Выбери любимый жанр

Медленные пули - Рейнольдс Аластер - Страница 5


Изменить размер шрифта:

5

Даже к тому времени, когда я закончила статью – с момента высадки прошло больше восьмидесяти лет, – никто так и не понял толком, что же случилось с капитаном Джимом Гроссартом. Все сходились лишь в главном: Гроссарт был нормальным, когда покидал Землю в качестве единственного участника экспедиции на Марс.

Может быть, причиной стал несчастный случай, взрыв в дальнем космосе, который повредил на «Гидре» щиты аэроторможения. Взрыв также привел к временной потере связи, длившейся несколько недель, и лишь когда антенна заработала снова, все удостоверились, что Гроссарт выжил. В следующие несколько дней, когда он начал отсылать сообщения домой, картина понемногу прояснилась. Джим Гроссарт помешался, распался на три личности. Сам Гроссарт был только одной третью от целого, и в его голове поселились еще два, совершенно новых и полностью вымышленных «я». Каждому досталась часть знаний и навыков Гроссарта: д’Оливейра унаследовал способности пилота, а Тричлер превратился в специалиста по марсианской физике и геологии. И – из опасения еще больше повредить человеку, который уже и так перешагнул черту, – сотрудники Центра управления полетами на Земле подыгрывали ему. Должно быть, надеялись, что он восстановится после кризиса – возможно, когда «Гидра» благополучно сядет.

Но этого так и не произошло.

– Вы хоть изредка думаете о том, как все было раньше? – спросила я, сознавая, что ступаю на опасную почву.

– Раньше чего?

– Полета сюда.

Он покачал головой:

– Боюсь, я не из тех, кто живет прошлым.

Голомбек был сверкающим, пестрым скоплением куполов, башен и соединительных труб – куча елочных игрушек, переложенных мишурой. Поезд нырнул в тоннель, затем вынырнул из него и оказался в суматошном подземном торговом центре. Мы вышли и примерно час неторопливо бродили по торговым галереям, прежде чем зайти в тематический бар «Пилигримы». Пол здесь был покрыт фальшивой пылью, а чудовищно дорогие напитки подвозили поставленные на шесть колес пиратские корабли с плоскими палубами, которые то и дело терпели крушение. В итоге платить пришлось мне – как и за билеты на поезд, – но я не возражала. Д’Оливейра, или Гроссарт, или кем он там себя воображал, явно не мог швыряться деньгами. Должно быть, он был почти невидимым элементом марсианской экономики.

– Вы ведь до того сказали мне правду? – спросила я, пока мы катились в вагоне к пещере ленивцев. – Насчет того, что вы, как никто другой, зачарованы инопланетянами.

– Да. Даже если остальные иногда называют меня придурковатым мистиком. Для Джима они просто мертвые инопланетяне, полезный источник новых технологий, не более того. Я же считаю, что все это гораздо глубже, что нам предназначено было их найти, предназначено было зайти так далеко, а затем продолжить поиски, пусть даже кто-то из нас покинет Марс навсегда… – Он улыбнулся. – Может, я просто переслушал их музыки во время больших прыжков.

– А что думает о них Брэд Тричлер?

Он несколько мгновений молчал.

– Брэд не разделяет моего мнения.

– И до какой степени?

– До такой степени, что считает реликты чашей с ядом. До такой степени, что сомневается, стоило ли нам вообще прилетать на Марс.

– Радикальная точка зрения для того, кто рисковал жизнью, стремясь сюда.

– Я понимаю. И спешу заметить, я ее не разделяю.

Я сделала попытку разрядить обстановку:

– Рада это слышать. Если бы вы не прилетели на Марс, не было бы у меня большого прыжка и пришлось бы искать другой способ испугаться до чертиков.

– Да, в первый раз действительно бывает страшно.

– А во второй?

– В большинстве случаев еще хуже. Зато в третий…

– Сомневаюсь, что будет третий, Мануэл.

– Даже если потом хлопнуть водки?

– Даже так.

К этой минуте мы уже подъехали к пещере, настоящей пещере, которую перевезли из другого места, старательно разобрав и вновь собрав. Вероятнее всего, изначально она располагалась под одним из акведуков и была бы затоплена через несколько лет после начала разработки полярных льдов.

