Две полоски (СИ) - Филимонова Лина - Страница 65

Аленка - то, что надо. Я сразу это сказал, в ту самую секунду, когда увидел ее с бокалом за барной стойкой. Правда, потом у меня возникали некоторые сомнения, а точнее страхи. А у кого их не бывает? 

Будем считать, что это был кризис самоидентификации. Кто сказал, что у меня не может быть подобного кризиса?!

Отныне и навсегда я принадлежу только Аленке! 

Наконец-то. Сообразили сбежать. Долго думали, тормоза вы этакие! 

Что, прямо в платье? 

Нет, мне так не нравится. Уберите все эти тряпки! Пустите меня к любимой! Я задыхаюсь, я сейчас тут сдохну от удушья. Кто придумал упаковать невесту в несколько слоев скользкого шелка? 

Где я? Где она? Я заблудился!  

Вот, правильно.  Порвите его в клочья. А пояс с чулками, так и быть, оставьте. Эротично, да… 

Я иду к тебе, любимая! 

Что, и так можно? И так? 

О-о-о! 

И даже так? Не ожидал. Ну вы даете. Извращенцы. 

Я покраснел, честное слово. 

Нет, не надо останавливаться! 

Вся ночь впереди. И вся жизнь...

 ***

Мирон

- Я не хочу рожать, - заявила Аленка. - Мне нравится быть беременной. Я привыкла. Пусть все так и остается. 

Ну что на это скажешь?! 

- А-а-а, - застонала она, закусив губу от боли и положив руки на живот. - Мирон, мне страшно! 

Я метался по дому, собирая вещи. Все давно было готово и упаковано, Аленка собственноручно собрала то, что может понадобится в роддоме. Но сейчас ей почему-то казалось, что обязательно нужно взять еще и тот самый шампунь, который стоит в ванной, и новый плед в цветочек, и крем для рук, который то ли в тумбочке, то ли валяется где-то еще… 

Да она просто тянет время! 

Аленка напугана, поэтому и болтает всякую чушь. 

- Давай никуда не поедем, - хватает она меня за руку. - Это еще не начало. Мне показалось. 

- У тебя регулярные схватки, - успокаивающе произнес я. 

- Ну и что! Это ничего не значит. 

Я обнял ее, погладил по голове, по животу.

- Все будет хорошо. Я буду рядом. 

- М-м-м, - застонала Аленка. 

- Поехали. Не нужен тебе этот крем. 

- А плед ты взял? 

- Взял. 

Все началось немного раньше, чем планировалось. На неделю, если быть точным. Но мы готовы. У нас все под контролем. Нас ждут в клинике, у нас прекрасные анализы, никаких сложностей не предвидится. 

Все будет хорошо! Я не сомневаюсь. 

Тогда почему у меня трясутся руки? 

Главное, чтобы Аленка этого не заметила. Я должен внушать ей уверенность. Ей и так страшно! Честно скажу - мне страшно не меньше. 

А вдруг что-то пойдет не так?  

В машине Аленка продолжала бредить. 

- Я же могу отказаться рожать правда? 

- Конечно, - успокаивающе произнес я. - Но надо сначала посоветоваться с врачом. 

- Я хочу остаться беременной. 

 - Хорошо, хорошо. 

Я гладил ее по коленке, она вцепилась в мою ладонь и снова застонала. 

- Я дура, да? - спросила она, когда очередная схватка ее отпустила. 

- Есть немного, - согласился я. 

- Что?! 

- Ты моя любимая дурочка. Не бойся, все будет хорошо. Я обещаю. 

- Придется рожать, - обреченно произнесла Аленка. - Деваться некуда.

Я рад, что она пришла в себя!  

Я обещал Аленке, что все будет хорошо. Но все было плохо! Господи, я и не подозревал, что роды - это так страшно! 

- Я больше не могу. У меня нет сил. А-а-а! - вопила Аленка. 

Это безумие длилось уже несколько часов. Конечно, у Аленки нет сил! Они что, не могут сделать так, чтобы ей не было больно?! 

Я уже пытался поговорить об этом с врачом, но он, после попыток объяснить мне все по-хорошему, пригрозил вызвать охрану. Похоже, я перегнул палку, надо было аккуратнее выбирать выражения. 

Но я переживаю за Аленку! Ей плохо! Ей больно! Она страдает, и я должен ей помочь! 

- Все идет прекрасно, - убеждал меня врач. - Как по учебнику. Мы применили необходимое обезболивание. Еще немного - и вы станете счастливым отцом. 

