Клятва (СИ) - Анданченко Светлана - Страница 21

Быстрый не читаемый взгляд Ремтона в мою сторону неожиданно заставил меня напрячься.

— Как ты мог от неё отказаться? — не удержался таки я от неуместного, но давно изводившего меня вопроса.

Прозвучало резко. И я сразу же пожалел о своей несдержанности. Но Ремтона мои слова не задели.

— Я не смог дать Катерине то, что оказалось ей необходимо. И это не я, она меня вытолкала из своей жизни.

Ремтон улыбнулся, но вышло у него не особо весело.

— Но я же вижу, ты дорог ей!

— Дорог, — не стал он спорить с очевидным.- И мне она совсем не безразлична.

— Тогда я вас не понимаю?

— Я очень хочу видеть Катерину счастливой, — усмехнулся Рем. — Все дело в этом. Только в этом. И потому, лучшее, что я могу сделать, это согласиться с её выбором.

Я понял, что ничего больше от Ремтона не добьюсь. Ну, и ладно. Не маленькие, сами разберутся. Лезть в чужие отношения — последнее дело. А у меня и своих проблем хватает. Сын Ремтона совсем скоро родится, а через пару месяцев и ребёнок Лотарии появится на свет. Со строительством дома надо бы поспешить.

Катерина.

Предложение пожить до родов в деревне застало меня врасплох. Было достаточно причин, чтобы отказаться: еженедельные походы в женскую консультацию; кое-какие заказы, выполняемые по удалённому доступу; интернетозависимость, которая в этой глуши вызывала у меня ломку.

Предложи мне такое Ремтон, отказалась бы, не задумываясь. Но к словам Майлина я прислушивалась. А он считает, что так будет лучше для моего малыша. А ещё взгляд мне его не понравился. Слишком уж внимательный. Или, вернее будет сказать, озабоченный?

- И где я буду обитать? Все апартаменты заняты, — пошутила я, уже понимая, что придётся остаться.

— В моей комнате, — отозвался Майлин. — А я потесню Рема, поставлю в его комнате раскладушку.

Что интересно, разделить одну комнату с Лоттарией мне не предложили. Хотя её спальня самая просторная, а кровать у принцессы широкая и очень удобная. Вот только, доверительные отношения с этой высокомерной особой у меня не сложились.

Проснувшись утром с рассветом, я выползла на крыльцо. Утренняя прохлада прогнала остатки сна. Постояла немного, прислушалась к себе. Самочувствие вполне сносное, поесть бы, и всё вообще будет замечательно.

Стараясь не шуметь, пробралась на кухню. Включила чайник. И из какой же баночки мне взять заварку для чая? У Майлина их здесь было столько, что я растерялась.

— Вот этот сбор подойдёт.

На пороге кухни стоял и улыбался травник.

Какая обаятельная у него улыбка. Не могла сдержать ответную.

— Разбудила таки?

- Я всегда рано встаю. А тебе чего не спится?

Пожала плечами.

— Выспалась, наверное. И есть хочется. Сейчас что ни будь приготовлю.

— Оладушки?

Я снова улыбнулась. С того первого утра в нашем мире Майлин пристрастился к моим оладушкам.

— Да легко! — согласилась я с его выбором. — Чай заваришь?

— Конечно.

Мы дружно возились на кухне, каждый занятый своим делом. И я, уже не в первый раз, думала о том, как приятно мне находиться рядом с этим человеком. Что-то во мне тянулось к нему навстречу, радовалось его близости. Мне нравился тембр его голоса, манера вести беседу, искорки в глазах и улыбка. Мне нравился Майлин Онур. Всё больше и больше.

Странная я женщина, в своём мире так и не нашла для себя мужчину. А стоило в поле моего зрения оказаться сперва Ремтону, а теперь, вот, и Майлину, как им легко удалось пробудить во мне женский интерес к своим неординарным особам. Вот только, если Ремтон, воздействуя на меня своим мужским магнетизмом, разбудил дремавшую во мне чувственность, то Майлин затронул совсем другие струны. На них ещё никому играть не удавалось. Так глубоко проникнуть к себе в душу я никому не позволяла. А сейчас, вдруг поняла, что доверяю этому мужчине настолько, что готова расслабиться, отпустить ситуацию, позволить ему управлять ею.

С ума сойти! Это что же происходит?!

— Что? Кати, что тебя испугало, девочка? — встревоженный голос Майлина выдернул меня из неуместных грёз и переживаний.

