Ярость (СИ) - "Фалько" - Страница 30

Госпожа Сяочжей что-то громко сказала и барьер исчез. Первым на пол упал прут. Мужчина в последний момент поймал равновесие и твёрдо опустился на обе ноги. Хлёстким движением он вставил выбитый локоть, даже не поморщившись. Дальше Сяочжей разразилась яростной тирадой, отчего китаец как-то погрустнел, опустился на колени, вперив взгляд в пол.

— А что было? — тихий голос Ольги. — Звонить Артёму Никитичу?

— Сами разберутся, — ответил я, потирая плечо, по которому словно оголёнными проводами прошлись. На рукаве кимоно остались почерневшие разводы. С силой потёр нывшее бедро. Слишком резко подскочил, даже не размялся. Теперь целый день болеть будет.

Мой хмурый вид и гримасы, когда я растирал бедро, не укрылись от Сяочжей. Она прервалась, покачала головой и добавила ещё одно или два слова. Мужчина стал ещё больше походить на нашкодившего пса, которого отчитывал хозяин. Второй вполз в зал почему-то на четвереньках и пристроился рядом с первым. Он был лет на десять моложе товарища. Оба одеты в лёгкие костюмы, в которых обычно щеголяют китайские мастера боевых искусств в кино.

— Давно меня не били арматурой, — хмыкнул я, усаживаясь и вытягивая ноги. Прут оказался рифлёным куском арматуры, утащенным со стройки.

Сяочжей заговорила, обращаясь к Чжэнь.

— Госпожа Сяочжей просит у Вас прощения, — перевела она. — Она возместит испорченную одежду.

— Кто бы мне нервы испорченные возместил, — хмыкнул я. — Если у Вас всё, то идите и идите. Я спокойно потренируюсь.

— Не прогоняйте нас, — перевела Чжэнь. — С Вами интересно, и Вы очень сильный. Госпожа Сяочжей обещала вам показать секретную технику.

— Если она покажет хоть что-то, чего я не знаю или не умею, сильно удивлюсь.

— Она обещает, что вы удивитесь. Садитесь сюда, я помогу снять куртку.

— Не надо, я сам разденусь. А то поймут неправильно.

Подумав немного, посмотрев в глаза женщине, решил послушаться. Хотя бы ради любопытства. Сев в центр, стянул немного обгорелую куртку, затем повернулся спиной к Сяочжей. Она коснулась плеча, куда пришёлся удар. Там проявлялся небольшой продолговатый синяк. Затем её горячие ладони легли мне на спину.

— Госпожа Сяочжей просит, чтобы вы доверились ей.

— Довериться? — сказал я уже по-русски. — Я расслаблюсь, а она меня душить начнёт.

— Я могу…

— Не надо, — прервал я Ольгу. — Не мешай. Лучше вон, любопытных от выбитой двери отгони. А то взяли моду подсматривать и подслушивать.

Ольга кивнула и пошла наводить порядок. Я же сосредоточился, пытаясь скинуть доспех духа. После завершённого этапа тренировки это было не сложно. Но каждый раз неуютно. Чувствуешь себя голым и уязвимым. Может так будет чувствовать себя черепаха, сбросившая панцирь. Маленькими иголочками сила Сяочжей забралась под кожу на спине, разбегаясь по всему телу. Неприятное ощущение. Как будто тебя подвесили за ниточки и дёргают, заставляя двигаться. Внутренний резерв силы ощетинился и зарычал как сторожевой пёс, почувствовавший чужака. Кинетическая броня появилась сама собой. Заволновалась, не зная, как себя вести. Накрыла нас, куполом и неожиданно раздвоилась. Одна часть осталась, а вторая, как мыльный пузырь поплыла в сторону стены. Китаянка замкнула силу брони, создав из неё независимую от меня сферу или область. Иголочки под кожей исчезли, и кинетическая броня вокруг нас испарилась. А вот тот пузырь, что медленно двигался в стену, остался. Принцип был очень интересен и довольно изобретателен. Тот, кто до подобного додумался — неординарный человек. Ниточка силы протянулась от меня и «пузырь» лопнул, получив прокол.

— Госпожа Сяочжей спрашивает, удивила ли она Вас? — перевела Чжэнь.

— Скажи, что озадачила. И обмен получился неравноценный.

