Тайна семьи Свон (СИ) - "Энерговампир" - Страница 24

И только тут я понял, что мы уже, вообще-то, оба по пояс голые! И замер, несколько секунд с восхищением рассматривая открывшуюся мне картину. Аккуратная грудь завораживала своей идеальностью, плоский животик с впадиной пупка так и манил погладить его ладонью и прикоснутся губами…

Правду сказать, я немного растерялся. Всё же, как ни крути, для меня это было впервые. Однако у меня есть неоспоримое преимущество — телепатия. И десятки лет, прожитых с тремя семейными парочками в одном доме. Как бы я ни старался не лезть в мысли родственников, порой это было весьма трудно — так что я много чего в их мыслях насмотрелся… И сейчас это, как ни странно, может пригодится. Ах да… ещё у меня два медобразования. Но всё же теория и практика подчас сильно отличаются…

Однако телепатию я могу использовать прямо в процессе! Так что с лёгкостью пойму, если сделаю что-то не так… или, наоборот, так. Ну, смелее!

Следуя, пока что, своим желаниям, обвил любимую одной рукой за талию, другую же положил на её животик, став его легонько поглаживать. Своими губами я нашёл её губы, но лишь ненадолго, затем переместился на подбородок, а после того, как Виктория отклонилась назад, предоставив мне больше простора для действий, стал спускаться по шее к ключице. Не спеша, прихватывая ароматную кожу любимой губами и зубами, пробуя её на вкус языком… её запах ассоциировался у меня с корицей, горячим шоколадом и, слегка, с чёрным перцем. Конечно, для меня-вампира эти вещи пахли не то, чтобы привлекательно… мои ассоциации были родом ещё из человеческой жизни. На вкус любимая была именно такой — сладкой, с небольшой горечью и лёгкой остринкой… и это был просто потрясающий вкус!

Огонёк вздыхала и тихо постанывала в моих руках — и этих звуки, срывающиеся с её чувственных губ, звучали для меня прекрасней любой, даже самой лучшей, музыки. Животик любимой трепетал под моей ладонью, напрягаясь и расслабляясь в ответ на мои действия. У меня внутри всё буквально сжималось от потребности подарить как можно больше ласки самой прекрасной и желанной женщине в мире… моей женщине. Моему новообретённому смыслу жизни…

«Надо же, какой он нежный…» — прозвучала в голове мысль Виктории. Её руки лежали на моих плечах, то поглаживая их, то весьма крепко сжимая. Я на это только улыбнулся, не отрываясь от дела. Добравшись ртом до левого полушария, я стал ласкать затвердевший бледно-розовый сосок губами и языком, переместив при этом руку с живота на правое и став поглаживать. А затем, в какой-то момент уловив такое желание в мыслях любимой, ощутимо прикусил вершинку — ответом мне был протяжный стон, внезапно перешедший в рык.

Огонёк решительно переняла инициативу — толкнула меня в плечи, заставив выровняться, и впилась в губы, после чего начала отзеркаливать мои действия. Её губы и язычок порхали по моей шее и груди, и каждое прикосновении всё сильней будило во мне один из первобытных инстинктов, отстраняя разум на второй план. А уж когда её зубки впивались в мою кожу, я едва не терялся от резко подскакивающего возбуждения!

Вот только Виктория не ограничилась, как я, грудью, а стала спускаться ниже, уделяя внимание каждому кубику пресса ртом, одновременно нежно оглаживая ладонями мои бока. Я настолько погрузился в собственные ощущения, что понимание намерений Огонька пришло только после того, как она начала расстёгивать пряжку моего ремня.

— Подожди! — выпалил я, опустив взгляд вниз. Виктория замерла, стоя на коленях и удивлённо взирая на меня снизу вверх.

— «И что не так-то?» — поинтересовалась она, и я не совсем понял, обращалась ли она ко мне или к себе.

