Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 25

Он думал об этом, пока ехал в редакцию «Утренних хроник» разбираться с ещё одним идиотом. Глас правды!

От которого в ближайшее время ничего не останется.

Выйдя из экипажа, Кристофер взбежал по ступеням, что вели в серое безликое здание. Толкнув дверь, лавируя между столами, направился прямиком в кабинет главного редактора. На пискнувшую что-то нечленораздельное секретаршу даже не обратил внимания. Как и на то, что в кабинете мистера Кинга проходило собрание.

Стоило ему переступить порог, как все повернули головы в его сторону. Гомон стих, и в образовавшейся тишине шаги Грейстока прозвучали, словно набат, возвещавший о приближении катастрофы. Для «Утренних хроник» в целом и хозяина газеты в частности этой катастрофой был герцог. Приблизившись к столу, Кристофер бросил перед Кингом газету, заблаговременно раскрытую на пятой странице, и проговорил ровным голосом:

— Мне нужно увидеть автора этой статьи.

— Но… — заикнулся было редактор, вмиг покрываясь испариной.

Остальные журналисты сидели, не шевелясь, явно мечтая стать частью интерьера.

— А вам нужно как можно скорее отозвать весь сегодняшний тираж.

— Но ваша светлость… — попытался возразить мужчина, теперь уже не только потея, но и бледнея.

Кристофер подался вперёд, упираясь ладонями в заваленную бумагами столешницу, в то время как хозяин «Хроник» вжался в спинку кресла с таким усердием, как будто надеялся стать с ней единым целым.

— Мистер Кинг, у меня есть связи и возможности, которые вы даже представить себе не можете. Ничего не имею против вашей газетёнки, пусть себе и дальше кормит Инвернейл сплетнями. И чтобы вас в будущем не закрыли, а это может случиться очень скоро, если на то будет моя воля, сейчас вы позовёте сюда ваш Глас правды.

— Узнаю, на месте ли он… — промокая лоб платком, пропыхтел мистер Кинг.

— В ваших же интересах, чтобы он был в этом здании.

Редактор кивнул одному из журналистов, и тот выскочил из кабинета, чтобы вскоре вернуться в сопровождении щупленького очкастого мужчины. Волосы мышиного цвета и глаза такие же: серые, совершенно невыразительные. Не то, что у Лорейн, в иное время напоминавшие грозовое небо, например, как сегодня; но чаще сверкавшие чистым серебром.

Отогнав от себя совершенно лишнюю сейчас мысль о строптивой жене и её прекрасных глазах, Кристофер короткого проговорил:

— Оставьте нас.

Мистер Кинг нехотя поднялся, но мрачный взгляд главы разведки придал ему ускорение, как и остальным сотрудникам газеты.

— Могу я вам чем-то помочь? — судорожно сглотнув, осторожно поинтересовался журналист.

— Можете. Извинившись перед моей женой в своей завтрашней статье и признав, что солгали.

— Я никогда не лгу! — неожиданно осмелел мужчина. — Я Глас правды и… кх… кх…

У Кристофера перед глазами потемнело от гнева. Сам не понял, как оказался возле журналиста. Не понял, как схватил того за горло и, толкнув к стене, сильнее сдавил пальцы вокруг тощей шеи.

— Уже сегодня у меня на столе будет лежать информация о каждом джентльмене, чьё имя вы упомянули, — проговорил он жёстко. — И если выяснится, что хоть один из них не имел ничего общего с её светлостью, можете попрощаться со своей печатной машинкой. Она вам больше не понадобится. Ну разве что вы научитесь печатать ногами.

Его светлость разжал пальцы, и Глас правды пополз вниз по стене.

— Вы… вы… — просипел он хрипло.

— Я жду.

— Я немного приукрасил правду, — нехотя признал мужчина.

— Немного?

Послышался хриплый, судорожный вздох.

— Точно знаю, леди Ариас была… эммм… знакома с мистером Экботом и мистером Купером и с ещё тремя джентльменами. А остальные… Я их просто выдумал.

Справившись с желанием ещё немного придушить сказочника, Кристофер бросил:

— Жду завтрашнюю статью. Сделай так, чтобы она мне понравилась. Чтобы мне не пришлось делать тебя калекой.

— Я всё напишу. Извинюсь! — испуганно пообещал журналист, растирая саднящее горло, и всё-таки осел на пол, когда за Грейстоком захлопнулась стеклянная дверь кабинета.

