз.

— Это что же получается, драконы… — сэр Деррик не договорил, но все прекрасно поняли, о чем он думал — потому что сами думали о том же.

— Полагаю, наш орден лучше распустить, — решительно заявил сэр Густав. — В связи с открывшимися… как бы сказать… откровениями.

Звучало смешно, но почему-то никто даже не улыбнулся. И, что гораздо важнее, не возразил.

Рыжая дракошка изумленно рассматривала собственные крылья и лапы, фыркала, рассыпая искры, и то и дело поглядывала искоса на Диарраха. А тот улыбался во всю морду, и это невероятное, небывалое зрелище делало его почти неузнаваемым и, прямо сказать, очень даже славным.

— А если я попрошу твои руку и сердце, меня не заставят взять ещё и пол-королевства? — спросил вдруг он.

— Лентяй! — рубанул Корассарх.

— Умный мальчик, — возразила Корраг. — Зачем ему чужая головная боль?

— А насчет руки и сердца ты вот совсем-совсем уверен? — ехидно спросила принцесса. — Я, вообще-то, ещё маленькая.