Клятва (СИ) - Анданченко Светлана - Страница 1

Судьба в твоих руках,

И ты в её объятьях неуютных.

И праведник святой,

И негодяй беспутный

Танцуют танец тот, превозмогая страх.

— И, раз, два, три. — судьба тебе шептала.

И опускались веки на глаза.

— Поверь, я о тебе заранее всё знала,

Теченье дней твоих определяла.

Расслабься, и танцуй со мною в такт.

— А если всё не так?!

— Не так? А как?!

— Ты не со стулом, милая, танцуешь!

— Ой, не смеши меня! И не балуй!

Что позволяешь ты себе?!

— Я лишь тебя целую.

— Твой слишком дерзок поцелуй!

Не разомкнуть судьбы объятий тесных.

Не отстраняясь в танце роковом,

Ты слился с нею, и повел, потом,

Когда стало нельзя понять,

Кто кем здесь будет управлять.

ПРОЛОГ

«Я, Милош Кальме…», «Я, Дайн Торси…», «Я…я…я… милостью Создателя, осененный магической силой, дарованной мне им для служения империи, жизнью и болью клянусь не выходить из воли моего императора и господина. Всё, что поручено им, будет мною исполнено. Если проявлю нерадивость, выполняя волю его, наказанием будет мне боль. Если посягну на жизнь императора, наказанием станет мне смерть».

Вчерашние дети, мои воспитанники, дают сегодня клятву и обретают право призывать живущую в их крови Силу.

Без этой клятвы призыв Силы есть преступление. И расплата за него полагается столь ужасная, что даже смерть безумцу покажется благом, несущим избавление от изощрённых пыток, призванных образумить каждого пробуждающегося мага в нашей великой империи. Магия — собственность императора. И пусть в его крови нет и искры Дара, но только он решает, с какой целью и на какие нужды будет использована сия Божественная благодать.

Я, Майлин Онур, маг, осенённый даром целителя, тоже, когда-то, вот так вот клялся. Как же давно это было. Между мной тем и мной нынешним — пропасть. Пропасть длиною в жизнь.

И вот теперь, спустя прорву прожитых лет, я внимательно вслушиваюсь в слова древней клятвы, которая жёстко регламентирует жизнь каждого одарённого в империи. Зачем мне это? Считайте меня безумным, но я пытаюсь оценить её границы, почувствовать, есть ли шанс раздвинуть их и, не отходя от её буквы, получить возможность маневра.

Нет, я не настолько наивен, чтобы рассчитывать своей дерзостью изменить существующее мироустройство. Но свой маленький вклад, первый шаг к тому, я сделаю. И не важно, насколько будут ощутимы последствия моей непокорности. Желающий изменить мир, должен изменить себя. Я помню об этом. Я смогу.

Ремтон.

Они почти поймали меня. Я ушёл от ищеек в последний миг. Выложился по полной и путь открывал в неизвестность. Но каким бы негостеприимным ни оказался этот мир, всё лучше, чем уготованное Скитальцу в империи Истар.

Мне «повезло» родиться с даром магии в крови. Таких как я в империи считают счастливцами. Как же: осенённые Даром, избранные Богами слуги государевы, опора его власти и державности. Это же благословение свыше, если в вашей семье родился одарённый ребёнок. Тому надлежит радоваться, неустанно благодаря Богов за явленную милость.

Вот только, чему здесь радоваться? Нет в империи существа более зависимого, оплетённого запретами и подневольно принесенными клятвами, чем имперский маг. А как иначе? Неуправляемая сила для императорской власти слишком опасна. Так что владыки мира вовремя подсуетились и основательно подстраховались, напринимав законов, регламентирующих жизнь таких как я, осенённых магическим даром. Тем более, что по странной прихоти Богов, в правящей династии маги давно уже не рождаются.

Свой дар я почувствовал поздно. Обычно он проявляется в детстве. А я о своем «осенении» узнал в четырнадцать лет, будучи к тому времени неглупым подростком, умеющим не только внимать и наблюдать, но и делать выводы. И потому изо всех сил старался, чтобы никто и никогда не узнал, что я один из тех несчастных «счастливчиков», на охоту за которыми каждое лето отправляются маги-наставники со всех магических интернатов империи.