— Если показалось так, то она просит… — Чжэнь замолчала. Сяочжей пришлось повторить. — Присмотреть за мной и научить чему-нибудь, что пригодится в жизни.

— Это может быть поучительная басня? — спросил я.

— Да, — перевела Чжэнь, а Сяочжей долго смеялась.

Погода с утра выдалась изумительная. Солнечно и тепло, правда, немного ветрено. Холодный асфальт под босыми ступнями не успел прогреться, хотя на часах уже десять утра. По узкой дорожке к полигону движется целая процессия богато одетых мужчин и женщин. Автомобилям сюда заезжать нельзя, так что пришлось важным гостям топать ножками пару километров. Был я вчера рядом с ареной, хорошее получилось сооружение. Высокое, трибун много. Будут, как в древности взирать за смертельными поединками и бросать объедки вниз, выражая недовольство. Вон, впереди идут быстрым шагом, как две уточки, пара толстяков. Мужчина и женщина, по полтора центнера каждый. Запыхались, пот платочками утирают, а спешат. Хотят места занять получше. Да и одеты гости так, словно на вечернее представление в опере идут. Костюмы, платья, головные уборы. Если женщины в шляпках, то половина мужчин с непокрытой головой. Лет сто назад на такое смотрели бы с презрением. Может, как на меня сейчас. Я ведь топаю в общей толпе, одетый в серое каратеги, подпоясанный серым же поясом. Рукава у куртки специально оборваны, штаны подрезаны на уровне колен и обуви нет.

Я немного задержался в комнате, разговаривал с мамой по телефону. Таисия же трудилась рядом с ареной, с самого утра. Не знаю почему она слушалась ректора, выполняя всё, что он сваливал на неё. Вела себя как образцовый преподаватель, работая на благо родного МИБИ. Да, ещё звонил Лев Валентинович. Сказал, что уже на месте и готов делать ставки. Стратегию мы обговорили накануне. Делать максимальную ставку, когда коэффициенты самые высокие. Вместе с ним отправил Веронику, нашего мастера, для безопасности.

У входа в «особую» зону, прилегающую к арене, дежурила охрана из особого отдела полиции. А на всём полигоне, как я знал, работали мастера из разных ведомств. В том числе и из императорской охраны. Даже военных специалистов подтянули. Высоко в небе тихо кружил вертолёт. Гости проходили за линию, только если имели особый пропуск. Меня же пустили, когда я предъявил карточку участника. Небольшой кусок пластика с именем, фотографией и номером 47. На обратной стороне графический код. В закрытую зону участников можно было пройти, только приложив карточку к турникету. Это был огромный и высокий шатёр. Внутри есть и места отдыха, и большие экраны, транслирующие картинку с арены, и даже стойка с раздачей напитков. В дальнем углу устроили лазарет, где трудился Роман Игнатьевич Шимов, которому помогали две красивые медсестрички.

— Чего встал? — меня нагло толкнули плечом.

Мимо прошёл один из мастеров Еникеевых в защитном комбинезоне, украшенном золотым орнаментом, на голове круглая шапочка с вышивкой.

— Эй, ты бы следил за телодвижениями, — позади раздался низкий, как из бочки, голос. Мне на плечо легла огромная ладонь. — Слышь, петух золотой, тебе говорю.

Еникеев оглянулся. Зря. Стоявший рядом со мной здоровяк ехидно засмеялся.

— Так и буду тебя звать, — хохотнул он, за что заработал злобный взгляд.

Мастер отвечать не стал и направился к ещё одному из Еникеевых, выглядевшему почти в точности так же.

— Совсем страх потеряли, — пробасил мужчина. — Кеша, будем знакомы.

— Кузьма, — кивнул я.

Бугай был из рода Трубиных. Тот самый бородач, которого я видел во время регистрации. Только в тот раз взгляд у него был устрашающий, а сейчас спокойный.

— Не люблю, когда маленьких обижают.

— Я ведь обижусь, — посмотрел я на него.

— Шутка, — он улыбнулся в бороду. — Для меня все маленькие, кто весит меньше сотни кг.

Причём «кг» он сказал гыкнув: «кэ-гэ».

— А где ещё один от Трубиных? — спросил я.

— Митька? Здесь должен быть. Где бабы, там и он. О, точно, — он указал пальцем, больше напоминавшим сардельку, в сторону уголка доктора. Молодой мастер Трубиных обхаживал одну из медсестёр.