Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ) - "AlmaZa" - Страница 52

— А что, законнорожденность деда моего племянника доказана?

Сэр Родовио не дал никому вмешаться и ответил сам:

— Если вы имеете ввиду, есть ли претензии у Кевина Карлеаля на Олтернский престол, то я вам скажу — совершенно никаких. А для его возможности занять трон Феира законнорожденность его деда не имеет никакого значения. У нас по этому вопросу есть несколько бумаг, половина из которых подписана в Заседании министров и правителей всех держав и сверена с древними Книгами законов преемственности. Если вас волнует так же законнорожденность отца Кевина Карлеаля, то у нас есть документы о доказательстве того, что он был зачат в браке и рождён во время бракоразводного процесса, что говорит о его не внебрачном рождении. Впрочем, это уже лишнее, так как не отец, а мать Рэната Карлеаля являлась носительницей титула наследницы Феирской короны и его претензии обоснованы в любом случае.

— Благодарю за развёрнутый ответ, сэр, — спокойно произнёс Робин Третий, — вопросов больше нет, разве что одно замечание по поводу содержания приказа, который я держу в руках.

— Какие-то проблемы? — приподнялся мистер Шоулинг.

— Сидите, сидите, — махнул рукой король, — не проблема, а ошибка. Здесь сказано, что после отлучения моему сыну даруется номинальный титул эрцгерцога, западные владения Шато-Норакорл и…всё.

Лорд Ругитан развёл руками и широко улыбнулся.

— А что же вы, ваше величество, ещё хотели? Мы не можем дать ему дворянский титул, так как в нём течёт королевская кровь. И более близкое поместье выделить не в силах — в округе нет пустующих имений, и не выгонять же нам кого-то?

— Сейчас вы поймёте в чём дело, — Робин Третий подозвал Корнелио Модиса, который вручил ему два конверта, запечатанных королевской большой печатью, — разрешите, я сначала объявлю преемника, а потом подпишу. Мало ли что…

Король поднялся, встал ближе к краю сколоченного возвышения и обратился к народу:

— Мои добрые подданные! Я, ваш король, милостью Божьей уже двадцать три года, обижал ли я вас когда-нибудь или судил несправедливо? — По толпе прошёл ропот. На какое-то мгновение все стали пересматриваться и перешёптываться, а потом показались качающие головы. Все негромко, но уверенно произносили «нет». — Я хочу, чтобы теперь вы стали моими судьями. Все вы знаете, что мой сын пошёл по неверному пути. У всех нас в молодости много соблазнов и не каждый способен устоять перед ними. Но все люди исправляются со временем. Однако моему сыну времени никто не дал. Никто не поверил ему, что он просто оступился, но уже сейчас вернулся на истинный путь. Что ж, таково ваше решение, и я покорно его принимаю. Вы не захотели видеть своим будущим королём своего принца за грехи его друзей, что ж, это будет достойным уроком для всех будущих правителей. Хотя, каждый новый принц будет совершать в своей молодости то же самое, и учиться на своих ошибках. Но я не буду отходить от того, что хочу вам сказать. Сейчас я должен назвать своего преемника, и я это сделаю с гордостью, потому что знаю, что тот, кого я оставлю после себя, никогда не сделает того, что делали друзья моего сына, никогда не поступит жестоко, никогда не оставит без жалости и сострадания любую вашу мольбу и просьбу…

Мистер Шоулинг непонимающе посмотрел на Кевина Карлеаля, который выглядел крайне растерянным, потом снова обернулся на короля. Тот, выдержав торжественную паузу, продолжил:

— Вот документ и его копия, в которых я назначаю своим наследником…вернее, наследницей, свою дочь! — последние слова Робин Третий почти выкрикнул и они разнеслись по всей площади, отражаясь о стены домов эхом.

Толпы на улицах, на балконах, на крышах — все замерли. Никто не решался нарушить тишину. Внезапно, как взлетевшая птица с ветки, в воздух взметнулась чья-то шляпа, и одинокий мужской голос громко и чётко прокричал:

— Да здравствует принцесса Беллона, достойная дочь своего отца!

