Любовь без правил (СИ) - "ChrisRofi" - Страница 22

— Да, — Леонид глубоко вздохнул, — Видишь ли, Ксения, я решил удочерить тебя не просто так. На самом деле я когда-то был знаком с твоей мамой… И, в общем, ты моя дочь, на самом деле. Не только по документам.

— Это я уже знаю, — Ксения теперь перевела взгляд на Максима, тут же отводя обратно к отцу, не желая особо зацикливаться на брате, — Спасибо, что решили рассказать и признаться. Всего каких-то двенадцать лет спустя.

— Я понимаю, что ты расстроена, — снова заговорил Леонид, — Но я долго не знал о том, что ты вообще существуешь. Пойми, так получилось, что мы с твоей мамой разошлись еще до твоего рождения…

Он продолжал объяснять, но Максим уже не слушал. Значит, он сделал все правильно. Ему нравилась Ксения, да, но быть с ней — быть ее парнем! — было бы неправильно. Что же, хоть один хороший поступок он мог себе засчитать.

— Значит, вы изменяли своей жене с моей мамой? Или наоборот? — тем временем зло говорила Ксения, — А теперь я должна быть благодарна, что вы все-таки вытащили меня из детского дома? Знаете, это ведь все равно ничего не вернет!

— А я говорила, что это плохая идея — все ей рассказывать, — заметила Елизавета холодно, — Видишь, девочка требует извинений. Скоро дойдет и до моральной компенсации.

— А ты уж вообще бы молчала! — огрызнулся на жену Леонид.

— Папа! — Максим вскочил на ноги, — Да что же это такое, вы в последние дни живете, как… Сантехник с продавщицей, одни скандалы! В конце концов, сколько можно? Да, ты изменял маме, ладно. Ну, сходите вы к психоаналитику, решите свои вопросы мирно! В конце концов, столько лет прошло!

— Видишь ли, — Леонид сцепил руки в замок и положил их на колени, — У этой истории есть и другая часть. Твоя мама, Максим, тоже мне изменяла. И так получилось, что ты вовсе мне не сын.

— В смысле? — опешил Максим. — Что значит — не сын? А как тогда?..

В голове это просто не укладывалось. Значит, родители даже не любили друг друга или что? У папы была любовница, у мамы, видимо, любовник…

— Этого быть не может! — отрезал он, переводя взгляд с отца на маму и надеясь, что это все шутка. Увы, они оба выглядели убийственно серьезными и вовсе не собирались объявлять это запоздавшим первоапрельским розыгрышем.

— Так получилось, сынок, — развела руками Елизавета.

Ксения в голос рассмеялась.

— Кажется, этим можно объяснить что угодно! — выдала она, — А ты, выходит, ни о чем и не врал, Максим, мы друг другу не родные!

Это Максим уже и сам понимал — с запоздалым сожалением и болью. Если бы он все не испортил, пытаясь оставить себе и Леру, и Ксюшу, то сейчас бы… Да, сейчас он был бы не один в мире, где, кажется, больше не осталось никого, кому можно доверять!

— Не родные, — подтвердила Елизавета устало, — И можете встречаться, как и и делали, кажется…

— Уже давно нет, — качнула головой Ксения.

— Не сложилось, — подтвердил Максим почти равнодушно. Сейчас неудачные отношения с сестрой — или все-таки не сестрой? — ушли на второй план. Неважно было и то, что родители все-таки знали о них, как Максим ни пытался это скрывать, — А вы-то что теперь будете делать?

Родители переглянулись — и парень счел это хорошим знаком. Как бы там ни было, они хотя бы не собирались немедленно все бросать и разъезжаться в разные стороны.

Узнать, что мужчина, который тебя воспитывал все твои восемнадцать лет, не твой родной отец… Максим был готов к чему угодно, но явно не к такому. Из этого складывались очевидные выводы… Ксения — не родная ему сестра вовсе, а значит и отношения между ними возможны, точнее были бы возможными, если бы он сам все не испортил и не солгал.

— Зачем ты ей это все сказал? — спросил у него как-то Денис.

— Чтобы оттолкнуть. Мы родные друг другу. Нам нельзя быть вместе, лучше пусть ненавидит меня, Дэн.

— Но она же тебе нравится?

— Не знаю.

