Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ) - "AlmaZa" - Страница 45

— Мы безгранично рады, что вы отозвались на наш призыв, ваше высочество, — начал вступительную речь магистр.

— Мне, в свою очередь, очень приятно, что у меня есть такие верные сторонники и люди, не изменяющие своим идеалам. Я, вкратце, уже ознакомлена с тем, что вы хотите, но кое-что мне остаётся не понятным.

— Для этого мы и собрались здесь, — произнёс Парис, — мы изложим вам свои мысли, а в ответ хотели бы услышать ваше мнение. Если у вас есть какие-то срочные вопросы, не требующие отлагательств — пожалуйста, задавайте их, помните, мы ваши друзья, и наш долг помочь такой прекрасной миледи в любую трудную минуту её жизни.

— Что ж, тогда, разрешите приступить к серьёзному разговору через несколько минут. Мне нужно некоторое время посовещаться с маркизом. — Беллона откланялась и отвела Сержио в сторону. — Друг мой, я знаю насколько рыцари — люди чести, насколько они искренни и благородны, но что-то мне с трудом верится, что они искренне и бескорыстно хотят помочь мне взойти на престол Феира. Они никогда ничего не имели против моего брата, а если это и не так, то они с большим удовольствием поддержали бы олтернскую партию, тебе так не кажется?

Маркиз немного помолчал. В его замятии было что-то такое, что выдавало в нем нежелание говорить какую-то правду.

— Сержио, ты никогда от меня ничего не скрывал, а сейчас мне тем более нужно знать, с кем и на что я иду? Что эти люди хотят взамен своей помощи? Я знаю, орден — это огромная сила, и если они возьмутся за что-то, то это дело будет уже наполовину выиграно.

— Что ж, слушай Беллона. Но когда я договорю, не давай волю эмоциям, и обдумай всё, как следует, слышишь? Не поддавайся чувствам, как бы тебе того ни хотелось! Я знаю, что этот ваш темперамент Карлеалей даёт о себе знать, но сейчас не тот момент.

— Я готова. Что бы ты ни сказал, я постараюсь воспринять это разумно и правильно.

— Так вот. Половина ордена, действительно, искренне хочет служить тебе, как прекрасной девушке и праправнучке Стеллы Нордмунской. Они видят в тебе свой идеал, свою звезду, которая поведёт их вперёд и приведёт к их мечте, в общем, не заставляй объяснять меня мужские фантазии! Просто поверь, что они твои самые преданные приверженцы и никогда не дадут тебя в обиду, так же, как и я…

— Ну, а вторая половина?..

— Вторая половина. К сожалению, мне придётся вернуться к не очень весёлой теме. Видишь ли, когда казнили графа Аморвила… — Сержио на минуту прервал свою речь, но, не заметив в поведении принцессы ничего, кроме глубокого тяжёлого вздоха, решил продолжить, — когда его казнили, возникла ситуация, которая позволила королю Элиосу избавить свой двор от рыцарей, которые давно являлись причиной насмешек над монархом. Королева Эстель всегда обращала много внимания на красивых мужчин, поэтому-то при дворе Назаровых они были очень популярны, но это всё больше и больше действовало на нервы правителю. И вот, потеряв место, где они были всегда долгожданными гостями, где были любимчиками публики и где всегда могли проводить свои куртуазные вечера, рыцари очень расстроились и решили найти новое место, не менее престижное, но, к тому же такое, которое бы злило короля Элиоса Третьего, так унизившего их. Теперь ты понимаешь?

Беллона серьёзно кивнула. Теперь главным было не перепутать, какой из рыцарей, к какой половине относился. Например, Парис Вальядов уж точно не надеялся быть безмолвным и безропотным поклонником. Ему явно хотелось большего. Возникни перед принцессой такая перспектива ещё полгода назад, она бы с радостью ринулась во все тяжкие, чтобы доказать Дереку, что она ничуть не хуже своей бабки, а то и лучше! А теперь, когда рядом с ней был самый идеальный рыцарь всех времён — Сержио, ей было горько даже подумать, что же ей придётся сделать для того, чтобы восстановить права Карлеалей, как правителей Феира. Внезапно осознав, что неволей стала центром множества интриг, Беллона попыталась разобраться — а справится ли она со всем этим? Даже если с ней всегда будет Сержио. Он не такой уж искусный заговорщик и деятель, чтобы можно было во всём положиться на него.