За этим криком подорвалось ещё несколько голосов, повторяющих фразу на разные лады. Ещё минута — и уже вся площадь гудела от возгласов, славящих и приветствующих новую наследницу. Лорд Ругетан сломал между пальцами карандаш и приблизился к мистеру Шоулингу, тщетно пытающемуся призвать народ к порядку и добиться тишины. Мужчины о чём-то посовещались с минуту и двинулись в сторону короля. До возвышения никому из жителей Риджейсити уже не было дела — в городе начался необоснованный праздник.

— Ваше величество, — срываясь на визг, начал вернувшийся из изгнания лорд, — вы не понимаете абсурдность своих слов и поступка? Принцесса не может перенять корону — она женщина!

— Ну, милейший, это уже не вам решать, а Совету системы…

— Он никогда не одобрит этого! — поднял указательный палец вверх маленький мужчина. — Это недопустимо!

— Время покажет, — равнодушно констатировал монарх.

— Да ваша дочь, принцесса…она не меньше вашего сына замешана в разных скандалах, она порочная и вздорная девчонка!

— Не смейте её оскорблять! — пригрозил Робин Третий. — Я вот с удовольствием отправил бы вас снова в Свицстрон, там вам самое место!

— Я честнейший человек, — ударился в истерику Шоулинг, — это вы все…Её высочество нужно под стражу, под замок! Армия на нашей стороне, она не допустит беспорядков!

— Ваш разорганизованный сброд не сможет ничего сделать, — король провёл рукой по линии периметра площади, — взгляните внимательно…

Оба лорда присмотрелись и увидели вдоль домов, на въездах с улиц конных всадников в серебряных латах. Там и сям они замечали ещё и ещё вооружённых мужчин.

— Что это? — удивлённо выдохнул лорд Ругитан.

— Рыцари и кавалеры ордена моей уважаемой прабабушки… — хмыкнул монарх.

— Как так получилось, что в город проникло столько вооружённых людей, дворян? Я делал всё, чтобы против нас не осталось военной силы, я всё предусмотрел! — дрожащими руками хватался за голову мистер Шоулинг, отведя в сторону своего соратника, чтобы их никто не слышал.

— Олтернцы…они олтернцы, — сокрушаясь, прошипел лорд Ругитан. — Я собственноручно издал указ и распространил в гвардии, чтобы любой олтернец перемещался свободно. А у всех рыцарей олтернские паспорта на передвижение, выданные им ещё прежним командорством.

— Господа! — окрикнул их Робин Третий. — Так, исправьте, пожалуйста, в вашем приказе ошибку, о которой я говорил. Моему сыну остаётся не номинальный титул эрцгерцога, а действующий герцогский титул…

Маркиз о’Лермон сидел за бюро и приводил в порядок бумаги. Его алая шляпа небрежно лежала на кровати. Из-за занятости последнего времени ему некогда было её даже вешать на место: заходя, он бросал её на своё спальное место, и уже спустя несколько минут одевал и снова куда-то шёл. Обнаружив несколько непрочитанных писем, Сержио решил проверить почту, пока выдался свободный час и вскрыл один из конвертов. Светло-золотистые волосы упали вперёд, когда он наклонился для чтения. Сосредоточенность юноши прервал стук в дверь. Маркиз добежал глазами до конца предложения и пригласил войти. В комнату вошёл Бернардо.

— Ты сейчас не занят?

— Не сильно. — Сержио бросил письма в ящик стола. — Ничего важного…

— Ты теперь стал таким важным и занятым. Первый советник будущей королевы…

— Не преувеличивай. Просто я помог Беллоне, когда она нуждалась во мне, а она и сейчас во мне нуждается. Почестей мне никаких от этого не нужно.

— Я знаю, ты всегда был бескорыстным человеком. Поэтому я рад, что ты теперь всегда рядом с нашей маленькой принцессой.

— Берни, ты какой-то грустный. Тебя что-то тревожит?

— Да как сказать… — виконт пожал плечами и почесал щёку, в поиске нужных слов. — Не тревожит, но беспокоит. Мне кажется, Белл меня избегает. Она сторонится меня и уходит от любого разговора.

— Я тоже заметил что-то подобное, — признался маркиз.

— А мне уже очень давно крайне необходимо с ней поговорить.

— Что-то серьёзное?

— Жизненно важное! — встрепенулся молодой человек — Я, наконец, решил, что раз я не могу поговорить с Белл тет-а-тет, то расскажу всё тебе, а ты передашь ей.