Матвеев устало вздохнул, поправляя галстук на шее, желая его стянуть и бросить куда-то восвояси, ведь он словно был веревкой, которая душит его.

— Леонид — не родной тебе отец, сынок, — произнесла Елизавета, — Так вышло… Прости.

— Это выходит, что вы увели у моей матери моего отца? — возмутилась Ксения, — И вы считаете себя после этого хорошим человеком?

— Ксения, не вмешивайся. Тебя это не касается, — ответила женщина.

— Нет уж, это меня очень даже касается. Хотя погодите, может быть, ты не мой родной отец, тогда выходит, что и Максим узнал в тот день неправду? Как можно жить с людьми, которые обманывают друг друга?!

Этим вечером Максим не мог уснуть. Ворочался то и дело, пока не услышал скрип двери соседней комнаты. Удивившись, он поднялся с кровати и вышел из своей комнаты, оглядываясь. Пройдя к комнате сестры, как оказалось, сводной, открыл дверь и услышал тихое сопение. Показалось? Скорее всего.

За завтраком все молчали. Ксения загадочно улыбалась, смотря в середину стола, прикусывая губу и, кажется, что-то напевая себе под нос, продолжая трапезу.

— Я должна извиниться перед всеми вами, — прервала тишину Елизавета, — И перед тобой, Ксюша. Прости.

— Перед моей мамой стоило бы извиниться, но она мертва, — усмехнулась девушка, делая глоток кофе, поправляя рукав своей блузки темно-синего цвета, — Извините, но мне пора идти, иначе опоздаю в школу.

— Я думал, мы вместе поедем, — произнес Максим.

— А-а-а… Нет. Я лучше на автобусе, но спасибо, — отмахнулась девушка, хватая сумку, что висела на спинке стула, затем убегая.

* * *

Доехав до школы на этот раз вместе с лучшим другом, у которого сломалась машина в самый неподходящий момент, Максим покинул машину, захлопнув дверь и направился в сторону школы, поправляя кожаную куртку и лямку рюкзака.

— Это Ксюша? — удивился Денис, кивая вперед.

Матвеев поднял взгляд и увидел сестру в объятиях, казалось бы, незнакомого ему человека. Но все прояснилось, когда он увидел его лицо ближе. Стас Воронцов — ученик десятого класса, друг Ксении, и судя по всему, теперь еще и парень, который не упустил возможности поцеловать ее при всех.

Стоило ей только впервые показаться на пороге школы и их класса, как его сердце бешено застучало, а дыхание сбилось. Глаза загорелись неистовым пламенем, в горле появился ком.

Тот день был таким хмурым и печальным для Стаса Воронцова. Из-за чего, спросите? А все просто. Он не поклонник зимы, потому с трудом переживает эти три месяца. Хотя «с трудом» — это такое себе понятие. Он просто не любит холод, именно в этом дело.

— Доброе утро, класс, — произнесла Виктория Владимировна, — Это Ксения. Она теперь будет учиться вместе с вами. Прошу любить и жаловать, — представила она новенькую, которая слабо улыбнулась и села за последнюю парту, где обычно восседала его близкая подруга — Женя, но и та, по всей видимости опаздывала. Ничего нового.

Парень улыбнулся своим мыслям, когда увидел внезапно появившуюся подругу в дверях. Он оказался прав. Снова. Воронцов то и дело смотрел на последнюю парту соседнего ряда, замечая, как Ксения и Женя болтает между собой.

После урока девушки тут же ушли, но парень не мог упустить момента и поспешил за ними, собственно, где и познакомился с одноклассницей.

— Привет, — произнес парень, подходя к девушкам, — Я Стас, рад знакомству.

— Ксюша, но ты и так знаешь, — смущенно улыбнулась девушка, поправляя прядь волос, которая выпала из-за уха, — Я тоже рада знакомству.

После этого и завертелась вся эта суета. Компания из трех человек стала необычно близка и дружна. Ребята постоянно проводили время вместе, общаясь и бродя по коридорам на переменах дружной компанией, обедая вместе в столовой.

— Предлагаю создать чат, чтобы переписываться, — предложила Женя и не прогадала, когда Ксюша согласилась, получая поддержку Стаса.

Создание этого самого чата послужило еще большему сближению, ведь таким образом они могли общаться и до школы, и после, договариваясь о прогулках, совместных посиделках или походах на концерт, в кафе, да куда угодно.