До обеда его светлость осматривал дом часовщика и слушал отчёты экспертов. Потом, наспех поев, отправился в королевский дворец. Его величество опять жаждал его видеть, но, как всегда, пришлось два часа простоять под дверями монаршего кабинета, прежде чем Виктор Шестой соизволил его принять.

До своего собственного кабинета Грейсток добрался уже ближе к вечеру в совершенно отвратительном расположении духа. Мысли об Экботе, Купере и ещё трёх джентльменах никак не оставляли его в покое.

Пять… Пять любовников за несколько лет! Какого хорда она с ними делала?! Нет, Кристофер, конечно, понимал, чем Лорейн могла заниматься с этими недоджентльменами, но от этого понимания становилось только хуже, он зверел ещё больше, чувствуя, что вот-вот сорвётся.

Не хотел, но отругал секретаршу, принёсшую недостаточно горячий кофе. Ругал, а думал совсем о другом. О том, как же хочется найти каждого и превратить в евнуха. Купер в списке потенциальных евнухов значился первым.

Счета из магазинов настроения не подняли — видимо, Лорейн решила ни в чём себе не отказывать, а отчёт Одли и Кэрролла за вчерашний день стал последней каплей.

Мерзавка опять от них сбежала! Сначала затаскала по магазинам, а потом тайком улизнула из примерочной. Они, конечно, сделали вид, что ничего не заметили, но…

А если она моталась к Куперу?!

Желание кастрировать жокея имело все шансы перерасти в навязчивую идею, и чтобы не поддаться искушению, его светлость поспешил переместиться в Монтруар. Лучше допросит Лорейн и выяснит, куда она вчера тайком моталась от его людей.

С Шоном ему сейчас опасно видеться. Вернее, Шону опасно видеться с ним.

— Где она?! — рыкнул на дворецкого, с которым столкнулся в коридоре второго этажа.

От неожиданности тот отскочил к лестнице, едва не покатившись по ступеням. В последний момент успел ухватиться за перила и проблеял:

— Её светлость отдыхает после тренировок.

После тренировок она отдыхает… Или опять куда-нибудь сбежала? Например, навестить любовника в спальне.

На этой мысли Кристофер понял, что контроль над собой он всё-таки потерял, и решительно направился по коридору.

— Ваша светлость, но её светлость сейчас отдыхает! Вам нельзя вот так к ней врываться! — донеслось ему в спину.

Но Кристофер уже никого не слышал. Дойдя до конца коридора, толкнул дверь в спальню и едва не зарычал: Лорейн в ней не оказалось. Собирался уже выйти (следовало спуститься вниз, чтобы прибить своих ни на что негодных людей), когда услышал доносящийся из соседней комнаты плеск воды.

Сделав несколько стремительных шагов, дёрнул на себя дверь, а переступив порог ванной, понял, что погорячился. Лорейн только закончила купаться: стоя в ванне, тянулась за полотенцем, собираясь в него завернуться. Вот она отцепила его с крючка и только потом поняла, что в комнате она не одна.

Грейсток же понял другое: отвернуться сейчас и уйти он уже не сможет. Просто не хватит силы воли.

— Каково хорда?.. — Лорейн побелела от гнева и… швырнула в него полотенце, оставшись перед ним обнажённой.

Он видел, как по её телу, такому манящему и совершенному, истаивая, скользит пена. Как блестят на коже капли воды и сверкают яростью прекрасные глаза, о которых думал всё утро.

Сумасшедшее зрелище. Отозвавшееся в нём сумасшедшим желанием оказаться рядом.

Здесь и сейчас.

Полотенце отправилось на пол. В два шага преодолев короткое расстояние, Кристофер приблизился к ванне.

Моим надеждам на с головой уйти в работу, не думать, отвлечься и всё такое не суждено было сбыться. А всему виной дурацкая записка. Когда мне её уже успели подкинуть? Точно не дома — по дороге в город проверяла, взяла ли с собой наличные и чековую книжку, и никаких посланий в ридикюле не было. В кабинете у мистера Родмана он лежал на столе у меня под носом, и у мистера Наймана я не выпускала его из виду. Хорошо помню, как достала из сумочки украшения — брошь-камею и золотое колечко. Они подходили к любому наряду и были идеальными кандидатами на роль защитных артефактов. На тот момент записки в ридикюле всё ещё не имелось.