Что? Честно говоря, и уже и забыл, что мы тут собрались не просто так. Что в конце всего этого мероприятия должен появиться ребенок. Я просто хотел, чтобы все это закончилось! 

- У меня нет сил тужиться, - пропищала Аленка. 

- Есть у тебя силы, - уверенно произнесла медсестра. - Я же вижу. Давай, соберись. 

Аленкины стоны рвали мне сердце. Я никогда в жизни не чувствовал себя настолько беспомощным! Моя любимая женщина корчится от боли, а я ничего не могу сделать.

- Очень больно? - зачем-то спросил я. В очередной раз. 

Дебил, не иначе! 

- Ты даже не представляешь, - выдохнула Аленка. 

И снова часто задышала.  

Боже, как это ужасно. Неужели все женщины так мучаются? Да как они вообще после такого соглашаются заниматься сексом и рожать детей? Наверное, Аленка больше не захочет. Я бы на ее месте не захотел. Я бы на ее месте убил того, из-за кого ей пришлось пройти через весь этот кошмар. То есть меня. 

- Тужься, сильнее, давай, давай - медсестра вела себя, как толпа болельщиков на стадионе. 

Как ни странно, на Аленку эти бодрые выкрики действовали благотворно. Она старается, она тужится изо всех сил. Она настоящий герой, моя маленькая мужественная девочка! 

- Давай, давай! Не расслабляйся, осталось чуть-чуть. 

- Головка показалась, - раздалось из-за простынки, которая была накинута на Аленкины ноги. Они торчали из подставок, напоминающих пыточные орудия. А за ними пряталась голова врача. 

Я сделал шаг туда, Аленка удержала меня, вцепившись в руку так, что пальцы хрустнули. Откуда у нее столько сил? 

Я погладил ее по голове. 

- Тужься! - снова командовала медсестра. 

Аленка схватила мою ладонь, провела ею по своему лицу и… впилась в нее зубами! 

Мы заорали вместе. Аленка - громко, протяжно. Я - стиснув зубы. 

И тут к нашему крику присоединился еще один - тонкий, пронзительный, как будто пищит голосистый котенок. 

Я увидел в руках врача красное, мокрое, кричащее существо. 

- У вас мальчик! - произнес он. 

Комната поплыла у меня перед глазами. Мальчик… Сын… Он родился. Вот он, передо мной. Это он и есть!  

Что за вонь? 

Оказывается, вторая медсестра поднесла к моему носу ватку с нашатырем. Я дернулся. Комната больше не плыла. 

- Обмороки нам сейчас ни к чему, - ласково проговорила она. 

- Я не собирался падать в обморок! 

- Вот и хорошо. 

- Мирон, - Аленка сжимала мою ладонь. 

Она улыбалась, по ее щекам катились крупные слезы. Я бросился ее обнимать, целовать, а она все время смотрела туда, где медсестра проделывала какие-то манипуляции с нашим сыном. Боже, как это странно и непривычно звучит! 

Потом она подошла к нам, с ребенком на руках, положила его Аленке на живот. Я смотрел на него с некоторой опаской. 

Розовое сморщенное личико, зажмуренные глазки,  крошечные ручки, сжатые в кулачки. Это вообще настоящий человек? 

Это мой сын! 

Я говорю это себе снова и снова, но, кажется, по-настоящему до меня не доходит… 

***

Алена

Это было ужасно. Я даже не представляла, что будет настолько больно. Но я готова пройти через это снова. Ради этого чуда, которое сейчас лежит у моей груди. 

Наш сын впервые поел! Взял грудь, зачмокал, жадно и блаженно. 

- Какой молодец, - похвалила медсестра. - Сразу взял грудь. 

- Весь в меня, - ляпнул Мирон. 

Он уже выглядел не таким растерянным, как в родовой палате. Честно говоря, мне было его жалко. Я даже хотела его прогнать, чтобы он не мучился. Но он ни в какую не соглашался. 

Да и я, на самом деле, не хотела, чтобы он уходил. Держаться за его руку в такой важный момент очень много для меня значило. Мы вместе прошли через это! 

И теперь вместе обнимаем нашего сына. 

- Марк? - спросила я. 

- Ну посмотри на него. Какой же это Марк? Это вылитый Егор! Егорка…

Мы давно спорили об имени. Я настаивала на своем, но и Мирон не уступал. Но сейчас, когда он нежно и ласково произнес: “Егорка”, я вдруг поняла, что именно так зовут нашего сына.