Гримуар I (СИ) - "Aljay Shi" - Страница 1

Сэмми нехотя стянул шлем и уставился на меня так, будто только что стал свидетелем второго пришествие и даже выпуска третьей Халфы. Чересчур много радости. Что он там увидел, черт подери?!

— Ну как оно? — нетерпеливо спросил я.

— Да ничего не поменялось почти! Персонажа создал за десять минут!

Я смерил друга обиженным взглядом. Мы договаривались, что он просто по-быстрому проверит интерфейс, облетит начальную локацию в форме призрака, и лишь завтра к обеду мы вместе создадим персонажей и приступим к полноценной игре. А он вон, оказывается, уже создал. Предатель…

— Ты издеваешься? Мы же…

— Да ладно тебе, Кайл! — оборвал меня Сэмми. — Говорю же, вначале все точно так же! Быстро разберешься завтра. Я тебя подожду, обещаю!

Не очень-то мне теперь верилось в его “обещаю”. Но радовало, что, по его словам, изменений было не так уж и много.

С создания первой капсулы полного погружения множество компаний пытались занять свою нишу на рынке игр с полным погружением. Но многие сорвались в пропасть, потеряв все. Четыре крупнейших проекта, завоевавших обожание сотен миллионов людей, оставались на вершине. Лишь услышав “виртуальная реальность”, люди думали именно об этих четырех играх: "Древние Царства", "Сталь и Железо", "Хэдшот" и "Прайд".

У каждой была своя уникальная механика и богатый, проработанный мир. А около шести лет назад корпорация, выпустившая Древние Царства, Бладласт Инкорпорейтед, выкупила полные права на Сталь и Железо. Это событие сопровождалось кучей протестов со стороны игроков: нытье на форумах, бойкоты, петиции и прочее. Но все это не возымело эффекта.

Тогда все и началось… Произошло поистине эпохальное событие в игровой индустрии. Создатели Древних Царств вместо того, чтобы развивать проекты по отдельности, провели слияние. Из двух игр с совершенно разной атмосферой и геймплеем получилась одна новая, невероятно масштабная — Остров.

Главной изюминкой стало сохранение самой концепции геймплея и даже игрового интерфейса. Но люди, несмотря на многообещающие анонсы, продолжали жаловаться и требовали “вернуть все, как было”.

Разработчики, в борьбе с волной недовольства от игроков, решили пойти им навстречу. Старые сервера не были закрыты сразу, а действовали еще два года. Игрокам никак не навязывали переход на объединенную игру, но и не гнушались заманивать всевозможными бонусами. Ко всему прочему более не было никаких обновлений для отдельных версий игр. Конечно же, поток людей хлынул в Остров. Такого мастодонта игровой мир еще не видывал…

Еще через год и Хэдшот продался, так же став частью Острова. К двум фэнтези прибавилась и стрелялка, совместившая в себе киберпанк, постапокалиптику и многое другое. А вот Прайд, которому мы с Сэмми посвятили три года своей жизни, держался до последнего. Конкуренцию уже совсем могучему Острову он составить не мог, но своя аудитория там все равно была, причем, как по мне, совсем не маленькая. Мы думали, что причина непотопляемостиПрайда крылась в его совсем уж отличном геймплее. Ага, как же!

Ну и, в общем, да… Прайд в итоге тоже продался. Случилось это весной. В течение полугода Бладласт проводил работы по интеграции нового контента, возводя четвертый мост к небесной крепости в центре миров. И вот буквально пару часов назад произошло долгожданное обновление Острова, включавшего теперь и Прайд. Честно говоря, я был очень опечален.

Ключевой фишкой Прайда, в отличие от других игр с технологией полного погружения, была пошаговая боевая система с применением командных карточек. Понятия не имею, что там надумали в Бладласте, но в чем заключался смысл интеграции такой игры при потере всех особенностей механики? Это же бред. Тем не менее, разработчики заверяли всех, что умный метод адаптивного слияния учитывал вообще все. Не знаю, не знаю. Проверим. Завтра.

— Ну так что, идем готовиться? — выдал я. — Наши уже собрались.

— Ага, погнали. — Сэмми отложил шлем в сторону и набросил на плечо сумку.

