Блудный брат - Дембский Еугениуш (Евгений) - Страница 54
- Предыдущая
- 54/82
- Следующая
— Вечерком, скажем, в шесть встретимся на полчасика, — буркнул я, подталкивая его перед собой в узком коридорчике. — Если сможешь найти какой-нибудь подходящий повод выбраться из казармы — буду тебе благодарен. Пока.
Вернувшись в комнату с компами, я мучил их еще почти три часа, но они так и не выдали мне никакой информации, которая бы меня устроила. Оставив наконец в покое поисковые программы, я приступил к знакомству с окружающим миром — в конце концов, если мне предстояло в нем оказаться, я должен был хотя бы что-то о нем знать. Я не знал, злиться мне или радоваться, когда единственным различием между нашими мирами — по крайней мере, из тех, что мне удалось обнаружить, — оказалось несколько иное написание названия группы «Битлесс». Насколько я смог понять, бегло просмотрев несколько газет, война с космическими агрессорами (описываемая весьма сжато, так что не вполне даже ясно было, о чем, собственно, речь) почти никак не отразилась на жизни землян. Часть их, естественно, воевала на орбите, но остальные — если не считать того, что им приходилось несколько раз в неделю переживать учебные тревоги и платить несколько больший подоходный налог, — не ощущали трудностей военного времени. Возможно, любовь к амулетам на каждый случай тоже была следствием войны, но чтобы в этом убедиться, потребовалось бы копаться в прессе намного дольше часа. Прежде всего следовало сравнить этот мир с тем, что был до вторжения. Пока что у меня не было на это времени, но я уже знал достаточно много. На четвертом часу сидения у экрана мне начало жечь веки; кондиционер уже работал как положено, воздух в комнате был чистым, но несмотря на это, я заметил полтора десятка обожженных фильтров в пепельнице. Я помассировал веки и потянулся. Щелкнул громкоговоритель, и я услышал:
— Сбор личного состава в помещении номер шесть.
Я быстро выскочил в коридор, но было уже поздно — спиной ко мне стоял сержант, среди голов входящих в зал наемников я заметил густую коротко подстриженную шевелюру незнакомого офицера. Повернувшись, я на цыпочках выбрался из здания и побежал к «гамаку». Почти полчаса я приводил в порядок полученные сведения и пытался строить планы, которых, впрочем, было немного. Пытаясь свести воедино информацию о различиях между нашими мирами, я нашел пока лишь два: второе «с» в названии «битлов» и нежелание женщин носить брюки. Никто им этого не запрещал, но тема даже не обсуждалась — просто юбка, платье, и все. Может, это и было справедливо, хотя я вспомнил несколько пар ног, вполне заслуживавших ношение поверх них обширных шаровар. Впрочем, эта причуда не имела никакого отношения к моим планам, которых еще не существовало.
На землю начали опускаться сумерки. Я посмотрел на небо, на котором появилось несколько звезд. В астрономии я не разбирался, но не видел в них ничего чуждого, что наводило на подозрение, что и звезды у нас общие.
«Уходит светлый день, дав место ночи траурной вуали…» — вслух продекламировал я.
Аплодисментов я не получил, но, в конце концов, и строки эти были не мои. Перекинув ноги через край сетки, я достал сигареты и начал считать, сколько раз за сегодня я бросал курить, и размышлять, есть ли в этом еще хоть какой-то смысл, может быть, лучше все-таки отложить на завтра? Такой же день, как и сегодня. В пачке было девять сигарет, на сегодняшний вечер, как раз отобьют охоту к…
Раздался грохот, которому предшествовал тихий свист, по крайней мере, так я это потом определил. Самой же первой была эффектная вспышка, но обернуться я не успел. Я поворачивал голову, и как раз в это мгновение грохнуло, потом раздался треск разрываемой материи, а на самом деле — рушащихся стен и ломающихся одновременно нескольких десятков стропил. Взрывная волна ударила в лицо, не слишком сильно, поскольку и взрыв был не слишком мощным. Я бегом бросился к скрывающемуся в клубах пыли зданию казармы, вернее, тому, что от него осталось. Казалось, проклятые стены теперь вернули в атмосферу всю имевшуюся на них штукатурку. Взрыв разбросал обломки по большой площади, развалин в традиционном значении этого слова не было, в эпицентре остались лишь небольшие, более тяжелые фрагменты — половинки кроватей, столы, огнетушитель, — о которые я то и дело спотыкался, но могло быть и хуже. Потом я наткнулся на тело одного из наемников. Он был жив, и даже, похоже, не получил особых повреждений, его просто оглушило. Еще одно тело пребывало в подобном же состоянии. Обнаружив в густом облаке пыли сержанта, я помахал рукой перед его лицом, похлопал по щекам. Веки его дрогнули, и он открыл глаза. Я наклонился ниже. Он узнал меня и кашлянул.