Внутри все казалось чересчур знакомым, до странности. Я то и дело напоминала себе, что это настоящие пещеры ленивцев, настоящие изделия ленивцев и настоящие наскальные росписи; что ленивцы действительно жили в этой норе. И все-таки часть моего разума продолжала настаивать, что это место немногим лучше средненького музейного макета или элитного, но все же китчеватого тематического ресторана, например тех же «Ленивцев», просто декор получше.

Вот только ленивцы действительно здесь обитали. В отличие от всех макетов, какие мне приходилось видеть, тут, например, не было пола. Мысль о поле никогда не приходила в их косматые головы, стены сливались друг с другом, образуя перевернутый пещерный свод. Предположительно, они эволюционировали на густо покрытой лесами планете, где ужасные хищники, как правило, обитали внизу, на земле. Должно быть, ленивцы спустились с деревьев в какой-то момент – они не превратились бы в высокоразвитую цивилизацию, целыми днями просиживая задницу на ветвях, – однако неприязнь к земле, похоже, сохранилась в генетической памяти. Как мы, люди, до сих пор боимся темноты, так и ленивцы не любили бывать на земле, просто свисая сверху.

Все это было очень интересно, я с радостью провела бы здесь много часов, но только не за один визит. Мы два часа подряд со школьническим восторгом застывали перед каждым экспонатом, и на ближайшие пару недель я по горло насытилась мохнатыми инопланетянами о шести конечностях.

Мы договорились встретиться в сувенирной лавке рядом с пещерой. Я купила скромную футболку, изящно украшенную орнаментом ленивцев и словами: «Пещера ленивцев. Голомбек. Марс», стилизованными под надписи ленивцев, – выглядело похоже, если вы специалист по ксенолингвистике.

– Что ж, – произнесла я, начиная ощущать легкие признаки усталости, – это было весело. Что дальше?

– Посадочный модуль недалеко отсюда, – сказал д’Оливейра. – Можем взглянуть, если хотите.

Зря я его не отговорила.

Все складывалось очень хорошо, д’Оливейра и остальные изъяснялись, словно три отдельные личности, однако этому красноречиво противоречил крохотный посадочный модуль. Что-нибудь непременно должно было случиться, но я вряд ли могла написать статью, не коснувшись проблемы одноместного посадочного модуля.

Более того, д’Оливейра, кажется, тоже этого хотел.

В очередном вагоне мы добрались до окраины Голомбека. Этот город был первым портом захода для кораблей из космоса и поэтому в любое время суток кишел вновь прибывшими путешественниками с покрасневшими глазами. Большинство магазинов, баров и ресторанов работали круглосуточно, что тоже притягивало туристов. Из всех здешних достопримечательностей «Гидра» была, безусловно, самой старой. Когда-то – задолго до моего рождения – экскурсии действительно выезжали из Голомбека к месту посадки модуля, но это осталось в прошлом. Гора пришла к Магомету: городские окраины со всех сторон вплотную подступали к кораблю.

Мы с д’Оливейрой немного задержались в герметизированной смотровой галерее. По обеим сторонам от нас раскинулся подковообразный город, занимавший половину квадратного километра марсианской поверхности. Посадочный модуль находился посередине: крохотный, перекошенный серебристый конус впечатлял меньше модели, что содержалась внутри пресс-папье, которое показывал мне Джим. Я взглянула на других посетителей и отметила, что они с трудом скрывают свое разочарование. И я не стала бы их за это винить – я помнила, что ощущала сама, когда впервые увидела «Гидру».

«И это все?»

Но теперь я старше и впечатления совсем иные. Да, модуль крошечный; да, у него такой вид, словно он вряд ли переживет очередную пылевую бурю, – но в этом-то и суть. Будь модуль посолиднее, достижение Джима Гроссарта не было бы и вполовину таким великим.

– Хотите взглянуть поближе? – спросила я наконец.

– Вспомнить старые добрые времена?.. Почему бы нет?

5
Перейти на страницу:
Мир литературы