Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ) - "AlmaZa" - Страница 8

Когда почувствовалось, что праздник переходит в пьянку, Робин Третий велел играть музыкантам, и все бросились в пляс. Матильда и Джордан открыли танцы, за ними последовал король с королевой, потом мать баронессы и дядя графа. Все соединились в лёгких движениях, двигаясь под разные мелодии, время от времени меняясь партнёрами. Не танцевали только Беллона, Габи и Робин-младший.

Принцесса не смела нарушить свой траур по любимому человеку и присоединиться к веселью. Она закрывала глаза и вспоминала маскарад на Валлоре, когда Дерек подошёл к ней в маске и вытащил на танцевальную площадку. Она никак не могла поверить, что это он. Тогда они первый раз поцеловались, но всё испортил брат, который сейчас ненавидящим взглядом смотрел то на невесту, то на её жениха, то на императора Голубого квазара. Он, уже изрядно выпивший, сидел, облокотившись на стол локтем. Ему всё было не в радость. Словно все эти люди смеялись над ним.

Виконтесса сидела неподалёку от Беллоны. Она бы с удовольствием пустилась в пляс вместе со всеми, но ноги еле держали её. Габриэль дрожала, и её знобило. Надо было бы отлежаться, но она не могла доставить такого счастья Сториану — скрыться с его глаз. Нет уж, пусть любуется ей везде и повсюду. Князь не обращал на неё внимания, и, уже порядочно набравшись всего, что только можно было выпить, танцевал со всеми подряд девушками, какие попадались ему в границы видимости.

Вечер длился очень долго. Никому не хотелось расходиться, но больше половины были уже не в состоянии стоять на ногах. Молодых стали провожать к их первой брачной ночи. Им приготовили сказочно красивые покои в королевском дворце, где всё шептало о любви и страсти. Ярко красный альков с золотой бахромой, пушистый ковёр, чей ворс доходил до щиколотки, гобелены на стенах, с амурными сценами и маленький столик с десертами и прохладными напитками. Окна из этой спальни выходили прямо на площадь, в чьи фонтаны государь велел пустить потоки красного и белого вина, подсветив всё разноцветными огнями и оформив фейерверками, которые без остановки салютовали почти сорок минут. Матильда мило и слащаво улыбалась, принимая последние поздравления, а Джордан сдержанно находился чуть позади, не желая видеть излишних эмоций кучи гостей. За ними затворили двери и все снова стали усаживаться за столы, чтобы догулять, как подобает высокопоставленным дворянам, до рассвета.

Принц Робин подскочил к Виталию Дьюсу, своей неожиданностью заставив его отступить чуть назад.

— И что вы думаете, ваше величество, что Джордан такой кретин, что не поймёт, что его жена уже была до него с кем-то? — От молодого человека несло более крепкими напитками, чем были выставлены для общественности. Он явно где-то нашёл, вместе с друзьями, ещё и ром, виски или какую-нибудь другую крепкую жидкость.

— Юноша, вы пьяны, и я не собираюсь с вами разговаривать.

— Нет, вы всё-таки потрудитесь. Я не настолько пьян, чтобы не понять чего-нибудь. Я всё отчётливо разбираю.

— Что ж, как знаете. Вот вам ответ: Джордан знает, что ему в супруги досталась не девственница, но он и слова не скажет и сделает вид, что всё в порядке.

— Это ещё почему же?

— Во-первых, чтобы не выглядеть идиотом в глазах светских людей, которые могут посмеяться над ним. А во-вторых, потому что он человек чести, и дал мне слово, что никогда не откроет нашу маленькую тайну, в которую, к сожалению, вы тоже стали посвящены.

— Вот как? Раз уж я в неё посвящён, может, объясните мне всё до конца?

— Если вы настаиваете… Его младшая любимая сестра находилась под моим покровительством, на моей территории, когда я стал уговаривать его жениться на Матильде. Если бы он этого не сделал, я бы мог расквитаться с ним через неё — обесчестить, например. К тому же, его дядя мой подданный, он оказал мне немалую помощь, так как ужасно боится потерять моё расположение. И ещё несколько незначительных фактов, которые перевесили чашу весов на мою сторону.

— Шантажист! — воскликнул взбешённый принц.

— Возможно, мы с вашим покойным дедушкой этим не редко славились, но всегда ради женщин, — доброжелательно взглянул Виталий Дьюс — Я не последний негодяй, как вы думаете. Я, хотя бы, не подложил под графа женщину с моим ребёнком. У него будет свой родной наследник. А сейчас, извините, я удалюсь на отдых.