— Нет, Май, всё в порядке. Просто… Эй, ничего, что я тебя так назвала?

Мягкая улыбка была мне ответом.

— Если хочешь. Так ко мне обращается Ремтон.

Это-то я знаю. Сама, вот, всё никак не решалась сократить между нами дистанцию.

— Оладушки готовы, — смутившись, отвела взгляд от внимательно изучающих меня тёплых карих глаз Майлина. — Давай чаёвничать?

— Варенье, сметана, мёд?

— А, доставай всё, по ходу дела разберёмся.

— Оладушки! — мечтательно-восторженные нотки в голосе, проявившегося на пороге Ремтона, заставили меня рассмеяться.

Это он вовремя появился. Я даже почувствовала облегчение, что мы с Майлином больше не одни. Пробуждавшиеся во мне чувства к Майю, и правда, пугали.

— Катерина, ты просто волшебница, — с набитым ртом проворковало обаятельное чудовище. — Твои оладушки — это нечто божественное, правда, Май?

— Восхитительно вкусно, — протягивая руку за добавкой, согласился с ним ещё один ценитель моих кулинарных талантов.

Наблюдать, за наслаждающимися моей стряпнёй мужчинами, оказалось неожиданно приятно. Я маленькими глоточками пила ароматный травяной чай и глупо улыбалась, наслаждаясь моментом. Почему глупо? Ну, не знаю. А какой ещё можно назвать, рождённую таким вот поводом, улыбку?

На фоне всей этой благости боль, внезапно скрутившая меня, казалась настолько инородной, неуместной, что я не сразу согласилась в неё поверить.

Задержала дыхание, попыталась расслабиться, вроде даже и получилось. Но ненадолго. Новый болезненный спазм игнорировать уже не вышло. Да и зачем? Похоже, мой маленький непоседа решил появиться на свет. Ну, ему виднее. Надеюсь, что наш доктор возражать не станет.

— Май, я кажется рожаю?!

Мужчины бросились ко мне. Через пару минут я уже лежала на кровати, а сидящий рядом Майлин осторожно касался моего живота.

— Ну, что? Пора?

— Можно сказать и так, — улыбка ответившего мне Майлина должна была меня успокоить, но вышло наоборот, слишком контрастировала эта улыбка с тревогой в его глазах. Да и Ремтон спокойным не выглядел. Хотя, ему положено волноваться. Зная его озабоченность этим ребёнком, я бы удивилась его спокойствию в такой ответственный момент.

— Ремтон, вскипяти воду. Нужно приготовить укрепляющий настой.

— И обезболивающий?

— Да.

— Что не так, Майлин? — потребовала ответа, едва за Ремом закрылась дверь.

— Скоротечные роды.

— Это плохо?

— Для ребёнка не очень хорошо. Но я справлюсь, не волнуйся.

— Уговоришь моего сыночка не слишком усердствовать и малость повременить?

Вот теперь его улыбка была совершенно искренней.

— Умница, девочка. Хорошо, что ты не паникуешь.

И снова схватка. Больно так. По ногам потекла вода.

— Всё в порядке? — всхлипнула я.

— Приемлемо. Так часто бывает.

— Скоро рожу?

— Надеюсь, не так, чтобы очень. Не против немножко помучаться?

— Ладно, раз надо, значит надо. Ай!

Майлин коснулся моей щеки, стирая слезинку. И боль тут же отступила.

Потом пришёл Рем. Напоил меня принесёнными снадобьями. Сел с другой стороны, накрыл мою руку своей, осторожно поглаживая.

— Нужно позвонить Бехтереву, — между двух схваток вспомнила я о сложностях, сопутствующих домашнему родоразрешению.

— Зачем? — нахмурился Ремтон. — Не доверяешь Майю?

Я покачала головой.

- Не в этом дело. У нас положено рожать в специально для того обустроенных больницах.

— Кати, тебе нельзя сейчас никуда ехать.

— Я и не собираюсь, Май. Нужен совет Дена, как потом получить справку о рождении младенца. У нас тут сильна бюрократия. Не нужны мне проблемы с получением свидетельства о рождении. Ай!

Меня снова накрыло болевой волной. Стиснула зубы, с трудом справляясь с желанием заорать. Нет, не хочется пугать своих мужчин. Пока могу, постараюсь терпеть. Но, гадство, как же больно!