— Я… — у меня не было уверенности, как правильно объяснить. Во мне с детства воспитывали уважение к противоположному полу. И, сказать по правде, женщина на коленях с моим мужским достоинством во рту совершенно не входила в понятие «уважение»… Вот только в таком ключе это говорить Огоньку не стоит. Она точно не оценит. Виктория, вообще, умела вести себя прилично, но внутри была немного диковатой и грубоватой. Это подчёркивал и её «байкерский» наряд — чёрные кожаные куртка и штаны с кучей разнообразных металлических элементов, да ботики на тяжёлой толстой подошве в придачу, купленные ею во время поездки в Сиэтл с Элис и Эсми на выходных. Должен отметить, такой стиль очень ей шёл. На некоторые мои действия, вроде открывания для неё дверей авто, она только глаза закатывала, называя в мыслях «джентльменскими замашками». К счастью, это её не раздражало — скорее, забавляло. Только сейчас она эти мои «замашки» может совсем неправильно воспринять… В общем, умом я понимал, что если женщина сама такое предлагает, по собственному желанию, то для неё в этом нет ничего унизительного. К тому же, не мог не признать, что полуголая Виктория, стоящая передо мной на коленях, выглядит очень эротично… Но мне хотелось чего-то несколько более… романтичного. Хм… попробуем зайти с этой стороны. — Понимаешь… это же наш первый раз. А для меня — так вообще первый. Мне бы хотелось, чтобы он был особенным… хотя бы в том, что мы будем получать удовольствие в одинаковой степени и одновременно…

— Ох, сколько у тебя тараканов в голове… — проговорила любимая, фыркнув при этом. — Ладно, будь по-твоему. «Я всё равно ещё попробую тебя на вкус…» — и медленно облизнулась. Странно, но это мысленное обещание и этот жест совсем не показались мне пошлыми… может, потому, что звучали из уст любимой и любящей меня женщины. Наоборот — они только завели меня!..

Произошедшее дальше я помнил несколько смутно. Невероятные по силе и новизне чувства и ощущения, стоны, крики и рычание, как Виктории, так и мои собственные — всё смешалось в клубок. Кажется, я прижал Огонька к дереву, и мы любили друг друга стоя… даже затрудняюсь сказать, сколько времени. Казалось, что целую вечность… А в какой-то неуловимый момент меня накрыло… чистое, ничем не замутнённое удовольствие, смешанное с всепоглощающей любовью и бесконечной благодарностью к той, с кем вместе я это испытал! Самое восхитительное ощущение за всё моё существование!

После мы просто молча стояли, обнявшись. В мыслях любимой царил тот же сумбур, что и в моих.

«Чёрт возьми, что это такое было?!» — уловил я потрясённую мысль Виктории несколько минут спустя. — «Я… я чуть не лопнула удовольствия! От такого и с ума сойти недолго… хотя, может, я и сошла? Всё происходящее вокруг меня в последнее время — форменное безумие. Не можешь победить — присоединяйся, так что ли?..» — на последней мысли я не выдержал и рассмеялся. Виктория отняла голову от моей груди и вопросительно посмотрела мне в глаза.

— Ты права — это безумие! — со смехом сказал я. — И я совсем не хочу возвращаться в нормальность…

— Думаю, я тоже не хочу, — широко улыбнулась Огонёк, чуть обнажив зубы.

— Спасибо тебе, — теперь уже со всей серьёзностью произнёс я. — Это было лучшее, что я испытывал в жизни.

— Если так — не стоит благодарности, — улыбка любимой стала нежной, — «Потому, что я тоже ещё не испытывала ничего подобного».

Я просто прильнул к этим улыбающимся мне устам в медленном поцелуе, пытаясь выразить переполняющие меня чувства, и ещё крепче прижав мою Викторию к себе. Теперь я окончательно поверил, что у меня есть душа… Разве возможно так любить, не имея души, в конце концов?..

Предчувствую, мы ещё натерпимся от родственничков, особенно от Эммета — они ведь обязательно поймут, что случилось… По нашим счастливо-довольным физиономиям всё видно будет. Да и плевать — пусть все видят наше счастье! На самом деле, они только порадуются за нас, несмотря на шуточки и подколки. В конце концов, мы — семья! А Эмма и поколотить можно, если что…

В самолёте, летевшем рейсом «Рим-Вашингтон-Сиэтл» уже к финальному пункту назначения, было много пассажиров. Но трое весьма сильно выделялись на общем фоне: белокурая девушка, почти девочка, лет шестнадцати-семнадцати на вид, а также два парня — брюнет, лет восемнадцати, и шатен, лет двадцати. Объединяли их неестественная бледность и очень странный цвет глаз — голубой с примесью фиолетового.