Робин сжал кулаки, и костяшки на них побелели. Кажется, ему никогда не быть рядом с Матильдой фон Даберлёф. Что ж, тогда о ней стоит забыть. Он и так потратил на мысли о ней много времени. Она того не стоит. Сториан прав, когда говорит, что ни одна женская особь не стоит того, что бы ей уделяли внимания больше, чем всем другим. Князь всегда в таких вопросах был чертовски прав!

Наступила где-то середина ночи. Во всём дворце повисло затишье, и только кое-где, в отдалённых концах, в каких-нибудь отдельных комнатах, раздавался смех или пьяные песни. Торжество заканчивалось. Даже на улицах ещё только расходились. После того, как в сентябре тяжело болела принцесса, это был первый нормальный праздник. Все горожане Риджейсити искренне надеялись, что грусть и печаль закончились, и впереди только шутки, радости и добрые дни.

Спальня князя МакДжойна была распахнута. Он забыл её закрыть, и, как есть, одетый и обутый, уснул на кровати. Комната моментально наполнилась алкогольными выхлопами. В неё проскользнула тень, прокравшаяся к постели Сториана и застывшая над ним. Потом она зажгла свечу и поднесла её к лицу мужчины. Он, не обращая внимания на это, глубоким сном спал дальше. Тогда тень потрепала его за плечо. Князь стал приходить в себя и открыл глаза, щурясь от света. Загородив рукой пламя свечи, он возмущённо что-то пробурчал и затряс своей тёмной головой.

— Что ещё за чёрт? — проморгавшись, Сториан увидел перед собой виконтессу Леонверден — Ты? Что ты тут делаешь?

— Я пришла за тем, что мне положено.

— Что за бред ты несёшь? Тебе здесь ничего не положено! Давай, отчаливай отсюда.

— Мне положено место рядом с тобой, в твоей кровати.

— Что?! — князь окончательно проснулся и даже сел — По-моему, я достаточно делил с тобой это место вчера. Если тебе нужно за это что-то ещё, я могу дать тебе денег за услуги.

— Мне не нужны деньги, — передёрнувшись от отвращения к тому, как её унизили, Габи продолжала спокойно сидеть рядом с мужчиной — После того, что вчера было, я должна стать твоей женой, а жене положено спать с мужем.

— Вали отсюда! Я не собираюсь ни на ком жениться, тем более уж, на тебе! — Видя, что девушка остаётся недвижимой, Сториан поднялся, и, превозмогая мучение от ломоты во всём теле, схватил её за локоть и грубо выволок из комнаты — Только попробуй ещё заявиться ко мне с подобными глупостями! Я так тебя отделаю, что ты…ты…Да я просто спущу тебя с лестницы!

— Вот как? — Габриэль, сглотнув слезу, вздёрнула носик вверх. — Значит, ты настолько слаб, что не можешь даже завалить девушку дважды?

— Не нарывайся, — прорычал мужчина, — я всё могу, просто тебя мне даже не хочется, ясно?

Виконтесса, стиснув зубы и выжав из себя улыбку, сделала шаг вперёд и сама прильнула к князю. Её руки пробежали по его груди и прошмыгнули в расстёгнутый вырез рубашки, гладя его тело. Она заметила, как зажглось в его лице возбуждение.

— Так уж и не хочешь? — невинно взмахнула ресницами девушка, и на минуту убрав одну руку от Сториана, распустила ей свои локоны. Призывно встряхнув их, она положила ладонь на место. Мужчина похотливо бросил взгляд в вырез её платья. Господи, до чего она хороша! Став женщиной, она явно обрела какую-то прелесть. Что ж, всё равно он не нашёл другую девчонку на ночь, да и желание в нём росло всё больше. Ничего не будет, если он позабавится с ней ещё раз. К тому же, не сказать же ей «у меня болит голова, поэтому убирайся»? Это так по-бабски. Князь подхватил Габриэль за бёдра и приподнял.

— Иди сюда, маленькая чертовка! — Дверь комнаты захлопнулась, и тишина снова поглотила галереи и коридоры дворца.

Утро у всех было разное. У кого с головной болью, у кого с ещё большим плохим самочувствием, а у кого и весёлое, словно в продолжение вчерашнего пира. Новоиспеченную чету Льюменов проводили в приподнятом настроении, но не так бодро, как то было накануне. Ещё сонная Матильда, кутаясь в меха, забралась в экипаж, откинулась на сиденья и задремала. Рядом сидел Джордан. Их обоих расцеловала старшая баронесса, роняя слёзы, ведь она прощалась с единственной дочерью, больше детей у неё не было. Что она теперь будет делать без своего сокровища? Девушка была одной отрадой и надеждой женщины. Теперь как-то придётся смириться, что её не будет постоянно рядом.