Моя матушка была кухаркой в одном из интернатов для одарённых детей. Я рос рядом с ними, с «осенёнными». И откровенно радовался, что я не один из них.

Их свозили сюда с окрестных городов и селений. Старинный замок, перестроенный под проживание двух сотен одарённых детишек, хорошо охранялся. Ни зайти, ни выйти незамеченным с охраняемой территории ни у кого бы не получилось.

Даже прислуге, чтобы покинуть территорию интерната, требовалось разрешение директора. Но не только поэтому без особой нужды в соседний город мало кто выбирался. Кому охота часа два плестись на своих двоих от замка до проезжего тракта?

Как я потом узнал, все подобные интернаты располагались вдали от людских поселений, прятались подальше от любопытных глаз.

Дар, он по природе своей, своеволен и свободолюбив. И, приучая к повиновению одарённых детей, воспитатели держали их в строгости, жёстко наказывая за любую провинность.

В прошлом воспитанники таких же заведений, став наставниками, во время летних каникул рыскали по империи в поисках одарённых.

У собранных в интернаты детей определяли силу и направленность их магии, учили управлять обнаруженным даром, без ущерба для себя и окружающих пользоваться им. А когда обучение подходило к концу, одарённых связывали клятвой покорности государю. После чего, своей воли у мага уже не было.

Клятва не позволяла ослушаться, вынуждала любой ценой исполнить поставленную задачу. Даже если желание владыки империи было в принципе не выполнимо, от наказания это не спасало. Никто не разбирался с такими неудачниками, не вникал в их обстоятельства. За недостаточное усердие приходилось расплачиваться такими страданиями, что редко кто мог пережить откат от невыполненного приказа императора, не получив от него прощения. Страх был мощной сдерживающей силой для «счастливых осенённых».

Нет, поняв однажды свою природу, я такому вот везению, совсем не обрадовался. И затаился. Благо, при таком высоком магическом фоне, почуять среди кучи одарённых детишек ещё одного было не просто. А я себе спонтанных выбросов силы не позволял, держал в узде свои, так некстати проявившиеся и очень напугавшие меня, способности. И был уверен, что никто и никогда обо мне правды не узнает.

До того самого, памятного, судьбоносного для меня дня.

Судьба пробралась в мою спальню с рассветом, разбудив возмущённым криком матери.

— Рем, просыпайся уже поскорей, бездельник. Рем, я кому сказала, — сквозь плотную пелену сна, голос матушки пробивался с трудом. Уставшее за день тело не насытилось ещё отдыхом. Объятья сна были такие уютные, и я продолжал спать, хотя сердитый тон скорой на расправу родительницы мне игнорировать не стоило.

У-у-у! Хворостиной по голым ногам. Больно как! Сон слетел с меня мгновенно, краснеющий рубец жегся и саднил. Но возмущаться было нельзя, чтобы не досталось ещё больше. Я мгновенно подхватился с широкой лавки, протирая кулаками заспанные глаза.

В этот мамин выходной мы с ней собрались за покупками в близлежащий город. От замка до проезжего тракта дорога не близкая, а там ещё нужно дождаться телегу, хозяин которой возможно соблаговолит за небольшую плату подвезти попутчиков. Так что матушка торопила меня не зря. Времени у нас с нею, и правда, в обрез.

-Спасибо вам, мастер, — подойдя к открытым воротам, услышал я напряжённый и немного испуганный мамин голос, хотя и не лишённый искренней благодарности.

Нам с ней очень повезло. Сегодня не нужно сбивать ноги, добираясь до тракта. Наставник средней группы Майлин Онур позволил нам доехать до города на своей повозке.

Маги личности мало приятные. На простых смертных они если и смотрят, то их не видят. Кто же станет замечать мусор у себя под ногами? Так что предложение наставника Онура составить ему компанию в поездке на ярмарку оказалось для испуганной кухарки скорее потрясением, чем благодеянием. Но моя мама обладала сильным и достаточно гибким характером, на свои расшалившиеся нервы прикрикнет, под любые обстоятельства подстроится, если не получается их подстроить под себя.