— Зачем ты сюда приперся? — спросил он.
— Кашель, дерьмовый ты актеришка, ты едва меня не провел. Как только осядет пыль, дам тебе в морду…
— У тебя здесь какие-то дела, так? — Он схватил меня за руку. Кажется, он хотел мне ее пожать, но рукопожатия не получилось. — Выкладывай!
— Выкладываю, выкладываю. Да, есть у меня тут одна работенка.
— Так я и думал, — облегченно вздохнул он. — Сматывайся отсюда, этот взрыв тебе как раз на руку. — Он потянулся к нагрудному карману, блуждая пальцами возле застежки. Я помог ему. — Возьми, — он протянул маленький, но толстый конверт, — в городе у меня квартира, иди туда, никто о ней не знает. Там найдешь мои кредитки и прочее.
— Ладно, но скажи…
— Проваливай! Это твой единственный шанс отсюда вырваться.
Если бы я стоял, а не сидел на корточках, то растерянно переступил бы с ноги на ногу, сейчас же лишь покачал головой. Кашель хотел схватить меня за руку, но поймал лишь указательный палец, едва его не сломав. Я выдернул палец и, хлопнув сержанта по плечу, двинулся дальше. Через два шага я обнаружил первую настоящую жертву — самого старшего в отряде, кажется, по имени Макс, которому почти оторвало нижнюю часть тела. Обойдя его, я продолжил поиски, все сильнее беспокоясь. Откуда-то из-за туч оседающей пыли послышался вой сирен и крики людей, у меня оставалось все меньше времени. Еще один труп… и Будда, я едва не свалился на него. Живой. Я облегченно вздохнул. Он пошевелился и начал вставать.
— Погоди! — прошипел я. — Мне надо сматываться, понимаешь? У меня есть хата и деньги. А ты оставайся здесь, ладно? Вдвоем мы не справимся…
— Исключено… — простонал он и начал подниматься с земли.
— Говорю тебе — оставайся! Как только мне удастся…
В полутора десятков метров от нас что-то заскрежетало, видимо, авангард спасателей уже добрался до обломков.
— Помни — я был здесь, и взрыв, видимо, разорвал меня в клочья, — сказал я на ухо Будде и врезал ему в челюсть.
Вскочив, я бросился бежать в противоположную от спасателей сторону, наткнувшись по пути еще на несколько изуродованных тел. Кашлю и Будде повезло. Не говоря уже обо мне, но мне везло всегда, видимо, я был последним в очереди за удачей, и Господь Бог щедро отсыпал мне из своего мешка все, что осталось, не заботясь о количестве. Я пробежал под прикрытием не осевшей еще до конца пыли несколько десятков метров, свернул к полосе препятствий, преодолел два ряда «флобелий», потом прополз под «рулеткой» и рванул к забору. Я бежал вдоль него, наверное, минут пятнадцать, где-то должна была быть дыра, не знаю такой армии, где не проделали бы дыры в ограждении войсковой части. Разве что китайская, но Великую стену тайком не пробьешь. На щель я наткнулся минут через двадцать с лишним, в сетке кто-то хитрым образом перепутал выводы датчиков так, что охранное устройство не ощущало присутствия дыры, через которую спокойно мог пролезть средней упитанности солдат. Офицеры всегда были несколько толще, к офицерам эта дыра не относилась, но я не был здесь офицером. Я беспрепятственно выбрался наружу. Прощай, Какодоган-9 — по крайней мере, на какое-то время! Я огляделся вокруг, подозревая, что дыра была проделана в месте, благоприятствовавшем нелегальным вылазкам за территорию гарнизона, и потому, не особо беспокоясь, уселся под деревцем и, поглядывая на всякий случай по сторонам, заглянул в конверт Кашля. Пропуск сержанта — сойдет, только если патруль будет пьян в стельку. Кредитная карточка, о! Нацарапанный в спешке адрес, прекрасно. Сотня двадцатками. Диктофон, интересно…
- Предыдущая
- 54/82
- Следующая