К слову, наш университет входил в двадцатку лучших по всему миру и базировался в городе «будущего» Нова Эксии, славящемся высочайшими технологиями при сохранении природы в ее первозданном мире. Несмотря на престиж и сложности обучения, я бы не сказал, что сильно страдал, днями и ночами отдаваясь науке. Но оценки держались в пределах нормы. А вот Сэмми умудрился скатиться до края и от вылета из универа его удерживала лишь тонкая призрачная нить надежды, грозящаяся оборваться в любой момент. Тем не менее, он уверял меня «не париться», обещая со всем разобраться.

У топовых ВУЗов были и топовые кампусы. А уж наш вообще стал предметом зависти самых мажористых мажоров, которым путь сюда был заказан. Принимали-то на основе экзаменов, и даже астрономические суммы не могли повлиять на решение комиссий.

Общежитие представляло собой небоскреб в пятьдесят этажей, каждый по десять метров высотой. Добрую половину каждого яруса занимали балконы, разделенные на секции для учебы и отдыха. Помимо оснащенности продвинутыми технологиями жизнеобеспечения и охраны, нас обеспечили удобствами, которыми не стыдно было похвастаться и перед богами.

Журчащие водопады с подсветкой вдоль стен, динамические скульптуры, удерживаемые электромагнитным полем, мягкая мебель, меняющая форму и текстуру по команде пользователя, высокоскоростное интернет-соединение и генераторы голограмм последней модели. Как будто нам было мало всего этого шика, на кампусе построили спорткомплекс, бассейн, парочку ресторанов и столько кофеен, что я и счет потерял.

Мы торопились на пятидесятый этаж, «пентхаус», оккупированный нашими доблестными сокурсниками, полностью игнорируя робкие притязания егозаконных жителей. Обычно нам приходилось собираться для совместной подготовки к экзаменам именно там. Ну как совместной… Один только Павел посещал все лекции, и потому, как правило, и объяснял все другим. Чаще всего, за ночь до экзамена. Прямо как сейчас.

Группа студентов окружила русского гения, чиркавшего что-то на планшете под собственный тихий бубнеж.

— Привет, ребята! — как-то уж слишком весело поздоровался Сэмми.

— Опоздали! — крайне нервно ответила Сара Оливер, единственная девушка в группе. Сдув свою взъерошенную челку, она метнула на меня испепеляющий взгляд. — Мне уже спать пора вообще-то, а Павел уже две темы объяснил!

— Да ладно тебе, еще раз послушаешь, — парировал Сэмми. — Закрепишь материал.

— Нет, ребята, — возразил Павел. — Договаривались же в десять. Заново не буду объяснять. Вон других попросите потом.

Замечательно. Во всем Сэмюель виноват. Я мысленно посмеялся, представляя, как он взбесился бы, услышав это «Сэмюель» с подчеркнуто-английским акцентом тоном двухсотлетней старушенции из Кардиффа.

— Ну все, не мешайте, — прогундосила груда мышц, названная родителями кратко и просто: Чак. Нет, серьезно, не Чарльз, а Чак. С каждым движением его мощной челюсти в мире умирали как минимум два сухоньких, худеньких парня. Таких как я. Чак у нас был самым крупным, и одновременно самым наглым парнем. Мужиком. — Продолжай, Павел.

— Ну пожалуйста, — осторожно вклинился я и присел на край дивана. — Завалим же завтра. Подумаешь, две темы. Хотя бы быстренько давайте пробежимся.

Павел тяжело вздохнул. Он еще ничего не ответил, но я уже понял, нытье сработало. Повезло мне. Чак тоже это понял.

— Ладно уж, давайте, — сказал здоровяк так, будто это его решение. Все-таки, он был не такой уж и злой, каким казался на первый взгляд.

Павел торопливо задвигал пальцами по воздуху, возвращаясь к первому слайду. Голограмма шустро перестроилась, показывая мудреную инфографику. Сара недовольно фыркнула. Мы с Сэмми наклонились ближе, вслушиваясь в каждое слово гения.

***

Несмотря на короткий пятичасовой сон, я чувствовал себя бодро и свежо. Наспех собравшись, мы поспешили в универ. Три корпуса общежитий окружили купол главного учебного корпуса, словно клыки громадного хищного пришельца. Глядя с воздушной капсулы на вечнозеленый кампус, я пытался припомнить все нюансы последних тем по предмету профессора Микеля Гиачино, отметая прочь мысли об игре.