— Уважаемый Корнелио, несомненно, я поддерживаю то, ради чего мы здесь все собрались, но я бы хотела узнать, что вы намерены предпринять для осуществления наших общих планов?

— Ваше высочество, нам нужен лишь месяц для подготовки. Мы намерены провести некоторые акции и собрания, как среди простого населения, так и среди членов парламента. Мы будем вербовать сторонников и тщательно разъясним всем, какими выгодами для них обернётся ваше восшествие на престол. По истечении этого времени мы представим два документа. Один — лордам, чтобы они подписали ваше законное наследование. Второй — вашему отцу, чтобы он официально перевёл престолонаследие с принца Робина на вас.

— Что ж, всё это звучит довольно-таки мирно и легко осуществимо, но как это окажется на деле?

— Ваше высочество, мы намерены строго следовать намеченным правилам, и, если что-то вдруг и пойдёт не так, это будет целиком не наша вина, а вина тех, кто до сих пор либо поддерживает принца, либо мечтает о правлении Олтерна. Вопрос другой — готовы ли вы ко всему этому? Согласны вы ли встать во главе своего государства, при помощи нашего ордена, который хочет водрузить на вас корону?

Беллона посмотрела на Сержио, ища в его глазах поддержки. Он был другом её брата, таким же, как все его товарищи, но сумел вовремя остановиться и пойти по верному пути. Если у них всё получится, то они не только вернут порядок на Феире, но и спасут наследника и его друзей.

— Я согласна, господа. И, как я понимаю, наши встречи не должны пока придаваться огласке, не так ли?

— Совершенно верно, ваше высочество, — подтвердил граф Некзак.

Вечером принцесса прогуливалась по коридору вдоль своих покоев. Ей никак не хотелось идти спать. Она чувствовала себя не то предательницей, не то обманутой кем-то, или обманывающей кого-то. Отпустив Британику пораньше, она в одиночестве размышляла о том, что ждёт её многострадальное королевство. Разумеется, Робина нельзя подпускать к власти, он никогда не образумится. А она сама? Что может сделать она…Её роль была такой заурядной и простой — выйти замуж за влиятельного принца, чтобы со стороны у Феира всегда была поддержка, а теперь? Ах, если бы у родителей был ещё хоть один ребёнок, насколько это облегчило бы задачу.

Король без предупреждения вошёл в спальню дочери. Та вместе с девушками из своего окружения стояла перед зеркалом и примеряла украшения, выбирая лучшее из тех, что лежали перед ней. Но, едва услышав, что кто-то вошёл в комнату, она отвлеклась от своего занятия.

— Папа?..

— Дочка, я хотел поговорить с тобой… — Беллона удивлённо подняла брови. — Наедине…

Взмахом руки принцесса отпустила фрейлин и служанок.

— Раньше ты никогда не имел привычки поздравлять меня дважды в день рождения, — засмеялась она.

— Я пришёл не для этого, — как будто бы смущёно произнёс король, — хотя я готов поздравлять тебя и одаривать сутки напролёт, лишь бы видеть улыбку на твоём лице и ты радовалась тому, что я делаю.

Отец и дочь мягко посмотрели друг на друга, но поняли, что сейчас разговор будет вовсе не о нежностях, а о более весомых вещах. Король ждал, что Беллона проявит девичье любопытство и спросит о цели его визита, но этого не произошло, и он заговорил сам.

— Прежде всего, хочу предупредить, что я безмерно счастлив, что свои семнадцать лет ты празднуешь в кругу семьи, у себя дома, рядом со мной…и я ни в коей мере не хочу торопить тебя надолго покинуть родину, но я думаю, что ты должна помнить один наш разговор…

Беллона заметила, как трудно даются слова её отцу и как он не хочет напоминать ей о том, что её жизнь — это не только её личное благополучие, но и разменная карта в важной политической игре. Робин Третий относился к тем отцам, которым не нравилось распоряжаться своими детьми в корыстных целях и раздавать им роли, словно в театральной постановке.

— Папа, я помню о том, что мы с тобой обсуждали на Гейтс ин Ливе.